Я помолчал.

– Да и жить ему осталось недолго. А кто за его сыном Василием приглядит?

– Я тебе наказал за моим Иваном приглядывать…

– Приглядывать надоть за тем, кто пригляда требует. Кого воспитать надобно. А Иван ваш, здравый князь, разумный. Да и вы ещё долго жити будете. А через три лета татары на нас пойдут, литвинами понукаемы. Там войско пора готовить.

– Какие литвины? Кого понукают?

– Улу-Мухаммед хана, кто выкормил? Витовт. И Сайид-Ахмада. Сайид-Ахмад, вообще, родился там, и натурально вскармливался в Литве. Литвины играют против нас и на севере, и на юге. Не трогал бы ты, Князь, север, пока. Пусть живут. Мы с Великим Новгородом хорошую торговлю ведем. Оттуда и металлы, и много что другое идет. Оружие. Не воевал бы ты с ними. Им дорога торговлишка. Они своего не упустят, и не будут воевать с тобой. А вот Литва с татарами…

– Ты кто такой, чтобы так говорить со мной? – Взбеленился Великий Князь. – Наслушался речей дурных вражьих и мне дурь в голову вплетаешь!? Вот я тебя, – он замахнулся на меня посохом, но я стоял не близко, да и посох… так и остался висеть в воздухе.

– Не испугался? – Спросил он.

– Чего мне бояться? Не за себя болею. За правду стою.

– Откель знаешь это? Молод вроде. Правду…

– Любопытный я. Давно сам учусь. Уши есть.

– Уши есть, да слышат не то… – Он помолчал. – Витовт нас всех выкормил. Царство ему небесное… Да и с Улу-Мухамедом у меня договор и обязательство перед ним… Кнутом бы тебя… поучить. Слишком дерзок и глуп. Учится он… А как воев готовить будешь? Чем народ кормить? В Рязани людишек хоть и немного: татарами побиты да усобицами, мором съедены, да и они есть хотят. Мы сейчас у них корм отберём, и вымрут они у тебя за зиму. А там, и татарин придёт…

– У князей и бояр в загашниках ещё прошлогоднее зерно лежит не проданное. Я лутче у них закуплю, и тебе отдам, а тамошний урожай в Рязани оставим.

Василий на меня посмотрел и спросил:

– Из своей мошны, чоли заплатишь?

– Да. А воев буду из народа делать. И возьму их на казённый кошт.

– Так тебе казны токма на два года хватит.

– Найду, чем пополнить. Корчмы казённые поставлю, и сам вино варить буду. Я доброе вино сварю, Князь.

– Сам то пивал ли? Доброе… – Хмыкнул он.

– Пивал. Хош угощу? – Была у меня бутылка коньяку.

– Я крепкое не пью. Да и в народе, только самые дурные питухи крепкое пьют.

– Моё попробуют, все пить начнут.

– Ну-ну… Далее говори…, князь Рязанский.

– В полон татарву буду брать, и заставлю засеки строить. Сам на татар пойду. Коней там захвачу… Множить коней буду.

– С засеками и с татарвой ты ладно удумал. Проверить старые засеки надоть, и построить, где татары попалили.

– Есть у меня и новые думки.

– А про смерть Ивана Фёдоровича? Опять во сне видел?

– Да, государь.

– И когда помрёт?

– Через четыре лета. Вслед за супругой.

– Так мож, тогда и возьмешь Рязань на стол?

– Поздно. Через четыре лета после того Саид-Ахмад на Рязань должон придти с большим войском. За восемь лет успею подготовить Рязанские земли и войско, а за четыре… могу не успеть.

– Ох и заумно плетёшь, Михась.

– По-другому, не получится – Великий Князь Всея Руси. – Сказал я, не обращаясь к Василию, а констатируя факт. И он меня понял. Вот, что значит, правильно расставить акценты.

Я согласился взять Рязань на время, до совершеннолетия Василия, сына Ивана Рязанского, о чём была составлена грамота.

* * *

Мы стояли с Князем Иваном на краю кремлёвской горы и смотрели вниз на отведённый мне участок земли. Я выкупил в Кремле землю под место для подворья, пообещав Василию Васильевичу поставить лекарню и аптеку.

– И зачем ты не взял себе здесь, наверху? Красиво. Предлагал же батюшка.

– Сюда будет выходить верх крепости: красное крыльцо и терем, а подклети и хозяйство, все будут внизу. Конюшню, казарму построю. Башню и стену кремлёвскую. Кирпичную. Надо всем князьям, что в Кремле дворы имеют, приказать башни поставить в стене кремлёвской, и за строительство стены пусть заплатят. Кирпичной.

– Так нет кирпича, Михась. Предлагаешь покупать у немцев? Казна пуста. А князья…

– Надо кирпич самим делать.

– Батяня, сказывал, что на Руси многажды раз кирпич выпекали, но не получался он. Утерян секрет. Ханы запрещали каменные дома и стены строить, вот и позабыли…

– Я знаю секрет выпекания. И глину не ту брали. Надо из пресной, а не из гончарной. Могу попробовать. Мне бы, токма, место, где глину взять, и печь поставить. Я даже знаю где глины нужные лежат.

– Где?

– По дороге на Рязань село есть Калитное. Бают, там глины богатые. Мне бы то село в удел взять, мы бы свой кирпич имели, а не немецкий. Спроси батюшку, даст ли?

– Спрошу, Михась. А что за секрет кирпичный?

– Я тебе потом все расскажу и покажу. Если получится.

* * *

На обратном моём пути из Твери в Москву мы виделись с отцом. Самочувствие его было значительно лучше.

Он долго не мог поверить, что давнишний семейный земельный спор решён его сыном в его пользу. Когда ему сказал о том ключник князя Бориса, отец не поверил. Потом приехал я, и подтвердил, что княжество Микулинское – наше, показав ему, написанную князем Микулинским расписку. Отцу после моих лекарств явно полегчало. Он выздоравливал. Когда я уезжал в Москву, он всё переспрашивал:

– Верно, что скоро заберёшь меня отсель?

– Верно, батюшка. Вскорости поезд пришлю. Если сейчас ехать… Двигаться мне быстро надоть. Не довезу я тебя в седле

Московский воевода, обрадовавшись начавшемуся выздоровлению отца, с радостью согласился разместить его у себя на время строительства моего двора.

Отправив сейчас поезд за отцом, я нашёл мастеров, и договорился о строительстве. Сам вбил колышки, разметив границы строений, отдал рисунки и схемы. Оставив старшине денег на лес и камень, я решил перед отъездом в Рязань зайти к «моему» ведуну.

* * *

– Здрав будь, дедушка, – сказал я, зайдя в горницу и крестясь на образа.

– А, боярич Михаил, – довольно спокойно встретил меня ведун. – Что привело? Хворь какая?

– Здоров, отче, слава Богу. Погутарить зашёл. Пива доброго принёс. Пьёшь пиво, отче? – спросил я с подковыкой.

– А чо ж не выпить? Пиво – питие богоугодное, день не скоромный. Седай.

Он взял с полки глиняные кружки без ручек, и поставил их на стол. А сам уселся рядом. Я налил пиво. Мы посидели. Помолчали. Выпили ещё по кружке.

– Сказывай.

– Ты нужен мне, дед. Хочу лекарню в кремле ставить, на своём подворье.

– В кремле? – Удивился дед. – Высоко шагнул, паря.

– Я Рязанское княжество на стол получил, от Князя Василия Васильевича.

Дед поперхнулся пивом и закашлялся. Постучав ему ладонью по спине, я продолжил.

– Людишки мне нужны для дел справных. Думки есть для общества и для мошны полезные. Секреты лечебные «там», куда ты меня отправил, я познал. Как бы… тут такие настои сделать. Слишком уж обильно мрут людишки-то. Бабы рожать не успевают. Помоги мне, а я тебя не обижу. Вместе с сынами ко мне переходи. Чем они занимаются?

– Торговлишкой разной. Хотят, вот, кузню ставить, и скобянкой6 торговать. Но не разрешают им… Грят, на кузнецкой стороне мест нет.

– Вот! – Обрадовался я. – Я договорюсь с князем. Кузню поставишь, а на моём подворье лавку скобяную, аптеку, лекарню. Князей лечить будешь.

– Мягко стелешь, княже…

– Ей Богу, не обижу. Не пожалеешь. Нужен ты мне, – повторил я. – Если не подведёшь, я и тебе хоромы поставлю. С Рязанью торговать будешь, на откуп бери любой товар.

– Иди ты!?

– Сам иди, – сказал я, и рассмеялся. – Я сейчас – Великий Князь Рязанский, а не фунт изюма, – произнёс я, и строго посмотрел на старика.

Он глянул мне в глаза, и как-то вдруг быстро, и неожиданно, бухнулся в пол лицом, ловко выкрутившись из-за стола.

– Прости, батюшка, Князь Михаил Рязанский. Не сразумел. Прости.