В подвал нашего теоретического корпуса проник вообще без проблем. Полицейские уже давно перестали туда шастать, а без их внимания, да еще во время каникул, сторож на входе в здание вообще на свою службу, похоже, временно забил.
Перешел я через вновь созданный портал на ту сторону и не узнал местность: словно стадо слонов пробежалось, вытаптывая и ломая местную растительность. Впрочем, у слонов в принципе не бывает трехпалых лап с огромными когтями. Подобными следами тут все вокруг было буквально испещрено. Хорошо еще, что я успел те две сумки с драгоценностями То переправить, а то, наверняка, пропали бы без следа, и вдвойне хорошо, что сам под это непонятное чудовищное столпотворение не попался.
Но локальное изменение ландшафта — ладно, может быть, так даже лучше будет. Вокруг точки выхода портала исчезли заросли, в которых меня могли поджидать всякие местные зверушки. Соблюдая всяческую осторожность, я зашагал в сторону ручья. Именно он для меня являлся главным ориентиром, позволяющим без лишних сложностей отыскать примерную границу владений пауканов. И таки да, я решил охотиться именно на них. Отомстить, так сказать, за позор предыдущего бегства.
Однако далеко идти пришлось. Помнится, тогда был один из первых моих походов с целью выявления границы здешней запретной зоны. Но, кажется, припоминаю знакомые ориентиры: локальное расширение ручья, где-то здесь на меня тот первый мохнатый многолап и напал. Значит, дальше лучше не ходить, начинается опасная зона.
Задуманную ловушку я собрал буквально влет. А чего там задерживаться, если все ее элементы состоят из готовых деталей, а план устройства уже заранее полностью продуман.
Центральным элементом устроенной мной ловушки стал, конечно же, одноразовый манок. Долго думал, куда его можно применить — вот, придумал. После того, как я его активирую при своем уходе в сторону укрытия, он начнет тихонько-потихоньку испускать прану, постепенно наращивая ее концентрацию. Думаю, хотя бы пять-шесть пауканов я смогу приманить до того, как они разберут мой манок на составляющие, все же оболочка манка представляется довольно прочной, а пауканы, похоже, живут скученно и сколько-то их понабежать успеет. Ну, и, в момент, как прана перестанет выделяться в окружающее пространство, сколько бы на тот момент этих страшненьких зверушек ни оказалось поблизости, сработает моя закладка из пузырьков с аэрозолем мгновенного сна. Так-то, из одиночного пузырька, при его уничтожении, вырывается лишь относительно небольшое облачко, но что получится, если одновременно подорвутся полтора десятка подобных пузырьков, заложенных по кругу радиусом в несколько метров? Здесь же еще дополнительно и ветерок будет продолжать дуть, который эти аэрозольные выбросы сместит по территории, расширяя тем самым зону полного поражения.
И таки да! Именно эта вот одновременность подрыва до недавнего времени у меня и была основным камнем преткновения. До самого того момента, как возле своего домика зацепился языками со своей соседкой, баронессой Ласкиной. Екатерина в тот раз находилась под впечатлением от счастливо сданного ей экзамена, потому даже со мной, не титульным первокурсником, очень подробно поделилась своей радостью. А потом, по моей просьбе, еще и нарисовала выпавшую ей в экзаменационном билете руну подобия.
Знали бы вы, как это сложно, совершенно не приспособленным для этого камнем защитного амулета царапать стеклянные стенки бутыльков из взрывного хрусталя. Еще и страшно было, что вот-вот бутылек с аэрозолем взорвется, отправляя меня в здоровый сон и знаменуя тем самым, что мой эксперимент провалился. Бутыльки не взорвались, а я получил основной поражающий элемент моей ловушки.
Ловушка установлена и переведена в рабочий режим. Я сам залег за пригорком неподалеку. Ловись рыбка, мала и велика.
Хе-хе, проговорив эту замануху из детской книжки про хитрую лисичку, я никак не предполагал, что на жиденький выброс праны из моего манка, из ручья, и в самом деле, «рыба» вылезет. Да еще какая! Нет, сначала, как я и рассчитывал, прибежала парочка пауканов, которые начали мой манок пытаться вскрыть, чтобы добраться до источника праны. А вот потом из ручья и вылезла эта чуда-юда! Я даже не думал, что там такая громадина могла поместиться. Все же это ручей, а не какая-нибудь Волга.
Увидев надвигающееся на них чудовище, пауканы издали уже знакомый мне противный скрежет и смело кинулись на обитателя ручейного омута. Не прошло и пары минут, из кустарниковой чащи набежали еще и другие многоногие тварюшки. Да только у монстра оказалась очень плотная броня… которую все прибывающие многоногие страшилки постепенно прогрызали. А он их в ответ колотил и плющил чем-то невидимым.
В момент, когда ручейный монстр уже стоял, пошатываясь, от попавшего в его кровь яда, а поток черных комков, состоящих из множества ломанных линий, окончательно прекратился, я и расколол самым простейшим броском последний остававшийся у меня на руках флакончик с аэрозолем. И тут же как будто мор по полю битвы прошел: повинуясь закону подобия, заложенные там флакончики одновременно взорвались, выбрасывая в воздух свое мгновенно действующее содержимое и погружая тем самым всех собравшихся вокруг драчунов в крепкий здоровый сон.
Все же пара-тройка многолапых монстриков действия аэрозоля избежали. Слишком много уж их набежало, не все поместились в зону поражения. Противно скрежеща, они набросились на меня, когда я, выскочив из-за своего укрытия, подбегал к месту своей сработавшей ловушки. Но два, или даже три не очень крупных твареныша — это совсем не одно и то же, что и целая орда их, как это в прошлый раз было. И на скрежет мохнатых страшилок больше никто не прибежал: все члены их стаи уже до этого собрались на поле боя. Короче, пинок, взмах топориком, еще взмах… и мне нужно сильно торопиться, пока это сонное царство снова не начало просыпаться.
Ну, я и торопился. Аж руки устали в таком быстром темпе топориком махать! И ноги тоже. Ими я отпинывал уже обработанных мною пауканов, чтобы среди них не затерялись еще живые тварюшки. А еще в мозгу мысль крутилась, что в таких дозах на эйфорию, накатывающую на меня с каждым новым убитым монстриком, можно и подсесть, как на реальный наркотик. В числе пауканов под мой топор попало и ручейное чудовище, похожее на огромную отожравшуюся короткохвостую ящерицу с огромной пастью и буграми по всему телу. От приступа эйфории, нахлынувшей потоком после ее убийства, я, не удержавшись, аж застонал.
А потом мне пришлось долго и нудно выковыривать из мертвых тушек магические камни. Большой, от большого чудовища, положил отдельно, а мелочь из пауканов скидывал в небольшой тканевой мешочек на завязке. Потом, как окажусь в безопасности, мелкие камушки все сразу и поглощу. Вряд ли такая мелочь содержит сильную магию, так что перекоса своего магофона я тем самым не вызову. И еще надеюсь, что наибольшая прибавка в физических характеристиках окажется в нервно-мышечной проводимости, все же эта многолапая мелочь отличалась завидной скоростью передвижения.
Уф! Сколько смог — столько выковырял. Примерно половину, или чуть больше. Продолжал бы, несмотря на отвращение, но из ручья начали выбираться многоногие змеи, да и среди кустарника, в отдалении, начали подозрительные звуки ломающихся ветвей раздаваться. Так что поспешил удалиться от греха подальше. Жадность в этом мире может быть фатально наказуема.
Уже поздно вечером, после душа и сытного ужина, лежа в постели, принялся за изучение трофеев. Магический камень, добытый из ручейного чудовища, оказался примерно средних размеров. Ничего особенного, судя по всему, какая-то разновидность уже достаточно раскачанного у меня телекинеза. Он чего-то принципиально нового мне не даст, а потому, вероятно, на продажу пойдет. А вот вся мелочь, взятая с пауканов, в моем мешочке умудрилась каким-то образом слипнуться в один единый ком. Очень внешне этот получившийся комок мне аметистовую друзу напоминает. Даже, вроде как, еле заметным сиреневым цветом отсвечивает. Надеюсь, это не помешает мне их поглотить. Зажав получившийся конгломерат в ладонях, потянул энергию кристаллов на себя. Ого! Как ее много-то, такое ощущение, что эти мелкие кристаллики про объединении каким-то образом сами себя усилили!
