Всю дорогу домой спала на коленях у Шону, а проснулась дома, в своей кровати рядом со спящим Мартином, который крепко меня держал за руку. Конечно же, я его разбудила, уж очень хотелось кушать.

Потом мы завтракали теплым ароматным бульоном с блинчиками. Согласна, очень плотный завтрак, но было уже 11 часов, простительно.

Пока Мартин был в душе, я позвонила Шону и поблагодарила его и ребят за заботу, позвонила маме Джима, узнала, что через 5 дней выпишут Эдвуна, пообещала приехать на выписку.

Затем Мартин потянул меня на шопинг, в спа салон, где мне, правда, понравилось, и мы вернулись домой. Друг проследил, чтобы я поела, и поехал к родителям, которым я велела передать большой привет.

Вечером, сев на свой мотоцикл, обратила внимание, что бак полный, пыталась угадать, чьих это рук дело, пока ехала на работу.

Рабочие дни пролетали незаметно, я вернулась к тренировкам, с парнями ездила на стрельбища на полигон.

Пришло время выписки Эдвуна. Купив ему подарков, направилась к семье Джима. Около больницы мы встретились, прошли во внутрь, где малыш сразу протянул мне руки, я его приняла от медсестры, и мы поехали домой.

Уже дома, разговаривая с Грейди, выяснила, что ему нужно на неделю уехать в командировку, а он переживал за здоровье сына, вдруг что-то пойдет не так.

К концу дня, искупав и уложив спать Эдвуна, я вызвала такси, чтобы ехать домой. Грейди усмехнулся: «Вот ты и стала кровной мамой моего сына».

«А ведь и правда, родственничек», – засмеялась я, похлопав его по плечу.

На следующий день, переговорив с главврачом, взяла 5 дней отпуска, чтобы забрать к себе Эдвуна, пока Грейди будет в отъезде, и заодно провести обследование малыша. Мартин пообещал сам этим заняться.

Ребенка ко мне домой в Лос-Анджелес привез Грейди и уехал.

В промежутках между анализами и прочими вопросами обследования я много с малышом гуляла, ему тоже нравился океан. Мы расстилали на песке покрывало и наслаждались воздухом, играли, бегали по пляжу, побывали в игровых комнатах для самых маленьких, а в торговых центрах купили вещи и игрушки.

И где бы мы ни были, все считали меня его мамой, некоторые удивлялись, что мама такая беленькая, а малыш совсем уж типичный афроамериканец. Но поскольку Эдвун меня называл «Ма», все считали, что я его мама. А мне это нравилось.

В одну из наших с малышом прогулок, когда Эдвун спал у меня на плече, послышался голос Джамира: «Добрый день, Мари».

Я повернулась к нему: «Добрый».

Он внимательно смотрел на меня и Эдвуна.

Джамир улыбнулся: «Ваш?» – и взглядом указал на ребенка.

«Мой», – ответила я.

Поскольку пауза затянулась, а Джамир слишком долго смотрел на нас, я отвернулась лицом в сторону вечернего океана.

– Вам так нравится океан?

– Вы же знаете, что нравится, зачем спрашивать.

– Пытаюсь начать с вами диалог.

– Не стоит, Джамир.

– А я уверен, что стоит.

– Я вам уже говорила, что Вы мне не нравитесь.

– Так вот резко взяли и отшили меня, значит?

– Да, значит, отшила.

В этот момент Эдвун во сне взял меня за косу и сказал: «Ма». Я его поцеловала в щеку и сказала Джамиру: «Нам пора, хорошего вечера».

Джамир предложил нас отвести, но я отказалась и попросила его меня больше не беспокоить.

На что он задал вопрос: «А если не прекращу попытки привлечь ваше внимание?»

«Я вас убью, вот и все. И спасибо, что заправили мой мотоцикл, доставили его к дому. Но держитесь от меня подальше», – ответила я достаточно суровым тоном и прошла к припаркованному автомобилю Мартина, который взяла на пару дней.

Пять дней отпуска в компании «сыночка» пролетели быстро. Когда Грейди приехал за Эдвуном, последний не хотел со мной расставаться, но мне пора было возвращаться на работу, тренировки, предстояли несколько дней на базе спецназа, где мы ежегодно с клубом бываем, и в моих планах было участие в двух боях.

ДЖАМИР

Мои люди ненавязчиво продолжали присматривать за Мари. Смущало то, что она взяла пять дней отпуска. Оказалось, что все это время она проводит с полуторагодовалым афроамериканцем. Мне регулярно присылали их фото и видео прогулок. «А она хорошая мать», – поймал себя на мысли.

Зная, что она часто с ребенком бывает на пляже, решил с ней там пообщаться.

Вот никогда в жизни меня так не отшивали женщины! Никогда! Мари не только напомнила, что я ей не интересен, так еще и каким-то образом узнала, что ее байк перевезли и заправили мои люди. И запретила стоять на ее пути.

А ведь она реально может убить, я ее видел за этой работой. Классная девчонка!

БАЗА СПЕЦНАЗА

КОМАНДИР ГРУППЫ СПЕЦПОДГТОВКИ сержант РОЙ

На базу прибыли два микроавтобуса с членами клуба боевых искусств во главе с тренером Шоном – бывшим морским пехотинцем. Его команда уже не первый год приезжает к нам на базу тренироваться.

Команда Шона покинула транспорт, ребята выносили сумки с вещами. Все предыдущие разы на базу приезжала и Мари Росси – единственная девушка в их клубе. Но сейчас ее не оказалось среди спортсменов.

– А где Мари?

– Наша девочка любит ветер и скорость, сказала сама приедет.

Не прошло и 5 минут как на приличной скорости, поднимая пыль во время резкого разворота и торможения, что не могло не привлечь внимания моих бойцов, появилась Мари. Она сняла шлем, улыбаясь, слезла с байка и подбежала к нам с Шоном. «Приветствую вас, о славный воин Рой!» – громко прокричала она, театрально поклонившись.

Я же от души засмеялся, так как эта девочка каждый раз придумывает разные приветствия при нашей встрече.

«Благодарю небеса, что сей чудный Ангел посетил это скромное место!» – в ответ басом сказал я, поднимая руки и поворачивая лицо к небу.

Весь этот спектакль вызвал смех не только клуба, но и моих «орлов». Но был еще кое-кто, ждущий приезда Мари на базу.

Как только девушка хотела взять свои вещи, кто-то из ребят крикнул: «Мари, Рэкс!», и один парень из клуба встал спиной к ее спине.

Ей на встречу летел ее любимец – служебный пес Рэкс. Он всегда так ее встречает. И помнит же весь год! Если бы не поддержка со спины, он бы от радости уронил ее. Пес облизал ей, поставив лапы на плечи, лицо, прыгал, скулил, лаял.

«Ну все, Рэкс, успокойся, я тоже тебя люблю и рада видеть, веди меня в казарму», – сказала Мари псу. Он взял ее руку в пасть и потащил за собой, что снова вызвало смех. «И так каждый раз», – усмехнулся Шон.

Парней разместили в казарме, а девушке выделили отдельную комнату.

В этот же день начались тренировки. Ребята из клуба тренировались наравне со спецназовцами, без поблажек, без скидок на возраст, род деятельности и пол.

Мари привлекала внимание бойцов, от чего злились ее «братья по клубу». Были и такие из спецназовцев, кто не верил, что маленькая девушка на что-то способна, пытались ее «уколоть».

Мари одного из таких «остряков» вызвала на бой, отметелила как начинающего физкультурника, а когда побежденный упал, не в состоянии подняться, подошла, пощупала его пульс и сказала: «В Спарте тебя бы уже бросили со скалы!» – усмехнулась, подала ему руку и помогла встать. Да и на язык она, как всегда, была резка, ставила на место на раз-два, ее сарказм мог выдержать не каждый.

В свободное время мои бойцы и ребята из клуба играли в баскетбол, но Мари никогда не присутствовала при этом. И когда кто-то её спросил: «Не нравится баскетбол или мелкая и боишься проиграть?», она ответила: «Не люблю. А за мелкую и по морде схлопотать можно».

В один из дней проводились прыжки с парашютом. Мари пришла на площадку в сопровождении Рэкса. Её он слушался безоговорочно, даже спал в ее комнате, вот же настоящий кобель. Мари надела на себя парашюты (основной и запасной), инструктор все проверил и ребята загрузились в самолет.

Приземлившись, она пришла на стартовую площадку, пообщалась с инструкторами, а потом мы ее и Рэкса потеряли из вида. Когда хватились, начали искать, и вот какая картина предстала перед нами: Мари на сумках с парашютами лежала на спине, закрыв кепкой лицо, а Рэкс улегся рядом, положив свою морду ей на живот, и никого не подпускал, рычал и скалился.