– Да, отправляла, но ответ не пришёл. Мама умерла пять лет назад.

Энлэй дёрнулся и опустил глаза.

– О… Извини. Я очень тебе сочувствую.

– Всё в порядке. Она прожила долгую жизнь.

– Долгую? А сколько ей было?

– Восемьдесят пять.

– Она что, родила тебя в шестьдесят пять? – удивлённо произнёс Энлэй.

– А… Эм… – Джи хихикнул, не зная, как выкрутиться. – Я ошибся! – воскликнул он, натянуто улыбаясь. – Не восемьдесят, а семьдесят пять. Не все заводят семью в молодости.

Энлэй покачал головой и повернулся обратно к стене.

– Понятно. Ты не задумывался о том, что твой отец тоже мог умереть?

– Конечно нет! Он не мог умереть.

– Разве он не должен быть таким же старым?

– Не знаю, – снова беззаботно засмеялся Джи. Мысленно он несколько раз ударил себя по голове за неосторожность. Не так просто объяснить правду о том, что именно от отца ему передалась вечная молодость. – Просто уверен, что он жив.

– Я тоже хотел бы стать таким оптимистом, – вздохнул Энлэй. – Искренне желаю тебе удачи. А теперь давай спать, я очень устал.

Палочка благовоний не успела бы сгореть к тому времени10, как Джингшен безмятежно засопел, и Энлэй понял, почему наставница ему завидовала.

***

Проснувшись утром, Джи почувствовал прохладу. Во время сна он случайно скинул с себя простыни, и ветер, задувавший сквозь щели в досках, неприятно пробрался за шиворот.

Юноша поднял голову с подушки и увидел, что его правая рука раскинулась на полкровати. Он осторожно убрал её, увидев, что Энлэй, закутанный в одеяло с головой, чуть не падает на пол. Новый друг глубоко спал, иногда поджимая губы и хмурясь. Его глаза двигались под веками. Джи решил, что ему снится не очень приятный сон.

Он тихо встал, натянул алое ханьфу и вышел на кухню, прикрыв за собой дверь. Юноша решил подождать, пока встанет хозяин дома, и снова открыл книгу сказаний об Императоре Топазе.

Через час из спальни послышалось шуршание, и из неё вышел заспанный Энлэй.

– Доброе утро, – поприветствовал его Джингшен, с хлопком откладывая книгу. – Я решил подождать, пока ты проснёшься.

Энлэй молча кивнул и, зевнув, подошёл к шкафчику в углу кухни. Он присел, пошарил по полкам и достал мешки с зерном.

– Сейчас приготовлю завтрак, – пробурчал он. – Подожди немного.

Скоро на столе стояли две чаши с горячей кашей из клейкого риса и пшена. Это был привычный утренний прием пищи для жителей юга страны.

– Спасибо за еду, – поблагодарил Джи. – Погоди-ка! – он порылся в своем мешке и вытащил горсть фиников, миндаля и арахиса. – Мне кажется, с ними будет вкуснее.

С добавками каша стала сладкой и праздничной на вид. Юноши с удовольствием опустошили свои чаши и запили еду чаем.

– Жалко, нет семян лотоса, – вздохнул Джи. – Кухарка моей наставницы часто добавляет их в сладости. Но так тоже вкусно!

Энлэй забрал грязную посуду, замочил её в тазу с водой и, отряхивая руки, обернулся к гостю.

– Послушай, – начал он. – Вчера ты сказал, что ищешь мастера по боевым искусствам. Это так?

– Да, я чувствую в себе странную тягу, когда держу в руках кинжал. Мои вены нагреваются изнутри, словно в них течёт пламя, – Джи сжал и разжал кулак. – Хочется взмахнуть оружием, сделать выпад… Перед глазами появляются видения: всадники на конях, воины с копьями. Где-то слышатся удары гонга и торжественное пение, – юноша замялся. – Не знаю, что это.

– Я понял, у меня так же бывает с цитрой, – Энлэй кивнул и сложил руки на груди. – Душа поет о твоем предназначении. Я, к сожалению, не помогу тебе с поисками отца, но могу посоветовать учителя, который научит тебя сражаться.

– Расскажи! – Джингшен подался вперёд, глаза его засверкали от нетерпения.

– У меня есть родственник, двоюродный дядя Цзимин. Когда я был на его свадьбе, он упоминал, что в подростковом возрасте у него был невероятный учитель, который сделал из него настоящего воина. Этот мастер живёт где-то в окрестностях Анли.

– Тогда я обязан навестить его! Путь мой идёт далеко на север, и пока я доберусь до Джучжи, весь мир успею посмотреть, – засмеялся Джи. – Научиться боевым искусствам – тоже моя цель, поэтому ради неё поиски отца могут немного подождать. Как зовут этого учителя?

– Я не знаю, дядя не называл имени. Для начала тебе нужно найти его.

– Ты можешь показать дорогу? Где находится Анли?

– На севере Долины Журавлей. Неделя пути, если ехать по прямой дороге. В обход чуть больше.

– В обход чего? – поинтересовался Джи.

– Бамбукового леса, – помрачнел Энлэй. – Местные стараются обходить его стороной.

– Почему?

– О нём плохие слухи, – музыкант рассеянно почесал затылок. – Ладно, сейчас не об этом. Если соберёшься в Анли, имей в виду: Цзимин служит в императорской армии, домой приезжает редко. Будь готов к тому, что придётся ждать его возвращения. Можешь поговорить с его женой, она архитектор. Милая женщина, я был очень рад, когда Цзимин сделал ей предложение.

– Женщина-архитектор? – удивился Джингшен.

– Да, а что такого? – приподнял бровь Энлэй. – Архитектура – часть искусства, женщины в нём ничуть не уступают мужчинам. У них более тонкое чувство прекрасного.

– Согласен. Моя мама зарабатывала на жизнь живописью, и её картины были такими правдоподобными! Она научила меня рисовать, но у меня никогда не выходило так же хорошо, как у неё.

– Ты рисуешь? – в свою очередь изумился Энлэй. Он мягко улыбнулся. – Значит, мы оба – люди искусства.

Джингшен улыбнулся в ответ. Пока юноши наводили порядок на кухне, он подумал, что не хочет оставлять Энлэя. Они скрашивали одиночество друг друга и им было, о чём поговорить. Внезапно ему в голову пришла идея.

– А ты не хочешь отправиться в путешествие со мной? – взволнованно спросил он. – Я не знаю, как добраться до Анли, а ты знаком с местностью. Цзимин – твой родственник, если мы придём вместе, и ты представишь меня, как своего друга, мне будет легче расспросить его.

Музыкант задумчиво посмотрел на гостя. Его лицо выражало сожаление.

– Я бы с удовольствием, но за время, которое я проведу в пути, лишусь заработка в чайных домах. Мне очень нужны деньги, потому что, как видишь, живу я бедно. Хорошо, что на еду хватает.

– Сколько лун ты зарабатываешь за одно выступление? – серьёзно произнёс Джи. Лунами называлась валюта, принятая по всей империи. На одной стороне монеты была изображена река, текущая между двух гор, а на другой выкован профиль Топаза.

– Что? Ну… Три тысячи.

– Я заплачу тридцать тысяч за то, чтобы ты отправился со мной, – Джингшен вспомнил, что на материке люди не делают что-то за просто так. Он надеялся, что деньги помогут получить согласие Энлэя. Такая цена была большой, но за два дня путешествия на корабле он осознал, как остро ему не хватает компании.

Энлэй смутился, пораженный предложением юноши.

– Не стоит. Я не могу, Джингшен. Так же, как ты вчера сказал, что не можешь остаться, я не могу уехать. На кого я оставлю дом? Он – всё, что у меня есть, – юноша указал рукой на окружающую их комнату. – Боюсь, если я долго буду отсутствовать, по возвращении обнаружу, что дома уже нет. Вдруг его снесут или что-то в этом роде? Где мне тогда жить?

– Ой, не преувеличивай, – хмыкнул Джингшен. – Ничего с ним не будет. Ты сам говорил, что сюда никто не ходит. Повесим на дверь табличку с надписью «Хозяин скоро вернётся», и всё.

Энлэй переступил с ноги на ногу. Несколько минут он молчал, находясь в глубокой задумчивости.

– Поедем вместе, – Джингшен встал, подошёл к другу и положил руку ему на плечо. Тот вздрогнул от неожиданного прикосновения. – Пожалуйста.

Джи хотел, чтобы Энлэй отправился с ним не только потому, что не знал дороги и не любил одиночества. Он боялся, что больше никогда не встретиться с удивительным музыкантом. Есть вероятность, что путешествие займет годы, и когда он вернётся в Денлун, Энлэй уже станет взрослым человеком и может не вспомнить его. Как железо куют, пока горячо, так и дружбу заводить надо, пока есть возможность.