– Мааам, дай ему в бок, пожалуйста, или я сама! Что он нюни-то разводит? Всё же хорошо! Щас полежите, отдохнёте, а потом пойдём к нам домой! Мама вас накормит и спать уложит! Правда, мам? Подумаешь, голова закружилась! У меня вон вчера и не так кружилась, когда я неудачно врезалась в стену, применив новое заклинание телепорта, которому меня научила мама…

Вэлькири закрыла рот девочки рукой.

– Леонэль, что я тебе говорила о магии и о том, что никто не должен знать о ней?.. – На этих словах Викториана посетил очередной приступ головокружения, и тут стало совсем темно. Он словно падал в пропасть, и вокруг всё было как в тумане…

Вспышка молнии! Затем ещё одна, и громкий раскат грома оглушил проснувшегося капитана. Он сидел на кровати весь в поту. Простыня была скомкана и разорвана в нескольких местах.

«Так это был всего лишь сон! А я подумал, что умираю. Приснится же такое! Аж мурашки…» – подумал капитан и подошёл к окну, чтобы распахнуть ставни и глотнуть свежего воздуха.

Он почти сразу же забыл свой сон, и лишь лицо Вэлькири висело у него перед глазами. Нежный образ всплывал везде, куда бы он ни посмотрел.

«Кто она такая? И почему я не могу вспомнить, где я её видел? Наверное, это фантазия. Точно! Вчера после службы я зашёл в таверну пропустить стаканчик холодного эля, и там забавный старикашка снова травил эту байку о прекрасной эльфийке. Её уже никто не воспринимает всерьёз, только смеются. Видимо, и мне она уже настолько врезалась в память, что теперь мерещатся эльфийки», – про себя посмеялся капитан.

Наступило утро, но из-за грозы это не ощущалось. Шёл сильнейший ливень, отбивая барабанную дробь по крыше его дома. Под окном стояла лавочка, и под неё забрался местный пёс. Это был замечательный пёс по кличке Кейси с огромным чёрным носом, лохматый и оттого вечно неопрятный, но безумно добрый и ласковый. Большущий язык мог облизать чуть ли не всё лицо за раз, а рост Кейси достигал роста среднего юноши, если бы пёс поставил ему лапы на плечи. Капитан очень любил этого пса и постоянно подкармливал его едой, что оставалась после трапезы. К себе пускать он его не мог, потому что живущий в доме рыжий кот по кличке Барон не одобрил бы такого соседства. Как-то раз он всё же попробовал пустить Кейси в дом, но кот отвесил ему таких смачных царапулей, что Кейси заскулив и, поджав хвост, выбежал наружу. С тех пор пёс даже близко боялся подойти к двери.

– Доброе утро, добряк! – чмокнул воздух капитан, смотря на пса, прячущегося под лавкой от дождя.

Тот завилял хвостом в ответ с такой скоростью, что перевернул лавку, стойку с садовой утварью и ещё пару пустых корзин. Он был настолько же неуклюж, насколько добр и смешон. Кейси никогда не лаял, и его взгляд как будто говорил: «Я же хороший, правда?»

Встав передними лапами на подоконник, он несколько раз мокро лизнул капитана в нос и щёку.

– Ну, хватит, мальчишка, хватит! – С улыбкой он стал вытираться от слюней пса.

Между тем дождь закончился, и на смену ему выглянуло яркое согревающее солнце.

– Мяяяу! – проорал вечно голодный Барон. – Брррр, муррр! – закружился он в танце попрошайничества еды, потираясь о ноги капитана.

– Да, да, сейчас! – он достал кувшин с молоком и налил немного в деревянную миску коту. Затем положил в другую миску остатки вчерашнего ужина – запечённую рыбу с овощами. Кот принялся за рыбу, брезгливо вытаскивая её из-под овощей. Наконец, когда рыба была освобождена от овощного плена, кот не спеша принялся трапезничать.

– Простите, ваше высочество! Завтра постараюсь выложить только деликатесы! – засмеялся капитан и, взяв деревянную миску побольше, с чем-то похожим на похлёбку, понёс псу.

Кейси накинулся на миску с едой, смачно причмокивая и возя её мордой по каменной плитке. Он съел всё без остатка, вылизав миску, так что её можно было и не мыть вовсе. В благодарность он завилял хвостом, который стал биться о стену дома, и ритм благодарности и удовольствия позабавил Викториана. Кейси достал из-под лавки палочку и стал прыгать, чтобы поиграть.

– Ну, давай, малыш, кину тебе палочку! – сказал капитан и швырнул палку далеко через улицу, почти к крепостной стене. Пёс побежал за палкой, и его громадный язык вывалился набок, развеваясь на ветру и поливая дорожку слюнями.

«Сегодня надо бы отдохнуть! – подумал капитан. – День хороший, погода хорошая, почему бы не прибавить к этому ещё и хороший отдых, за чтением хорошей книги!» – он взял с полки книжку, которую всё хотел прочитать, да времени не хватало.

Выйдя из дома, капитан увидел, как у стены сидят и выпивают работяги, вместо того чтобы её ремонтировать. Вчера изнутри её повредил пожар. Как докладывали, солдат перепутал бочки и вместо рыбы прикатил бочку с горючим веществом. Ну, а после прикорнул около неё с трубочкой, и всё загорелось. Допросить его у капитана ещё не вышло – по причине отсутствия сознания у солдата. Он был в ужасном состоянии. Местный лекарь боролся за его жизнь, но давал очень печальные прогнозы. Стена же оказалась повреждена изнутри. Опорные балки сгорели дотла, и прочность стены значительно ухудшилась. Снаружи она была прочнее, и там огонь её не повредил совсем, но без опор она могла быстро сложиться под натиском выстрелов из катапульты или требушета.

– Почему не работаете? – громко и властно спросил капитан.

Уже прилично поддатые работяги стали оправдываться.

– Ваше, ик… сидятельство… Ой, вы же стоите, ик… Значит, ваше стоятельство! А, тьфу ты! Сиятельство! Пардонте! А нам так вялели! Скафали, мол, все работы перекатить, ик… и сидеть вкушать, значит, бочонок эля! Мы, так скааать, и исполняем, ик… У нас и бамажка имеется! – один из рабочих встал и смахнул с приказа закуску.

Они решили использовать приказ вместо скатерти. Половина была залита пойлом, половина сияла от пятен, оставленных едой.

– Кто приказал? – нахмурился капитан, беря приказ в руки. Спешно прочтя всё, что ещё не успело расплыться, он обратил внимание на печать и подпись самого графа. Естественно, ни о каком бочонке речи и не шло, но текст на бумаге гласил:

«Все работы по восстановлению крепостной стены прекратить и отложить на неопределённый срок! Граф Пьер де Тризон». И далее печать с вензелями графа.

«Странно. При случае узнаю у графа смысл сего приказа», – подумал капитан.

– Милооорд! – смачно отрыгнув, сказал один из работяг. – Ой, простите мой эльфийский! Хотите, ик… с нами? Чудесный напиток! Так божественно оттягивает! – промямлил работяга, выпил ещё немного из деревянной кружки и рухнул в тележку с сеном.

Через пару секунд капитану даже послышался храп, хотя, может, это хрюкали свиньи в хлеву за стеной.

– Проспитесь! Потом уберите за собой весь этот свинарник. Бочку оставьте себе, только пейте в укромном месте, а не на виду у всех. Хотите превращаться в животных – ваше право, только делайте это в подобающих местах, а тут ходят женщины и дети! – развернувшись, капитан направился вверх по дороге.

– А нравится он мне! Этакий добряк! – сказал тот, что был трезвее остальных. – Другой бы плетей нам, наверное, за такое всыпал, а этот благородный!

– Да всё равно баран облезлый! Пить нам, видите ли, нельзя тут! Да пшёл он сам в свинюшник! Ща я ему в тыкву-то дам! – встал один из рабочих и собирался уже пойти с палкой на капитана.

Громкий лай, визг человека и ржание то ли коней, то ли людей отвлекли внимание капитана. Он обернулся и увидел, как пёс Кейси вцепился в мягкое место работяге. Немного потрепав, он отпустил его и довольный пошёл дальше. Все рабочие валялись на земле от хохота и показывали пальцем на своего друга. У того сзади зияла громадная дырка на портках, и оттуда была видна вся задняя часть его неприличия. Он схватился за портки и с криками и визгом побежал куда-то вдаль. Капитан подмигнул псу, и тот радостно подбежал, подставляя голову, чтобы его погладили. Потрепав Кейси за ухо и погладив, он кинул ему палочку, с которой работяга собирался дать тумаков капитану, затем направился вверх по улице.