– Надеюсь, эта штука не развалится по пути? – усмехнулся господин Омьен.

Граф звонко рассмеялся и совершенно серьезно ответил:

– Не могу быть уверен, я впервые ей управляю.

Пальцы Шеонны впились в подлокотники кожаного сиденья.

За время поездки никто не проронил ни слова, даже вечно болтливая Шеонна. Я пыталась наслаждаться видами вечернего Эллора, проплывающего мимо окна, но отвлекала неутихающая боль в руке. Правую ладонь жгло огнем, и яркая печать пульсировала в такт моему сердцебиению. Я в очередной раз потерла руку, пытаясь унять неприятные ощущения.

Внезапно Шейн взял меня за запястье, его пальцы опасно приблизились к ладони. Я испугалась и попыталась вырваться. Страшно было представить, что кто-то коснется моих шрамов даже через плотную ткань повязок и перчатки.

– Не дергайся.

Хватка Шейна оказалась стальной. Его ладонь замерла в нескольких сантиметрах над моей. Пальцы начало покалывать, а затем от них по руке растекся приятный холодок, унимая жар и боль.

Шейн отпустил мою руку.

– Спасибо, – рассеянно поблагодарила я.

Шейн лишь кивнул в ответ и вновь уставился в окно, словно ничего не произошло. Шеонна широко улыбнулась, когда наши взгляды пересеклись.

Печать на руке мерцала еще несколько минут, но, когда мы подъехали к дому, ее свет уже погас.

Дом Артура Моорэта располагался недалеко от центральной площади Эллора. Со всего города прибывали экипажи, высаживая у широко распахнутых ворот пассажиров в вечерних нарядах. В саду перед домом уже собралась пестрая, пышущая богатством толпа.

Необычный экипаж графа обогнул длинную вереницу запряженных карет и въехал во двор. Стража, чинно стоявшая по обе стороны от ворот, никак не отреагировала. Мы вышли из экипажа и направились к входу. Толпа недовольно зароптала, многие останавливались, осуждающе качая головой. Все взгляды были устремлены к карете: гости не удивлялись этому чуду техники – их беспокоило лишь его присутствие в Эллоре.

– Зря Артур потакает твоему старческому слабоумию, – недовольно пробормотал господин Омьен. – Однажды тебя постигнет его участь.

Граф ничего не ответил на это замечание, лишь усмехнулся, пригладил седую бороду и окинул взглядом собравшихся, словно набедокуривший подросток, гордившийся результатами своей выходки.

– Почему они так реагируют? – поинтересовалась я у мужчин.

– Потому что эта конструкция – симбиоз магии и эфира, – пояснил Шейн, идущий позади нас. – Место этой штуковине на севере, в Лаарэне, но не в наших краях. Люди боятся подобных изобретений.

– Людям пора бороться со своими страхами, – вмешался в разговор граф Эридир, и его голос был необычайно тверд и серьезен. – Мир не стоит на месте, он развивается с каждым днем. Если бы не эти дурные страхи, Дархэльм стал бы уже самой могущественной империей во всех известных нам мирах.

– Страх людей не беспочвенен, – в голосе Шейна зазвенели ледяные нотки. – Разлом все еще жив в людской памяти, а мертвый Джарэм будет им вечным напоминанием о том, как опасны подобные технологии.

Граф остановился так резко, что я невольно отпрянула, наткнувшись спиной на Шейна и наступив ему на ногу. Тот аккуратно придержал меня за плечи и отстранил, словно табурет, преградивший путь.

– Джарэм уничтожили не технологии, как считает Юг, и не магия, как убежден Север! – Тенлер Эридир прожег Шейна разъяренным взглядом – таким видеть графа мне еще не доводилось. – Его уничтожили вещи гораздо сложнее и опаснее, мальчик.

Шейн выдержал взгляд графа с невозмутимым спокойствием. Гости, проходившие мимо, с любопытством оглядывались и замедляли шаг.

– Что за небывалое чудо техники в моем дворе! Инженеры Коэты ни за что бы не догадались использовать эфир, чтобы заменить лошадей. С подобным изобретением городские улицы станут гораздо чище!

Звонкий веселый голос донесся с крыльца. На пороге вырос высокий худощавый мужчина с закрученными черными усами.

– Зато их инженеры догадались использовать эфир для полета к звездам, – усмехнулся кто-то из толпы.

– Верно, – худощавый мужчина отсалютовал бокалом в сторону говорившего. – Однажды и мы поднимемся выше облаков – тогда поглядим, в чьем мире звезд больше!

По толпе пробежал довольный ропот, с дальнего конца двора раздался одобрительный свист.

– Но! – мужчина поднял указательный палец. – Я считаю, что чужие миры гораздо интереснее, чем мертвые камни, парящие в небе. И если вы разделяете мое мнение, прошу, проходите, сегодня я порадую вас диковинками из Фенра!

Воодушевленные гости ускорили шаг и потянулись в дом. Пожимая мужчинам руки и учтиво кланяясь женщинам, хозяин спустился с крыльца и направился к нам, распахнув объятия.

– Тенлер, снова наводишь переполох в моем доме? Так ты точно от старости не умрешь!

Мужчины крепко обнялись. Хозяин обменялся рукопожатиями с господином Омьеном и приблизился ко мне. В нос ударил резкий запах ментола с примесью чего-то приторно-сладкого.

– А это и есть та самая моя гостья? – он с усмешкой выделил слово «моя».

– Алесса, – представилась я, неуверенно улыбнувшись.

– Ах, где же мои манеры! – спохватился мужчина. – Артур Моорэт. Я очень рад с тобой познакомиться. Итак, гости дорогие, давайте же поторопимся.

Стоило пересечь порог особняка, как меня оглушило разнообразие звуков: игра оркестра, звон бокалов, смех женщин и голоса спорящих мужчин. Артур провел нас сквозь толпу в конец зала, где возле высокого арочного окна за столиком сидела женщина, облаченная в сверкающее блестками кремовое платье. Ее русые волосы были уложены в высокую прическу, украшенную драгоценными камнями.

– Офелия Моорэт, моя жена, – представил Артур женщину и тихо добавил, склонившись к супруге: – А это Алесса – милое дитя, о котором я тебе рассказывал.

Офелия приветливо улыбнулась, но ее улыбка показалась натянутой, будто любое проявление эмоций причиняло женщине боль.

– О, а вот и вы!

Артур подал руку подошедшей девушке, и она изящно коснулась пальцами его раскрытой ладони. За девушкой, словно тень, следовал юноша. Среди гостей, облаченных в строгие костюмы, он отличался небрежной простотой своего наряда: воздушное черное хаори с широкими рукавами, наброшенное поверх льняной белой рубашки, черные зауженные брюки и шлепанцы на босу ногу. Юноша будто намеренно пытался выделиться из толпы, показать, что он не принадлежит этому месту. Но в то же время шелковая ткань его одеяния, тэмру, вышитый золотом на накидке, и браслеты с драгоценными камнями, звенящие на руках, кричали о достатке.

– Позвольте вас познакомить, – обратился Артур ко мне. – Моя дочь Лукреция и гость нашего дома арий Эрвор. А это Алесса, моя гостья из Сильма.

Лукреция была красива. Она унаследовала от матери все лучшее: точеную фигуру, которую подчеркивало черное обтягивающее платье, мягкие черты лица, золотистые волосы и голубые глаза. Вот только правый глаз Лукреции скрывался за черной кружевной повязкой, из-под которой возле переносицы выглядывал тонкий шрам. Но даже этот недостаток не портил девушку, а придавал ее внешности утонченность.

– Когда все разойдутся, я познакомлю тебя со своими сыновьями, – продолжал Артур. – Вряд ли сейчас я отыщу их в этой толпе среди изобилия прекрасных девушек. Предлагаю тебе тоже не скучать. Развлекайся, а после мы обсудим твою… кхм… проблему.

К столику подошли двое гостей. Они вежливо поклонились Офелии – женщина ответила им слабым кивком – и обратились к Артуру и господину Омьену. Между мужчинами завязался разговор о делах Академии, и они отошли в сторону. Граф Эридир пошел за ними.

– Шейн, я бы хотела с тобой поговорить, – подала голос Лукреция.

Я оглянулась и с сожалением обнаружила, что осталась одна среди незнакомцев: Шеонна исчезла сразу, как мы вошли в дом, Шейн скрылся в толпе под руку с Лукрецией, а господин Омьен и Тенлер Эридир погрузились в увлеченную беседу с коллегами.