Билли взяла из рук Лео бутылку, которую он добыл в ближайшем офисном автомате, залпом выпила половину и облегченно выдохнула.

– Скажите… почему вы выбрали такую профессию? – Теперь Холден смотрел на нее без намека на прежний задор, а в его взгляде появилось неприкрытое любопытство. – Я ни в коем случае не говорю, что это неженское дело, – сразу предупредил он. – Мне, кхм… интересно. И немного непонятно. Но в основном – интересно.

Билли опустила взгляд на бутылку воды.

– Просто… – Она замолчала на пару секунд и пожала плечами, – так сложились обстоятельства. – Несмотря на довольно комфортную атмосферу, которую создал Лео, Билли не планировала переходить на личные темы. – Наверное, все дело в моей тяге к приключениям и борьбе за справедливость.

– Пока такие самоотверженные герои стоят на страже благополучия, этот город может спать спокойно, – улыбнулся Холден, не настаивая на подробностях – пусть этим займется Адам. – Главное, будьте осторожны. Человек, ответственный за эти убийства, гораздо опаснее тех… – «кто вовремя не платит по счетам или уклоняется от налогов», – кого… ловите вы.

Повисла неловкая пауза, которую вовремя прервал щелчок дверной ручки.

– А вот, похоже, и Адам. – Лео обернулся на стуле и озадаченно замер. «Так-так, и что же у нас случилось?»

Сведенные на переносице брови, крепко сжатые губы, расслабленный узел галстука, вспышки молний во взгляде… «Кажется, кого-то допрыгался».

– Безумно рады тебя видеть в добром здравии и приподнятом настроении, – расцвел Холден. Игнорируя угрожающе-недовольный вид Адама, он поднялся со стула и поинтересовался вкрадчивым голосом: – Он жив или нам придется избавляться от тела?

Тяжелый взгляд Миддлтона отскочил от невозмутимого Лео, как шарик для пинг-понга.

– Сэндвич? – спросил Холден с улыбкой хитрого засранца, как его часто называла мать несравненной Марти – и это было самым цензурным эпитетом в адрес парня ее дочери.

– У тебя в кабинете, – буркнул Адам и посмотрел на подозрительно притихшую Билли.

Природное любопытство Лео так и подталкивало закидать друга вопросами, но момент был не самый удачный, да и Миддлтон на его глазах как-то внезапно расслабился – расправил плечи, перестал скрипеть зубами и раздувать ноздри. «Интересненько».

– Ты лучше всех. – Холден расплылся в счастливой улыбке и обернулся к девушке. – Всего доброго, Билли. Было очень приятно познакомиться. И… вы уж будьте с ним помягче, – добавил он чуть тише, когда Адам отвлекся на срочное сообщение в телефоне. – Он нам еще пригодится в этом расследовании.

Улыбнувшись, Билли кивнула, хотя вряд ли у нее получится выполнить просьбу Холдена. Но, когда за Лео захлопнулась дверь, вся легкость мгновенно испарилась.

Она замерла на стуле, как мраморная статуя, и перевела взгляд на Адама.

«Только не наговори лишнего, Билли. Только не наговори лишнего».

После ухода Лео Адам по-прежнему сохранял отстраненно-важный вид, но теперь не так усиленно хмурился. Еще несколько секунд он задумчиво рассматривал папку, с которой зашел в допросную, а затем все его внимание сосредоточилось на человеке за столом.

Билли Сэлинджер – их новая головная боль. От нее требовалась только одно: спокойно переждать бурю в безопасном месте, не влезая в неприятности. Но она, само собой, поступила ровным счетом наоборот. Неужели увиденного в той квартире оказалось недостаточно, чтобы понять, насколько все серьезно?

Видимо, нет.

– Агент Миддлтон, – подала голос Билли, первой нарушив молчание, которое изрядно давило на нервы. Все равно что стоять перед приведенной в действие бомбой и, так и не дождавшись взрыва, отчаянно прыгнуть на нее всем телом.

– Мисс Сэлинджер, – кивнул Адам.

Внимательно наблюдая, как он занимает место напротив, в своем идеально сидящем костюме, с идеально прямой осанкой, будто скрывает под одеждой металлический корпус, Билли ненадолго забыла про свой воинственный настрой и залилась предательским румянцем. «Молодец. Самое время думать о том, что находится под одеждой у этого Президента Клуба Высокой Самооценки». Чувствуя, как начинает припекать щеки, она взглянула на папку, которую Миддлтон положил перед собой и педантично выровнял параллельно краям стола.

– Как ваши дела, Билли? – поинтересовался Адам, рассматривая ее неправдоподобно голубыми глазами.

«Разве они бывают такого цвета? Может, он носит линзы?» – Билли Сэлинджер и парад неуместных вопросов.

– Просто замечательно, – ответила она с натянутой улыбкой. – Люблю иногда покататься по городу в компании неуравновешенного копа. Это… м-м-м… так бодрит. – Билли покачала головой в наигранном воодушевлении и внезапно заметила синий галстук. – О, нет, – охнула она. – А как же бордовый? Он мне так понравился.

Вопрос застал Адама врасплох. Нахмурившись, он машинально опустил взгляд на свой галстук, но вовремя спохватился и посмотрел на девушку, судя по ее хитрой улыбке, страшно довольную своей маленькой победой.

– Знаете, Билли, если бы я хотел носить один и тот же галстук каждый день, остановился бы на черном. – Адам едва заметно улыбнулся. Правда, в этом Билли не была уверена. Возможно, ей показалось. – Я ценю разнообразие, если в нем заложен определенный смысл. Но я рад, что вам понравился бордовый. Он один из моих любимых.

«Какое счастье», – иронично отозвался внутренний голос Билли. Ей бы остановиться на этом обмене ценной информацией, но соблазн поиграть с огнем оказался сильнее благоразумия.

– Как я вас понимаю, – вздохнула она. – У меня та же история с выбором нижнего белья.

Адам озадаченно замер: он ведь сейчас не ослышался?

Невинно похлопав ресницами, Билли победно расправила плечи и наконец-то перестала вжиматься всем телом в стул.

Наблюдая за этой метаморфозой, Миддлтон не удержался от легкой, почти беззвучной усмешки. «Неплохо, мисс Сэлинджер. Весьма неплохо. И очень смело – даже дерзко. Но с такой заметной палитрой эмоций в покер вам лучше не играть».

– Похоже, у нас много общего, – заметил Адам.

– Я бы не спешила с выводами, – любезно посоветовала Билли, все отчетливее ощущая, как стремительно затекают мышцы лица под искусственной улыбкой. Еще немного – и эта мимическая дамба сломается под давлением внутреннего протеста.

– Это было предположение, – невозмутимо ответил Миддлтон. – А станет оно выводом или нет, покажет результат нашей с вами беседы. И начнем мы, пожалуй, с самого интересного.

Билли едва не скрипнула зубами от досады: нет, это просто какой-то непробиваемый тип. Не то чтобы она всерьез надеялась безвозвратно увести Адама в сторону от основной темы – несмотря на свою напыщенную важность на грани высокомерия, идиотом в глазах Билли он точно не был, – но и такого стремительного провала она не ждала. Миддлтон даже разогнаться не дал – срубил ее подножкой на самом старте.

– У меня состоялся любопытный разговор с офицером Лэнсом Митчеллом. Он рассказал, где и при каких обстоятельствах нашел нас этим утром.

Ее щеки вспыхнули румянцем: «Ну все, понеслось».

– Скажите, Билли, как часто вы ходите в магазины, покидая дом через пожарный выход?

– М-м-м… – протянула она, – по настроению.

– Через заборы перелезаете тоже по этой причине?

Билли раздраженно приподняла левую бровь.

– Вроде того, – прищурилась она. – Так гораздо быстрее – если срезать через переулок. Заодно можно спортом позаниматься. Дело в том, что я о-очень люблю спорт. А вот чего я не люблю, так это когда мне угрожают пистолетом и обвиняют в побеге, будто я какой-то отбитый на голову заключенный, удравший от конвоя.

– Я понимаю вас, Билли, и еще раз приношу свои извинения за сложившуюся ситуацию. К вашему сведению, офицер Митчелл не был вооружен.

– Намекаете, что я все выдумала? – вспыхнула она.

– Ни в коем случае. Я осмотрел пистолет – это простая зажигалка, пусть и очень качественно собранная. И все же я не оправдываю его действия, – добавил Адам прежде, чем Билли взорвалась новой порцией возмущения. Это не девушка, а закипающий вулкан. – Он не имел права запугивать вас и предъявлять обвинения.