Семь лет в десятом столетии не прошли ни для Ивана, ни для этих мест даром. Во всех, подвластных ему городах, после праздника в Ростоке хитро-мудрые жрецы ввели культ Яролика, уподобляя его одновременно, и высшим языческим богам, и Христу.

К нему стали приходить простые паломники и волхвы с других территорий. Приплывали скандинавы и даны. Со всеми Иван говорил до тех пор, пока слушали. Говорить он намастрячился ладно. И «кормить» одной рыбиной многих ему приходилось неоднократно.

Три года, как он, в центре города, строил. Строили храм строители из будущего, а расписывал Иван его сам, по технологиям, изученным в академии.

Центральный купол уже светился голубым небом, Солнцем и образом. Он использовал технику Микеланджело и рисовал по влажной штукатурке, используя технику отмывки для покрытия широких областей цветом, затем, после высыхания поверхности, он повторно проходил их, добавляя оттенки и прорисовывая детали. Для изображения текстурированных поверхностей, таких как волосы на лице или структура дерева, он использовал широкую кисть с редкой щетиной.

Сейчас, заканчивая писать стены, Иван перемежал библейские сюжеты с языческими. Схожих легенд в религии викингов было несколько. Тема познания добра и зла со змеем искусителем ему особенно удалась.

Змей в исполнении Ивана выглядел не каким-то шнурком, свисающим с ветвей, а был хитрой хищной громадной гадиной, с лапами, раздающими яблоки.

А Ад Иван нарисовал, как один из языческих миров – «огненный», где живут огненные люди, поджаривающие грешников на сковородах своим огнём, изрыгаемым из пастей.

Получалось грандиозно!

Строители при возведении стен и других внешних конструкций не скрывались, но ходили, по приказанию Ивана, в белых комбинезонах и касках с фонариками, включёнными постоянно, имитируя собой светлые силы. Они понимали, зачем Иван настоял на таком их одеянии, и надсмехаясь над ним, шутливо посылали друг друга в разных направлениях, используя ненормативную лексику.

Иван не обижался, но постоянно укорял их:

– Вы мне так всю паству испортите, охальники. Хотя бы морды не кривите. Имейте благостный вид, вы же ангелы, млять, а не черти. Надо было вас лучше чертями вырядить, чтобы народ поверил, что и черти работают на меня. Было что-то подобное в легендах Европы.

Место строительства храма огородили светящимися лентами, и жители, слыша мытерщину, обходили стройку десятой дорогой.

Сейчас, штампуя золотые, Иван думал о перспективах развития создаваемого им общества, и первоочередных его, Ивана и общества, задачах.

Раньше, в самом начале своего вторжения в прошлое, он планировал войти в доверие к князю Накону, и, через него, познакомиться с норманнами и помочь им захватить Англию. Потом познакомиться с русскими князьями и начать помогать им. А теперь он сам становился центром поклонения, и ему стоило самому ожидать приезда русских князей.

Помнится, княгиня Ольга, или послы её, к Римскому Императору ездили.

С другой стороны, ожидаемая, если следовать истории, массовая гибель викингов в одиннадцатом веке в Англии, его лично не устраивала. Вырастая в духовного лидера Европейского Севера, Иван думал, как бы перенаправить силы и пассионарность викингов на юг. Проблема была одна, викинги – мореходы и могут воевать только с моря. Дальние пешие походы не для них.

* * *

Раздался звонок. Это кто-то из домашних просит выйти, скорее всего к гостям. Иван, взяв последний, отпечатанный им солид, осмотрел, подкинул его, щёлкнув по нему большим пальцем, и прислушиваясь к мелодичному звуку вращающейся монеты, прищурился. Поймав её, он положил монету во внутренний карман плаща.

Плащ у него был уникальным. Сшитый из специальной плотной «дышащей» ткани, подвязанный поясом, он создавал на животе подобие большого кармана. Широкие длинные рукава со скрытыми прорезями изнутри и снаружи, позволяли, и прятать руки, и вынимать их с разных сторон рукава. В тайных карманах рукавов лежало много всяких полезных штук.

На Иване были надеты постоянно: титановая кольчуга и «разгрузка» со всем необходимым. Ходил он так в этом мире ежесуточно. Вес всё снаряжение имело приличный, но Иван уже к нему привык и считал это необходимой постоянной тренировкой.

Как-то однажды знакомый по рыцарским турнирам спросил его:

– Ты знаешь зачем бояре носили тяжёлые шубы?

Иван не знал.

– Чтобы потом броню легко было носить.

Тогда Иван сей аргумент воспринял скептически, а сейчас проникся пониманием. Воин расслабляться не должен ни на мгновение, или он не воин. А Иван здесь, в этом мире считал себя воином. Он ни на минуту не расслаблялся.

Закрыв стальную дверь подвала на кодовый замок, Иван поднялся в хоромы.

– Кто там, Любава?

– Ходоки от данов. Просят принять. Их пять человек и один волхв. Смурные.

– Где они? – Не видя их в окно, спросил Иван.

– В беседку я их отправила. Жар на дворе. И квас им отнесла.

Иван выглянул в другое окно и увидел в беседке ходоков.

Взяв свой посох, Иван вышел на крыльцо. За годы город уплотнился и Ивану пришлось огородить свой двор, соединив изгородь с городской стеной, под он которой устроил конюшни, где занимался селекцией лошадей.

– Здравы будьте! – Приветствовал Иван ходоков. – Кто будете? С чем пожаловали?

– И ты будь здрав, Яролик. Или тебе здоровье ни к чему? Ты ведь Бог?

Вопросы задавались стандартные.

– Ну… Бог, ни бог… А что, Богам здоровье не нужно? Боги тоже умирают. От других богов. Примеров много. И в наших сказках, и в других. С чем пришли? – Переспросил Иван.

– Харальд Дании и Норвегии хочет говорить с тобой, – сказал волхв.

– «Блю тус»25 (Синезубый), который? Пусть говорит, я не против.

Ходоки переглянулись.

– Харальд желал бы, чтобы ты прибыл к нему. Он слишком занят.

– А я, значит, свободен? Так, что ли?

Ходоки молчали.

– Боги приходят к тем, кто их зовёт и у кого беда. У Харальда беда? Ему нужна моя помощь?

– Н-н-н-ет, – проговорил волхв.

– Тогда, не понимаю, почему бы ему не прийти ко мне. Ведь это ему надо со мной поговорить, а не мне. Если бы мне нужно было с кем-то поговорить, я бы пришёл к нему и поговорил. Что я и делаю постоянно. Например, только, что я был на Рюгене и говорил с Висловом.

– И что он там делает? – Усмехнулся волхв.

– Не веришь? – Вздохнул Иван и исчез, появившись на том же месте через миг, со свитком, на котором было написано печатными русскими буквами: «Я Вислов».

Один из ходоков прочитал.

– О! Учился у нас? – Спросил Иван.

Тот кивнул головой.

Иван приглашал учить русский язык всех желающих, принимая их на время в свою коммуну. Ради этого даже построили гостиницу – трёхэтажное строение с большим длинным общим залом внизу, с небольшими двухместными комнатками, и большими комнатами для семейных на втором и третьем этажах.

Некоторые жители брали приезжих на постой, так как лишние руки всегда в хозяйстве сгодятся. Так, в Ростокских школах первичное обучение грамоте прошло уже около пятисот сторонних учеников.

Один из пришлых норманнов взял свиток и тоже по буквам прочитал написанное, потом посмотрел на Ивана, склонился и произнёс:

– Я пришёл к тебе, Яролик.

– Я понял это сразу, Харальд. И зачем ты пришёл?

– Получить ответы.

– Спрашивай.

– Что такое солнце?

– Солнце – это божественный свет для нас, живущих в этом мире.

– А что такое звёзды, – спросил «учёный» ходок, – ты нам говорил. Повтори.

– Звёзды – это божественный свет для других миров.

– Значит богов много?

– Много, но они мало влияют на этот мир.

Они замолчали.

– Говорят, ты знаешь жизнь наперёд?

– Не знаю, но могу узнать, если нужно.

– Про меня, что знаешь?

Иван вздохнул.

– Править ты будешь ещё пятнадцать лет, – Иван показал на пальцах. – Кто тебя убьёт знаю, но не скажу. Но убьёт за то, что ты примешь Христианство.

– Я не приму христианство.