– Имя у тебя хорошее, Тихомир. Вот потому и выбрал я тебя. Ты сможешь спасти русский род от уничтожения. Без тебя твой род растворится в родах германцев, саксов, данов, и других нордов. Ты сегодня должен был умереть потому, что пришёл я. Твои друзья подумали, что на меня можно свалить убийство. Без меня они бы убили тебя много позже. Примерно, через четыре лета. И твой старший сын возглавил бы восстание против Рима и Империи. Бессмысленное восстание. А через два лета на Любек нападут даны, если вы не закроете его стенами.

– Ты всё время говоришь о стенах. Зачем они, если есть крепости?

– Крепости – это хорошо, но должно быть несколько линий обороны. Если пройдут первую, прячьтесь за вторую. Потом за третью. Замки – это край. И из замков надо рыть тайные подземные ходы. Пока не будут построены все три линии обороны, войну не начинайте.

– Спаси Бог!

* * *

– Привет, Олег!

– Привет!

– Как жизнь?

– Жись, только держись!

– Твои строители сильно заняты?

– Не очень, пока. Застопорилось всё как-то.

– Я бы взял их на денёк…

– Хоть на неделю. А то и совсем забирай…

– Лады.

* * *

– Привет, Славян!

– Привет!

– Как жизнь?

– Нормалёк.

– Работа есть?

– Сидим без дела. С какой целью интересуешься?

– И техника?

– Ну…

– Я заеду к тебе. Ты на участке?

– Ну…

– Брось точку «джипиэс», чтобы не заблудиться.

* * *

Иван сделал для переноски «агрегата», как он назвал машину времени, кожаный кофр, с отверстием для излучателя, и пристроил к нему блок питания. С ним и приехал сначала на лесозаготовительный участок к Вячеславу.

– Ты меня еле застал, – после приветствия сказал Славка, мужик годов сорока, – я им всё рассказал и поехал. Бухнем после. Они твои на неделю.

Он запрыгнул в джип и рванул его с места, даже не спросив Ивана, на чём тот приехал.

– Кто бригадир? – Спросил Иван у толпы работяг.

Мужик в старой драной куртке – «Аляске» поднял руку.

– Это ваш вагончик?

Мужик кивнул. Бригада из десяти человек сидела на чурках тут же, хмуро разглядывая Ивана. Лица у всех были измучены, и, явно не нарзаном.

– И вы все туда помещаетесь? – Спросил Иван, заглянув во внутрь. Из вагончика в нос ударило, как током. – Не верю.

– Да ну на! На фуфырь, – сплюнув просипел бугор.

– На три!

– Пошли «робя», покажем городскому, как лесовики живут.

Бригадир вошел последним. После этого вагончик исчез. Иван обошёл стройку, и так же исчезла вся техника, инвентарь и инструменты. Исчез и Иван.

* * *

Иван увидел бригадира, мечущегося по поляне с топором и орущего:

– Где эта сволочь!

– Тут я, – сказал Иван, уклоняясь от топора. – Ещё раз махнёшь, разобьёшь водку.

Иван показал сумку, звякнув для убедительности содержимым. Бригадир, переводя дух, спросил:

– Где мы? Что за фокусы?

Из вагончика выглядывали испуганные лица.

– В сказке, бугор. Тебя как, кстати, величать?

– Никита я, Алексеевич.

– Зови ребят, Никита Алексеевич. Выпьем.

Поляна для переброса была специально подобрана Иваном на чистом взгорке над рекой Варной. Лес здесь заканчивался и начинался крутой спуск к реке.

Выставив на поляну деревянный стол и чурки, мужики расселись. Кто-то уже нарезал сало, солёные огурцы и хлеб.

– Будем, мужики! – Сказал Иван и замахнул сразу стакан, щедро налитый «разливающим», увидевшим шесть литровых бутылок, выставленных на стол.

Закусив салом, хлебом, и хрустнув огурцом, Иван заговорил:

– Всё равно вам никто не поверит, поэтому буду говорить правду. Вы в очень далёком прошлом. В 965 году. Не в 1965, а в 965. Здесь я буду строить городскую стену, а потом, и сам город. Вы мне нужны для того, чтобы напилить лес, зачистить от веток и коры, правильно его уложить на хранение и сушку, может быть, распилить на брус. После, придут строители и будут строить.

Пильщики слушали, раскрыв рты, кто-то даже ещё не успел выпить, а так и замер после слов: девятьсот шестьдесят пять.

– Это не «белочка». Просто, я – колдун… Наливай, – приказал он.

Стакан быстро наполнился.

* * *

Оборудование у лесорубов было хорошим, и работали они хорошо. Один раз опохмелившись, бригада следующий день отдохнула и принялась за работу.

Деревья пилили, брёвна «шкурили», а строители ставили из них стену частокола.

Иван на выставке позаимствовал «агрегат траншейный» на базе Т-170 и самолично прорезал траншею, длиной пятьсот метров – для одной стороны городской стены.

Сильно толстые деревья оставляли. Были деревья и в два, и в три обхвата. Спиливали стволы, не толще сорока сантиметров. Молодую поросль тоже частично сохраняли.

Частокол городской стены строители поставили за пять дней, и приступили к постройке княжеских палат. Бригада строителей специализировалась на домах с претензией «под старину». Вся нужная им техника, в том числе и подъемная, у них была своя.

Иван разъезжал по округе на БМП, тоже позаимствованной с выставки, и пугал окрестных жителей, отгоняя их от стройки, чтобы они случайно не запустили стрелу в его работников.

В устье, примерно в километрах трёх от строительства, располагалось небольшое поселение домов в пятьдесят, которое и называлось «Ра Сток». Если правильно понимал Иван, посёлок так назвали, потому что он находился на стоке (в устье) реки Ра.

Иван появлялся рядом с посёлком в виде лешего, т.е. укрывшись снайперским камуфляжем, с поддетыми под него доспехами, чтобы ненароком не подстрелили. Запугал он деревню так, что жители чуть не съехали. И буквально, и психически.

* * *

Иван «приехал» в Росток на следующий день после пиршества у князя на мощном сером в яблоках жеребце, на самом деле высадившись с помощью «агрегата» на дороге километрах в пяти.

Они с Наконом уговорились, что Тихомир, пустит слух, что Иван не поп, а ведун и волхв, хотя и крещёный. И отправился он в Росток ворожить против Руян.

Почти тоже самое Иван рассказал и селянам, предъявив «ярлык» – кожаную печать. Селяне восприняли слова Ивана очень скептически.

– Видали мы таких… ведунов… Ты вон с лешим справься, тодыть и поглядим, какой ты ведун, – сказал мелкий мужичонка и сплюнул.

Вообще, древние славяне плевались по любому поводу и без повода.

– Что за леший? – Спросил Иван

– Хе! Да самый настоящий лесовик! На реке поселился, рыбу нам травит, зверя пугает. Дерева ломает. Шумит, трешшит. Страх наводит. Видать, изгоняет отсель. Уйдём мы. Уже и пожиты собрали.

– Где, говоришь?

– Там! – Махнули все руками в одну сторону, так резко, что дитя на руках молодки заревело.

– О! – Даже как-то радостно вскинулся хилый. – И дети заходятся от крика. Не было ране такого.

– Дорога туда есть?

– По над рекой иди, не спуташ. Там тот лешак стену поставил. Узришь.

Иван усмехнулся и повернул коня к реке.

– Увидели всё-таки, – подумал Иван. – Даже стены.

И добавил:

– Ждите меня скоро.

– Ну-ну! Пошла блоха по дрова, – засмеялся другой мужичонка.

Проехав вдоль реки три километра, Иван подъехал к стене и стукнул в ворота.

– Кто?

– Свои!

– О! Вано! Ты откель? – Спросил Сашико.

– Живу я здесь, – сказал Иван.

Ворота распахнулись. Въехав в «город», Иван спешился.

– Подготовился?

– А то! Щас каааак… бахнем!

– Поджигай, Махмуд!

Сашка отбежал метров сто к центру, поджёг там несколько шнуров и побежал обратно. Громыхнуло раз, другой… В небо взметнулись ракеты, и «распустился» огненный дракон – китайское чудо пиротехники.

Дракон повисел в небе, а потом расправил крылья и выдохнул в сторону Ивана струю пламени. Но, вдруг, снова громыхнуло, на месте дракона разорвался фонтан огня, и появилась алая роза. Роза, провисев в небе некоторое время, осыпалась струями воды.

За этот фейерверк Иван отдал пятьдесят тысяч кровно заработанных, но эффект того стоил.