На палубе и у штурвала орали. Клэ-Р туда соваться не собиралась. Тут дела тоже были. Валялся в дверях пассажирской каюты моряк: лица вовсе нет: одна кровавость разодранная и голова едва держится — гортань выдрана. Второй в борт тычется, взвизгивает как дитя, топор бросил. Сквозь растопыренные, пытающиеся закрыть лицо пальцы, кровь льется…

Клэ-Р нервно облизнула губы, примерилась тяжелым клинком. Умнее в горло, сбоку…

… — Давай! — шепотом заорал Морверн.

Нажали все разом: Сиплый на решетку, остальные держали рассыпающийся трапик, да еще Морверн уперся головой в задницу здоровяку. Разом хрустнуло все, кроме каменного зада бородача…

Вырвались. Сиплый, рыча как десяток медведей, размахивал обломком решетки. Морверн с жутким «бухтёрь!» грозил ножом. Эри тоже что-то орал, сжимая нож. Даже Лодер, успевший ухватить черенок швабры рычал весьма грозно.

Собственно, особо сражаться было не с кем. Одного из бунтовщиков Сиплый уже задел решеткой — человек рухнул на палубу — череп с одной стороны, как вареное яйцо лопнувшее. Двое других удирали на бак. Тут с весьма знакомым фырчаньем над головами вырвавшейся на свободу второй вахты промелькнуло длинное пятнистое тело. Сестрица в неприличном зверином обличии ударилась в спину неуклюжему Буг-Бугу, сшибла, рванула всеми четырьмя лапами куртку. Брызнула кровь, ошметья мяса. Моряк еще кричал, сучил ногами. Блеснули белоснежные клыки Го, на миг сомкнулись на затылке. Сестрица метнулась вперед — к орущему от ужаса Медному. Тот пытался отпрыгнуть на бушприт, не успел. Взмахнул дротиком — гибкое пятнистое тело без особого труда уклонилось от острого наконечника, когти вцепились в бока врага… Оба свалились на палубу. Тут с гневным рычанием на них рухнул Морверн, умело принялся бить ножом…

Что-то кричал от штурвала капитан…

Сиплый шагнул к схватке, коротко двинул брусом решетки по темени еще дергающегося Медного, и тяжелой рысью побежал к корме…

… Го, воя и волоча вцепившегося в нее Морверна, лезла к Лодеру. Тот в ужасе пятился, выставляя навстречу яростному «аум-аум!» грозный черенок швабры. Эри вцепился в пушистую шею сестрицы, прижал к палубе. Морверн кряхтел — ему доставалось когтями…

… — Да что ж вы тупые такие⁈ — капитан Фуаныр управился со штурвалом, развернувшаяся носом к ветру, «Коза» несколько успокоилась, и капитан продолжал орать исключительно по инерции. — Да перекиньте вы девку обратно! Хватит звереть.

Собственно, Го уже была двуногой. Ошалевший Лодер взлетел на мостик к капитану и норовил спрятаться за спину сэра Фуаныра.

— Штурвал прими! — рявкнул капитан и спустился к оставшимся в живых членам команды. Скорбно обозрел лежащие тела:

— Ну и на фига⁈ Ну, одного, двух… Но всех подряд-то зачем⁈

Го сидела на корточках и содрогалась. Усы еще имелись и яростно топорщились. Капитан бестрепетно взглянул на оборотня и изрек:

— Я думал — просто кошечка.

— Я⁈ Ошечка⁈ — потрясенная Го оскалилась.

— Запах похож, — туманно объяснил сэр Фуаныр, и тут же возмутился: — Клыки убери! Некого уже жрать. Взяли, тоже, моду…

Капитан поспешил к каютам…

— Эри, куртку ей дай, — прохрипел Морверн и принялся вытирать хищнице окровавленную физиономию, благо усы окончательно исчезли.

У кают разорялся капитан, перед ним стоял Сиплый и бледная повариха:

— Да вы что, сговорились, что ли⁈ Обоих⁈ Головорезы х… в дупло вам весло дромонье… А этого куда, безглазого, теперь девать? Да ты, Сипун, бороду отдери, на соплях висит.

Здоровяк дернул с лица кудлатый клок, швырнул за борт. Капитан застонал:

— У, чтоб тебя хитки растянули. Лучше бы не отдирал. На палубе живо приберитесь, дурни кровожадные, гниломордые…

Клэ-Р пересилила себя и сказала почти спокойно:

— Ты зачем терпел? Объяснить нужно было.

— Толку-то? Все равно выхода не было, — Сиплый попытался утереть текущую по подбородку сукровицу.

— Стой! Заразу занесешь. Я промою.

— Сначала этих уберем, — огр пнул труп. — Капитан приказал, опять разозлиться. Раздевать надо, а?

Клэ-Р помогла стащить с мертвеца сапоги. Пыталась слезы сдержать, но по щекам все равно текли — выглядел Сиплый жутко. Три язвы на щеках, крупные, с влажным, сочащимся гноем, мясом. На левой щеке вообще ужасная гнилушка…

— С этим что? — задумчиво просипел огр, разглядывая ослепшего Струга. Моряк прекратил стонать, на ощупь пополз вдоль фальшборта.

Гиана знала, что разумнее всего сделать, но капитан, наверное, в ярости будет. Придется бинтовать слепца…

— Чего встали? — мрачный Фуаныр вынырнул из капитанской каюты, на ходу бросил девушке какой-то сверток. — Рожу своему дружку обработай. Смотреть на него мерзко. Нет, куда не сунься, везде полумордые бродят. В камбуз не вздумайте лезть — эту, ансантарию разведете. Идите-идите, я Струга сам гляну. Помочь надо…

Клэ-Р усадила огра под мачтой. В свертке оказались полосы ткани, аккуратно завернутые каждая в свою, провощенную бумажку, и приличных размеров склянка красиво выведенной надписью «От нарыв.».

— Надо сначала джином промыть, — пробормотала Клэ-Р. — Я схожу…

— Постой, он там…

— Я тупая, что ли? — гиана пошла к камбузу.

Капитан уже помог Стругу, сунул нож в ножны, и вытряхивал мертвеца из добротной куртки.

Клэ-Р помогла, вместе подхватили тело за плечи, подняли к борту, — мелькнуло красное обваренное лицо, — плеснуло.

— Дурной день, — хмуро сообщил капитан, вытирая ладони о штаны. — Ну, да примут его морские боги. Или стурворм.

Клэ-Р кивнула.

— А все потому, что врать не надо, — наставительно сказал Фуаныр. — Невыгодное это дело.

Гиана опять кивнула и пошла к камбузу. На ходу сдернула с головы парик. Хотела швырнуть за борт, но пожалела дорогую вещь. Хлопнула о бедро, очищая. Одновременно поскребла собственные волосы, свалявшиеся под париком. Видит Добрый бог, как голове-то легко стало.

— Так лучше, — одобрительно сказал за спиной капитан. — Подравнять бы не мешало.

Клэ-Р в третий раз кивнула, и принялась вспоминать, где бутыль с джином стоит. Полегчавшая голова что-то не очень думать хотела…

Речь капитан Фуаныр произнес уже вечером, когда оставшиеся в живых члены экипажа устранили последствия побоища и слегка в себя пришли. Перед тем как засвиристеть в свою дудку, капитан наведался на камбуз, молча, но внимательно осмотрел сготовленный гианой ужин, принюхался к чечевице и лепешкам. Клэ-Р подумала, что сейчас и её за борт отправят, но капитан так ни слова и не сказал.

По сигналу остатки команды выстроились перед мостиком. Уже стемнело, покачивался фонарь, бросая смутные круги света на молчащих выживших. Белела замотанная физиономия Сиплого, настороженно поглядывала, пристроившаяся рядом с родственниками, Го. Строй был совсем коротким, Клэ-Р стояла рядом с огром, и думала, что их выкинут уже где-то у берега. Иначе капитану с «Козой» не управиться.

Капитан оставил штурвал, заложив руки за спину, прошелся по мостику, поглядывая на экипаж:

— Болтать тут нечего. Полагаю, моча, что вам вечно в голову шибает, уже повыветрилась. Я вам, остолопам, доверять готов. Но! — капитан Фуаныр грозно ткнул пальцем в строй. — Без всяких тут! Работы навалом. Управляться будет трудно…

Морверн кашлянул.

— Я говорю, трудно будет, но мы управимся! — рявкнул капитан. — Желающие за борт сигануть, пусть делают это сейчас. Дальше все работают, и никаких! Ясно? Желающие топиться есть? Нет? Прекрасно. Тогда хорошая новость. Жалование я увеличиваю в полтора раза. Если кто думает что мало, пусть вспомнит что за разбитую решетку и попорченную палубу возместить придется. Да и я за матросскую службу возьмусь, что точно премии заслуживает. Возражать будете? Нет? Правильно. Теперь еще одна хорошая новость. Повариху я в матросы перевожу. Девка худая, но крепкая, — я пригляделся. Справится. На камбузе пусть Эри хозяйничает. В повара его переводить — шибко жирно, но пусть парень там командует. Остальные помогают. Посуда — на Клэ-Р. Ибо нечего было врать. Ничего, управитесь. Дальше… — капитан посмотрел на Го. — Ты, девица, обижайся — не обижайся, но в каюте сидеть — роскошь не по нынешнему дню. На палубе дело найдется. Про болезни твои помню. Если аккуратно, да с умом, — то справишься. Оборотни вообще в снисхождениях не нуждаются, это я точно знаю. Ты, похоже, диковата, но это дело поправимое. Время будет, я тебе пару советов дам… — капитан спешно отпрыгнул к штурвалу. — Вот ветер, слутры его обдери. Чего стоите? За дело принимайтесь, «Козья» шушера…