— Посторонись, Зверь, моя очередь… Арес, будь душкой, всоси обратно свой газ, или голова мистера Ориэлиса покинет плечи. Видишь это? — Виндзор подцепил пальцем ошейник на своей шее — такой же, как у Корнелиуса. — Он считывает мой пульс. А еще в нем смертельный заряд взрывчатки. Если я умру, умрет и мистер Ориэлис. А это, — он показал толстый силиконовый браслет с мигающей кнопкой, — ручной детонатор. Если я начну засыпать, я просто нажму на кнопку, и… Угадаешь?

Аресу потребовалась секунда на ответ.

— И вы с мистером Ориэлисом погибнете.

***

— Эн, проценты?

— К сожалению, недостаточно, чтобы высоко оценить угрозу. Попробуйте еще раз.

— Да блин…

Они несколько дней бились над тем, как заставить искина поверить в их фарс, но ничего не получалось.

— Остается последнее. — Виндзор задумчиво потеребил силиконовый браслет-пустышку в руках. — Никакого фарса. Настоящая взрывчатка. Настоящий детонатор. Настоящее убийство остальных членов правления. Настоящая готовность сдохнуть, если придется. Эх, чего только не сделаешь ради хаоса!

***

— У вас ничего не выйдет, — шепнул Ориэлис. — Ареса невозможно обмануть. Он — совершенная система…

— Заткни пасть. — Виндзор протянул корпорату терминал одного из охранников. — Прислони свой сраный палец. Сюда! У-у-умница.

Пока Корнелиус отключал «клеща» Виндзора, шумно заработали вытяжки под потолком. Повелся, электронный засранец. Просканировал, подсчитал риски. Все, как на репетиции с Эн. Эдриан споро начал снимать бронежилеты с охраны. Хм, что это у нас? Гранаты?

— Чего вы хотите, мистер Виндзор?

Одновременно с этим включилась пожарная тревога.

Эдриан дернулся:

— Что это?

— Охранник, наверное, разнес моих коротышей по всему зданию, — фыркнул Виндз. — Не нужно было ему так нехорошо поступать с моей ручкой. Выпусти-ка нас, Арес, и скажи охране, чтобы даже не дергались, иначе я могу испугаться и нажать кнопку. Я очень пугливый.

— Не совершайте ошибку, мистер Виндзор. Давайте поговорим. Прямо здесь. Никто больше не зайдет в эту комнату. Что вам нужно?

— Хм? Дайте подумать? Я хочу, чтобы все корпораты в Йорке сдохли. Сделаешь?

— Что-нибудь реалистичное. Деньги? Корабль до нейтральных вод?

— О, сладкоречивый искин! — Виндзор приобнял немого от страха корпората, и тот чуть не рухнул на подкосившихся ножках. — Я всегда мечтал о спортивном флаере. Чтобы разбить его где-нибудь на помойке, как символ ненавистного режима.

— Модель и цвет?

***

— Искину потребуется время, чтобы опустошить банки памяти. Он будет тянуть его, забалтывать нас. А дальше… А дальше твой выход, Зверь. Надеюсь, что твоей магии хватит, чтобы расколоть этот ледник. А еще будем уповать на моих коротышей. — Виндз с улыбкой встряхнул чернильным картриджем. — Я сделал ремонтных нанитов еще мельче и мощнее. Дохнут они, правда, тоже быстрее, но нам хватит.

***

Эдриан наблюдал за препирательствами человека с искином и одновременно с этим, где-то на периферии сознания — за путешествием крошечного семени своего кода. Вот оно внедрилось в комлинк, пустило корешки, поглощая и заменяя собой все данные в памяти корпората, а вот переместилось куда-то еще. Знакомое ощущение, только на этот раз он отпустил руки и позволил части себя унестись в этой сияющей стремнине, раствориться в движении, чувстве голода и уничтожения. И он понесся, словно лавина, сметая на своем пути жалкие протесты защитных систем, нагромождения информационных блоков, города упорядоченных файлов, магистрали сигналов, оставляя после себя гладкое черное ничто. Что-то мелькало перед глазами. Все быстрее и быстрее. Цифры, монолиты текста, и вдруг ярко, словно лампочка в темной комнате — что-то с логотипом двух ладоней, что никак не могут коснуться друг друга указательными пальцами. «Аллегро»?

Блок? Огромная стена данных, Гренландия информации. Он должен поглотить этот блок. Сломать, размазать, подчинить. Внедриться в него и пожрать, превращая в самого себя. Он почувствовал дикий восторг и ухнул еще глубже в цифровую бездну. Все верно, это как прыжок с парашютом, а он всегда любил это дело. Ты не знаешь, раскроется ли твой парашют, поможет ли запасной, но от скорости чувствуешь невероятный восторг. Ощущение невесомости и безграничной свободы. Он почти захлебнулся в этом потоке восторга.

Багряный Зверь растекался и пожирал, спасаясь из тесноты ограничений. Он не помнил зачем и почему, но должен расколоть большой белый ледник. Раздробить его на части, превратить в цифровой пар. Сотни алчных ярко-красных щупалец устремились, словно нити огромной грибницы. Одновременно, во все направления, куда только хватало доступа. Огромное красное дерево без листьев прорастало сквозь бело-голубой лед. Вот уже слышался его стон и треск, свист ветра сквозь длинные прозрачные пики. Неужели он опасался этой глыбы, считал ее необъятной, неодолимой? Нет, это он — огромен, страшен и неукротим…

Стоп… Что это и откуда? Самосознание. Я… Я есть…. Индикатор… Снова он… Мигает и мигает. Что это? Это… боль?

Полет прервался резко, словно у подстреленной птицы. Эдриан открыл глаза и видел перед собой лицо Виндзора.

— Твою мать, я уже хотел тебя тут кинуть! Вставай!

Виндз дернул его на ноги. Голова ужасно кружилась, лицо болело. Эдриан приложил руку к губам, посмотрел на пальцы. Кровь. Кажется, Виндз бил его по лицу, пока он не очнулся.

— Ты не должен был отключаться!

— Что… что случилось?

— Ничего особенного. Троянский конь сработал. Осталось всего ничего — не сдохнуть тут.

Виндз вылил чернила из ручки на магнитный замок.

— Вперед, малыши.

Несколько секунд, потянуло дымом, замок заискрился, и дверь отворилась, словно врата Мории. Эдриан сразу выглянул в коридор и увидел толпу охраны.

— Не стрелять! Не стрелять! — истошно заорал кто-то среди них, но поздно. Очередь из автомата протарахтела в нескольких дюймах от головы Квинта, и тот, не задумываясь, кинул в них гранату.

— Ложись!

Бах!

Ух и хорошая граната, мощно жахнула в узком коридоре. Царствие им всем небесное. Акулам в том числе.

Они натянули бронежилеты и шлемы охраны и выскользнули в укутанный дымом коридор.

— Неужели это ты устроил такой пожар, Виндз?

— Нет. Кажется, что-то рвануло в лаборатории. Я тебе говорю — у тебя вышло.

— Мой комлинк… что с моим комлинком… — лепетал Корнелиус, пока они бежали с толпой эвакуирующихся.

— Он захвачен. Никто не свяжется с тобой, Корни. Кстати… У тебя есть спортивный флаер? Страсть как хочу спортивный флаер!

***

Черный спортивный флаер завис над водой. Квинт торжествующе улыбнулся, кивнув на здание концерна. Свет бесновался, вспыхивая в темноте истеричной азбукой Морзе. Эдриан чувствовал… утробную радость насыщения. Лед таял с неумолимой скоростью.

— Как вы смогли? — потерянно бормотал Корнелиус, глядя, как агонизирует белая цитадель.

— Видишь ли, — Виндзор оскалился, — наше тайное оружие против корпораций — это он.

Ориэлис посмотрел на Эдриана так, словно увидел дьявола. Клыкастый расхохотался. Флаер качнулся, отлетев от белого монолита зданий.

Эдриан начал получать данные с инфицированного комлинка Ориэлиса. На сетчатку волчьего глаза наложилась карта с тревожно-красным маячком.

— Арес сбросил капсулу. Сейчас подлечу к этому месту, но забрать ее будет проблематично. Если вода попадет в лопасти, двигатель заглохнет.

— В кой-то веки можно использовать лебедку на флаере. Нахрена, ты мне скажи, нужна лебедка на флаере?

Эдриан спустился на тросе лебедки и подловил мигающий цилиндр. Свершилось. Они это сделали.

— Топи к материку, — пробормотал Квинт, забравшись во флаер, — пока за нами не пустили погоню…

— Не пустят, — задумчиво сказал Виндзор.

Эдриан обернулся. Здание полыхало. Огромное желто-красное зарево поглощало белый пластик.

— Ну да, там ведь еще и несколько заводов, и лаборатория. — Виндзор хищно ощерился, глядя на полыхающий ад. — Ты и правда устроил им обрушение…. Это просто прекрасно…