Рассвет застал капитана в библиотеке. Здесь было чисто, уютно, имелись удобные столы красного дерева. На одном из таких столов стояла пузатая бутылка «Баллантайна» и три высоких стакана. Еще одна бутылка (пустая) помещалась между четвертым и шестым томами «Истории Рима» Моммзена. Пятый том, место которого занимала бутылка, пребывал в руках Ланселота Стиллуотера. Британец, казалось, с головой ушел в древнеримскую историю, периодически отрываясь от нее лишь для того, чтобы сделать очередной глоток виски.

– Индеец хотел отравить меня, - убежденно заявил Анненков. - То, что бокал взяла Лаура - досадная случайность, не более. Вино предназначалось мне.

– Бессмысленно! - покачал головой Стеллецкий. - Зачем кому-то, пусть даже твоему демоническому индейцу, тебя травить? Ты в поместье меньше суток, отношения ни с кем испортить не успел. Одно из двух: или вино здесь вообще ни при чем, или отравить изначально хотели не тебя…

Он потер хрящеватую переносицу.

– И ты знаешь, это какое-то странное отравление… Сначала я ужасно испугался за Лауру, но потом убедился в том, что ничего по-настоящему страшного с ней не происходит. Галлюцинации - да, сильные и яркие, но от галлюцинаций ведь еще никто не умирал… Кстати, после того, как фон Корф дал ей морфин, они необъяснимым образом прекратились. Если галлюцинации - побочный эффект, тогда непонятно, какой эффект основной. В общем-то, за исключением рвоты…

– От которой в основном пострадал мундир Гутьерреса, - добавил Анненков. Стиллуотер на мгновение оторвался от своего Моммзена и пробурчал что-то одобрительное.

– Вот именно! - Стеллецкий многозначительно поднял вверх указательный палец. - Остается предположить, что тебя просто хотели скомпрометировать. Предположим, ты приглашаешь на танец… м-м… например, сеньориту Кордеро и в самый романтический момент… м-м… травишь ей в декольте. Натурально, скандал. Возникает вопрос, кому это могло понадобиться.

Анненков задумчиво повертел в руках стакан. Виски оставлял на стеклянных стенках маслянистые следы.

– У тебя здесь есть лаборатория? Помнится, ты всегда был неравнодушен к химии.

Ник досадливо махнул рукой.

– Лаборатория - слишком сильно сказано! Так, каморка… Все реактивы приходится выписывать из столицы, поэтому о серьезных исследованиях я и не мечтаю… Но для такой экспертизы хватило бы и моих скромных возможностей. Впрочем, я почти уверен, что это был не яд.

– Что же тогда?

– Джентльмены, - Ланселот Стиллуотер с треском захлопнул книгу. - Исходя из того, что я узнал от вас о галлюцинациях сеньориты де Легисамо, в вино мог быть подмешан отвар из айяуаски.

– Айя… чего? - переспросил Анненков.

– Айяуаска, - терпеливо объяснил англичанин. - На местном языке означает «лиана душ». Еще ее называют «путь мертвых», потому что считается, будто человек, попробовавший ее отвар, отправляется прямиком в мир духов.

– Индейские суеверия, - хмыкнул Ник. - Я что-то такое слышал. Эта лиана содержит наркотик, верно?

Стиллуотер поднес к губам бокал, отхлебнул виски и немного посмаковал его во рту.

– Я бы поостерегся назвать это просто суеверием, Николай Александрович. Как вы знаете, в свое время мне пришлось повоевать в Амазонии. Тамошние индейцы используют айяуаску едва ли не каждый день. Саму лиану они называют натема, или йаге, и считают вместилищем божественной силы. Заготавливают ее так, как у нас в Англии дрова для камина: около каждой хижины всегда валяются три-четыре вязанки. Собирать ее, кстати, имеют право только мужчины. Однако лиана - это еще не все. Чтобы приготовить из нее священный напиток, нужны листья кустарника, называемого чакруна. Листья эти считаются вместилищем света, и собирают их только женщины. Когда листья и куски лианы бросают в котел и варят, сила соединяется со светом и получается айяуаска. Действует она на всех по-разному, однако галлюцинации с участием огромных рептилий бывают почти всегда. Честно говоря, я и сам пробовал это зелье. Вдоволь нагляделся на всякую мерзость…

– Очень познавательно, - одобрил Анненков. - Вот только я уверен, что в бокале, который дал мне этот чертов индеец, было настоящее вино, а не какой-то отвар из лианы.

Стиллуотер иронически изогнул- бровь.

– Вот как? Должен заметить, что если бы вам поднесли стакан с чистым отваром, вас вывернуло бы наизнанку от одного только запаха. Вероятно, тот, кто хотел вас отравить, вначале приготовил эссенцию, а затем смешал ее с вином.

– Вряд ли ваши дикари из джунглей на это способны, - ухмыльнулся Ник. Встретился глазами с Анненковым и осекся: - Что ты так смотришь, Юрка? Думаешь, это я у себя в лаборатории такими вещами занимаюсь?

Анненков перегнулся через стол и стукнул свой стакан о край стакана Стеллецкого.

– Нет, конечно. Но ведь твоей лабораторией мог воспользоваться кто-то другой…

Повисло напряженное молчание. Наконец Стиллуотер вежливо кашлянул.

– Джентльмены, я хотел бы напомнить вам, что таинственное отравление сеньориты Лауры - только одна из трех загадок, которые нам предстоит решить.

– Кстати, он прав, - с облегчением подхватил Стеллецкий. - Самое главное - кто и как взломал сейф и похитил кристалл.

– И куда делся проклятый индеец, - добавил Ланселот. - Кристобаль клянется Мадонной, что никого не посылал относить напитки в гостиную после полуночи. К тому же, как вы сами убедились, Юрий Всеволодович, индейцев среди слуг нет.

Первое, что сделал Стиллуотер после того, как велел своим головорезам закрыть входы и выходы из поместья, это согнал всех слуг на кухню, выстроил в шеренгу и показал Анненкову. Капитан несколько раз прошелся вдоль жалкой пародии на строй, придирчиво разглядывая смуглые лица, но никого даже отдаленно напоминающего давешнего индейца не обнаружил.

– Похоже, что мы в тупике, господа, - вздохнул Анненков. - Предположим, что вино отравил индеец; это возможно, хотя мы не знаем, для чего он это сделал и даже кого он хотел отравить. Но кто вскрыл сейф? Тоже он? Ни за что не поверю, что после такого дерзкого ограбления он задержался бы в поместье хотя бы на минуту. Да и потом, здесь на каждом шагу полно слуг, которые прекрасно знают друг друга и мгновенно вычислят чужака. Он должен был чувствовать себя зайцем в волчьей норе… Если, конечно, он не невидимка…