Чертов Рик-кучка-дерьма-Айкел. Будь проклят!

Положив голову обратно на траву, стараюсь не двигаться, чтобы избавиться от пульсирующей боли в затылке и висках. И только она начинает отступать, как отец бросает садовый шланг и, подхватывая меня под локоть, поднимает на ноги.

– Ты совсем потеряла рассудок, Ханна! Мало того, что ты нарушила наш договор «Код красный»6, так тебе еще хватило наглости прислать мне видеоотчет. Ты хоть представляешь, каково это проснуться в четыре часа ночи и увидеть то, как твоя дочь несется по трассе со скоростью триста миль в час?!

Задница. Я планировала отправить это видео дяде Джеку, но вчерашнее мое состояние…

– Ты перешла дозволенную черту!

Отец тащит меня, как мешок с дерьмом, в сторону дома. Мир плывет перед глазами. И теперь я не в Калифорнии, и даже не в родном Энн-Арборе. Я в Диснейленде. Катаюсь в гребаной чайной чашечке из «Красавицы и чудовища», которая медленно кружится под детскую песню из мультика, вызывая у меня тошноту.

Мой желудок реагирует на это агрессивно и явно хочет избавиться от выпитого вчера.

Нет, нет, нет… Не сейчас. Дыши, Ханна! Ты дома. В родном Энн-Арборе. Никаких аттракционов здесь нет.

Мысленно бормочу, пытаясь убедить свой воспаленный мозг, что самое время просто успокоиться.

Вдох… Выдох.

Вдох… И медленный выдох.

На мгновение кажется, словно это действительно работает, и тошнота отступает. Но ровно до того момента, пока мы не подходим к лестнице и я делаю первый шаг.

Головокружение и головная боль усиливается, а отец не дает ни одного шанса даже на миллисекундную остановку.

Декоративные алые розы. Такие милые и чистые. Мы поливаем их каждое утро. И это хреново утро – не исключение…

Да, все верно, мой желудок воспринимает мысли буквально и делает работу за меня.

Вытираю рот тыльной стороной ладони и поднимаю взгляд на отца. Он молчит, но в этом нет ничего хорошего. Напротив, это очень плохой знак. Чертовски дерьмовый!

– Я… – он шумно выдыхает, сжимая кулаки, и это заставляет меня заткнуться, чтобы не сделать еще хуже.

– Ты попала, Ханна Уэндел. Двухнедельный домашний арест!

Он швыряет со всей силы садового гнома с именем Боуи в мой мотоцикл и, оставляя меня у входа, заходит внутрь, громко хлопая дверью.

Надеюсь, вчерашнее видео умрет вместе с дерьмовым Риком, и мой отец никогда его не увидит. Иначе…

Стоит мне только подумать о последствиях вчерашнего инцидента с придурком Айкелом, как за спиной раздается рев автомобиля и прорезающий слух визг шин.

Я оборачиваюсь, а мое сердце делает тройной бэкфлип7, тем временем как мозг начинает истошно кричать:

– БЕГИ, ХАННА! НА ДРУГОЙ КОНТИНЕНТ! НА КРАЙ СВЕТА!

Двери тонированного микроавтобуса открываются, и я сглатываю моментально подступившую к горлу кислоту.

– Мисс Уэндел, как вы прокомментируете скандальное видео, попавшее сегодня в сеть?

– Ханна, расскажите о своей связи с Риком Айкелом. Вы скрывали это от своего отца?

МОЗГ: «БЕЕГИИ!»

Несмотря на головокружение, тошноту и еще целый список побочных эффектов вчерашней вечеринки, я влетаю в дверь, как настоящий легкоатлет, захлопывая ее и прижимая спиной.

Проклятье! Только не это.

Журналисты продолжают выкрикивать провокационные вопросы, но сейчас я не могу разобрать ни слова.

Мой отец стоит в нескольких метрах от меня и давит таким сильным взглядом, что мне хочется снять с себя кожу и надеть плащ-невидимку, который преподнесли в подарок Гарри, молнии на лбу, Поттеру, на день его рождения.

– Какого черта прессе нужно от тебя, Ханна? – его голос настолько спокойный, что я мысленно удаляю входную дверь у нашего дома, как в компьютерной игре «Симс».

– Отойди, – приказывает он, медленно направляясь ко мне.

Я молча мотаю головой и чувствую, как мое сердце барабанит вступительный бит песни «She Knows».

Отец осторожно отодвигает меня в сторону, как предмет декора, и открывает дверь, провоцируя голодных псов с камерами и микрофонами.

– ПОЛ УЭНДЕЛ, КАК ВЫ ПРОКОММЕНТИРУЕТЕ СВЯЗЬ СВОЕЙ ДОЧЕРИ И КАПИТАНА КОМАНДЫ «ТЕРМИТОВ»?

– ВЫ ЗНАЛИ, ЧТО ОНИ ВМЕСТЕ? – подливает масло в огонь еще один репортер.

Мне срочно нужен люк, как в фильме «Иллюзия обмана», чтобы телепортироваться из своего дома куда-нибудь в Сан-Франциско. А еще лучше в Сан-Диего, вернее, в его Юго-восточный район, который славится множеством бандитских группировок. Да, точно! Прямо туда. Я выкрикну обидное ругательство по типу: «Эй, янки, поцелуйте меня в мой крошечный зад!», за что меня грохнут, избавляя от мучений.

Минуточку внимания, пожалуйста, у меня есть кое-что.

Я, Ханна Уэндел, официально заявляю: мои восемнадцать лет жизни были прекрасны.

Господи Иисусе, услышь меня! Пусть все, что со мной происходит, окажется просто дурным сном. Аминь.

***

– И что он сказал? – спрашивает Мэйбл, показывая мне по видеосвязи своего кота Фогеля, которого она нарядила в костюм Дракулы.

– Ты хочешь оригинальную версию? С криком, звоном разбитой посуды и громким хлопком уничтоженного журнального столика? – шумно выдыхаю, переворачиваясь с живота на спину и, откидывая голову на подушку, смотрю в экран ноутбука.

Ганстьянс прикусывает губу и трет лоб, пока ее пухлый кот на заднем плане заваливается на спину, тяжело вздыхает и прикидывается мертвым.

– Господи, Мэйбл! Сними эту дрянь с Мистера Фогеля!

– Ты чего такая нервная, Ханна? Я всего-то хотела поднять тебе настроение.

Горько усмехнувшись, я впиваюсь пальцами в кожу головы, превращая свою и без того безобразную прическу в утиное гнездо.

– Ты серьезно?! Мой отец никогда не кричал на меня. Его самое жестокое поведение по отношению ко мне – это молчание, Мэйбл. Я в полной заднице! Я… Я в гребаном черном тоннеле. Нет. Это явно канализация, потому что здесь ВОНЯЕТ ДЕРЬМОМ!

Захлопнув ноутбук, я плотно прижимаю руки к слезящимся глазам, вспоминая то, что кричал отец.

«ТЫ НЕБЛАГОДАРНАЯ ИЗБАЛОВАННАЯ ДЕВЧОНКА, ХАННА УЭНДЕЛ! НУЖНО БЫЛО НЕ НАСТАИВАТЬ В СУДЕ НА ТВОЕМ ОБЕСПЕЧЕНИИ И ОТДАТЬ ТЕБЯ МАТЕРИ! Я… Я НЕ УЗНАЮ СВОЮ ДОЧЬ! МОЙ ОТЕЦ БЫЛ СО МНОЙ ЖЕСТОК, НО Я НИКОГДА НА СВЕТЕ НЕ ПОСТУПИЛ БЫ ТАК С НИМ!»

Да, у меня есть проблемы, ясно? Я тот самый ребенок, которому пришлось пережить развод родителей в самом проблемном возрасте. И нет… Я не оправдываю свое поведение. Я согласна с отцом. Я настоящая дрянь.

Мерзкая, взбалмошная девчонка, которой позволяли все. Та, которой все спускали с рук. И та, черт меня дери, которая никогда не говорила за это обыкновенное «Спасибо».

Швыряю подушкой в стену и поднимаюсь с кровати, направляясь к двери.

Мне срочно нужно извиниться перед ним! Он не заслуживает такой отвратительной дочери как я.

Быстро прохожу через холл и сбегаю вниз по лестнице, спеша в гостиную.

Когда мой отец зол, он сидит на своем любимом кожаном диване и читает детективы Никласа Натт-о-Дага8.

– Я хочу извиниться! – девчачьим писком вырывается из моего рта, и я крепко прижимаюсь к отцу со спины, сдавливая его в объятиях. – Я отвратительная дочь. Исчадие ада. Хренов Гринч! Я вела себя, как настоящая идиотка последние два года, но мне ужасно стыдно. Прости меня…

– Ханна… – делает паузу он, тяжело выдыхая. – Я терпел все твои выходки. Прогулы занятий, ночные побеги, драки с копами в полицейских участках. Я даже смирился с тем, что ты ездишь на гребаном байке, рев которого заставляет меня обновлять ленту соцсети дважды в час. Но это…

Отстранившись, я вытираю слезу со щеки и обхожу диван.

– Я хочу измениться! Я согласна на любые твои условия, лишь бы ты простил меня. Мне ужасно стыдно от мысли, что я причиняю тебе боль…