– Бо-о-оже, – тихо протянула Билли. – Да мы здесь, оказывается, снимаем эпизод нового «Шерлока». Может, в таком случае, расскажете обо мне что-нибудь еще? – Она придвинулась к столу, зеркально повторив позу Миддлтона. – А то как-то грустно держать этот потрясающий дар телепатии и дедукции без дела.

Губы Адама дрогнули в улыбке:

– Большую часть жизни вы провели в Чикаго. Успешно окончили факультет психологии с дипломом бакалавра и получили дополнительное образование в области уголовного правосудия и еще одно – в юриспруденции. Причем два последних – не так давно. Свой карьерный путь начали как специалист по оценке работы персонала, затем перешли в сферу расследования корпоративных преступлений, проработали там два года и ушли в частную практику в качестве детектива, но занимались в основном розыском пропавших людей, что в итоге привело к работе агента по залоговым правонарушениям.

Прошла секунда. Вторая. Третья. Билли подняла руки и сделала несколько медленных хлопков:

– Браво. Вы умеете пользоваться поисковиком, – улыбнулась она. – Раз вы так хорошо подготовились, зачем привезли меня на допрос? У вас и так есть вся необходимая информация, а дополнительную я отдала вам в прошлый раз.

– Да, но не всю. – Адам посмотрел на папку и на мгновенно притихшую Билли. – Там не указано, как именно вы узнали, что Роберт Андерсон находится в Остине и в одной конкретной квартире. Расскажете, как это произошло? Или попробуете убедить меня в волшебном совпадении?

Билли шумно выдохнула, сдув с лица прядь волос, которую тут же убрала за ухо.

– Через информатора. Послушайте, я не думаю, что сведения о методах моей работы помогут найти вашего убийцу.

– Вы хотели сказать – Роберта.

– Я сказала именно то, что хотела. – Не улыбаться Билли уже не могла. Знала, что как только перестанет, то опять сорвется в эмоциональный бум. – Убийцу. А как его зовут – понятия не имею.

– И вас не убедило то, что вы видели в квартире?

– Я не знаю, как именно Роб оказался замешан во всей этой истории, но черта с два он убил… кого там вы нашли. Для меня он тот, кто сбежал из-под залога и кого я должна найти, потому что это все еще моя работа.

– Значит, сегодня вы все же не в магазин направлялись, – заключил Миддлтон. – Билли, Билли! Несмотря на вашу уверенность в его невиновности, Роберт с большой вероятностью может оказаться убийцей. Вы понимаете, насколько опасно в одиночку разыскивать такого человека? Он может убить вас. Что я потом скажу вашей семье? Простите, но вашей дочери на месте не сиделось, а я не смог ее остановить?

– Говорите так, будто вы моя нянька. Но я не ребенок, агент Миддлтон. А вы не мой телохранитель.

«До чего же она упрямая». Адам вздохнул, сел ровно и неожиданно спросил:

– Хотите узнать, что он сделал с девушками, которых нашли в Остине? – Пауза. – На протяжении нескольких часов пытал, бил, таскал по всей квартире, резал, заставлял их терпеть немыслимые страдания. Вся квартира, Билли, вся квартира была залита кровью этих девушек. То, что видели вы, лишь малая часть общей картины. Вам по-прежнему кажется, что это все какой-то розыгрыш?

Замерев на стуле, Билли напряглась, словно натянутая тетива.

– Я и фотографии могу вам показать, – Адам кивнул на папку, – если в вас еще искрит этот задорный пыл найти финансового афериста. Хотите? Да, мы пока не доказали, что Андерсон убийца. И точно так же никто до сих пор не опроверг эту версию. Поэтому я не могу позволить вам вмешиваться в расследование и рисковать своей жизнью. Если вы действительно хотите помочь, то должны пообещать здесь и сейчас, что будете держаться подальше от этого дела и от Роберта Андерсона до тех пор, пока не поймают убийцу.

«Не надо, Билли. Лучше не лезь в это».

Но она молчала. Смотрела на Адама отсутствующим взглядом и видела перед глазами кадры из недалекого прошлого, где тоже было достаточно крови, боли и издевательств.

Три часа ночи. Разбитая посуда. Кровь на ковре, антресоли и стенах. Сломанная дверь и осколки стекла. Кэйти на полу без сознания. Окровавленная бита рядом с диваном… И занесенная рука, готовая нанести удар.

В ушах – пугающий хриплый крик из телефонной трубки, мольбы приехать и жалобный плач, от которого по позвоночнику пробегают мурашки.

– Вот поэтому его необходимо найти, – процедила Билли, наклонившись к столу, и крепко сжала кулаки – до боли в ладонях.

Адам замер.

– Эти девушки… – продолжила Билли, – остались наедине с убийцей в гребаном захолустье на окраине мира, где всем, включая полицию, было наплевать – и на них, и на все остальное. Никому не было дела до убийства за стеной. А они… они ведь хотели, чтобы их нашли и спасли. Кто-нибудь, кто угодно, не важно. Но никто не пришел и не остановил этот ужас. Ни одна живая душа в этом богом забытом месте! А они все равно надеялись… даже когда этот подонок, этот… монстр, – ее голос дрогнул, – издевался над ними, пользуясь своим преимуществом. И вы предлагаете мне отвернуться? Отвернуться и позволить вам схватить Роберта, который, я уверена, не причастен к этому убийству, но его повесят именно на него, потому что, признайтесь, вам тоже наплевать, кто сядет за решетку. У вас появился отличный кандидат на эту роль, а все остальное, как и всегда, уже не имеет значения. Вы посадите невиновного, а настоящий убийца продолжит творить всю эту… весь этот…

Адам не ответил. У него были вполне законные причины возмутиться в ответ и вступить в еще один затяжной спор о том, кому «наплевать», а у кого вся жизнь сошлась клином на этой адски неблагодарной, но очень важной работе. Он мог бы наговорить разные вещи или обвинить Билли в необоснованных доводах, а также в препятствии проведению расследования, но…

Перед ним сидела не озлобленная девушка, «за компанию» уставшая от произвола властей, и не городской мститель в маске, который вершит правосудие своими силами и вне закона, просто потому что «кто-то должен». Билли не сторонний наблюдатель, насмотревшийся страшных историй про «несправедливую полицию». Она – их главный герой. И однажды это сломало ее.

– Я ищу не убийцу, агент Миддлтон. – Билли поморщилась: «Как же бесят эти дурацкие лампочки»! – Я ищу финансового аналитика, который совершал незаконные переводы и наживался на процентах. Это моя работа. А ваша – найти подонка, который стоит за убийствами. И, я уверена, когда правда всплывет на поверхность, вы сильно удивитесь, насколько ошибались. Но, боюсь, к этому моменту будет слишком поздно и пострадает кто-нибудь еще.

Несколько секунд Адам молча смотрел на Билли, и внезапно вокруг стало очень тихо. Он невольно придвинулся чуть ближе.

– Билли, что произошло у вас в прошлом? Я не настаиваю, но…

Расстояние между ними уже нарушало зону ее комфорта, но Билли по-прежнему пристально смотрела на Адама, будто пыталась зацепиться в его взгляде за воображаемый спасательный круг.

Миддлтон хотел спросить что-нибудь еще – что угодно, лишь бы она не смотрела на него с немым криком о помощи, который упорно пыталась выдать за агрессию. И неожиданно его сердце, за последний год отзывавшееся только тишиной или болью, пропустило пару ударов.

Вдох.

Выдох.

Надоедливо громкое жужжание ламп.

Нет.

Билли грустно усмехнулась, отвела взгляд и откинулась на спинку стула.

– Скольких он убил?

– М-м? – Миддлтону пришлось приложить усилия, чтобы вернуться к разговору, пока его сердце отбивало в груди барабанную дробь.

«Допрос, Адам. Допрос продолжается, очнись».

– Вы сказали «с теми девушками». – Билли собралась с мыслями и перевела взгляд на Миддлтона. – Скольких он убил в той квартире?

– Двоих, Билли. Он убил двоих. – Адам сел ровно и поправил узел на галстуке. – Двух туристкок из Европы.

– Туристок? – Билли нахмурилась и прикусила губу. Пару секунд спустя ее бросило в холодный пот. – Дебора… – пробормотала она, выпрямившись на стуле. – Вы ведь говорили с Деборой?