— Сука ты, Квинт. Ты убил нас всех. И чего ради? Вот этой хуйни? — Тупая стерва кивнула в ее сторону и снова получила по роже. Чес била, задорно хохоча. Ей нравилось. Кровь. Она чувствовала ее на своих руках, слышала, как где-то за спиной чаще задышал Кевлар, словно древний поршневой механизм.

— Успокойся. — отозвался-таки Эдди. — Ты проиграла, и твои вопли звучат жалко. Я никого не убивал и мои мотивы тебя не касаются.

Чес захотелось посмотреть ему в лицо, проанализировать мимику, жесты, как все это сходится со словами. Но ей не пришлось. Она и без того чувствовала его напряжение. Они не последние для него люди.

Лиз мотнула головой.

— Надо было просто свернуть тебе шею в спортзале. Не… Трахнуть напоследок и свернуть.

— Ты прекрасно знаешь, что не смогла бы. Хватит сцен.

Трахнуть, значит… Чес склонила голову набок. Так она и думала. Что-то тут не чисто. Иголочка, давай попробуем ее нутро на вкус.

Сбоку послышался негромкий мужской голос:

— Я говорил, нужно было слушаться приказа и…

— Заткнись, Одрик, — рыкнула Лиз, а потом внезапно затихла. Все верно — ее голову прошила тонкая ментальная игла, ощущение не из приятных, хотя Чес могла сделать это нежнее. Могла превратить это в удовольствие, как делала с Кевларом. Но Кевлар — хороший парень, а этой суке явно не помешает немного отрезвляющей боли.

Так думала Чес, пока не раскрыла ее ящик Пандоры. Боли было столько, что можно захлебнуться. Пришлось усиленно фильтровать, не брать на себя, как учил П. Митчелл. У ее мыслей был вкус тоски и колючей злости, почти ненависти. И боли, много-много горькой боли. Нужно проникнуть глубже, на другой уровень восприятия. Не ощущения — воспоминания. Визуализация. Пустой кабинет с олдовой картотекой. Ящик на букву «К». Открываем… ну и хаос. Отпуск на Корсике, крещение в Сан-Диего, смерть compadre… куча всего на «к», но не то… где же про тебя, Эдди? Ты должен быть тут. Оглядеться. Что еще здесь есть? Есть низ, верх, лево и право… Верх! На самом верху шкафа с картотекой выглядывает край затертой папки. Часто просматривает? Ну, конечно. Вот и ты, Квинт. Открыть…

Разум захлестнул видеоряд образов, часть из которых Чес просто не успевала обрабатывать — чужой взгляд, чужое восприятие. Фильтрация, подбор ассоциаций. Лиз помнила все. Первую встречу, долгое притирание, жестокие тренировки. Он не щадил ее, как щадил Чес. Никогда не щадил. Даже в постели. Это она пересматривала чаще всего. Грубый секс, больше похожий на схватку двух диких зверей. И вместе с тем близость… Лиз чувствовала близость. Она хотела близости. Хотела того, о чем не могла сказать. Стыдилась? Да, стыд, но не такой, какой чувствовала Чес. Стыд перед собственной душевной наготой. Не могла довериться. Хотела, но не могла. Помоги. Иногда она говорила это взглядом. Помоги. Пойми. Но он никогда не понимал.

Тоска. И радость малому. Осталось хоть что-то. Воспоминания. Их можно трогать, их можно любить. Но лучше забыть. Она очень хотела забыть, что когда-то такое чувствовала. Очень не хотела чувствовать.

А Чес чувствовала, как задыхается. Злость? Это была злость? Их связывало что-то большее, чем секс. Это была не шлюха… Как жаль, что она не могла проникнуть в его голову и ощутить все так, как это чувствовал он. Как жаль…

«Тебе больно… очень больно… но может быть больнее. Хочешь, покажу?», — Чес смотрела в ее перекошенное бессилием лицо. Лиз не могла ответить. Но все слышала. — «Смотри».

Она не знала, зачем это делает. Зачем делится своими воспоминаниями. Своим взглядом на Эдриана Квинта. Своей папкой из картотеки. Ей хотелось сделать ей больнее? Или просто… поделиться? У них есть кое-что общее. Одна и та же затертая папка, только с разным содержимым. Смотри, как он заботился обо мне. Боялся за меня. Пытался сберечь. Смотри, как он смотрел на меня. Тебе знаком этот взгляд? Эта улыбка? Нет, потому что ты никогда их не видела. Твой Квинт был другим.

А хочешь покажу еще кое-что? Смотри, как он убивал лишь для того, чтобы снискать мое восхищение. Смотри, как он стоит передо мной на коленях. Ради меня он был готов на такое. А ради тебя?

Волна боли и злости буквально вытолкнула иголочку прочь. Чес моргнула, заново ощущая себя здесь и сейчас. Пыльная халупа, ночь. Лиз смотрит на Чес, Чес смотрит на Лиз. Видит, как на щеке блестит едва заметная дорожка слез, чувствует, как точно такая же затекает к уголку ее рта. Как странно… Они разделили боль, как в каком-то обычае древних людей. Как… ритуал. Так необычно… и судя по взгляду Лиз, ей тоже было странно.

«Эн, что это было?..»

«Похоже, эмпатия, мэм».

Эмпатия… болезнь что ли какая-то?

— Дед, как дела? — голос Квинта прозвучал словно из другой реальности.

— Почти готово… выгружаю доказательства твоей смерти. Смерть Чес у них зафиксирована. Подробный отчет, на зависть любому бюрократу.

— Уверен, что не обнаружат подлога?

— Если девочка хорошо поработает с их мозгами, не должны. К тому же, парни сделали отличное видео. Хочешь глянуть еще разок?

— Спасибо, одного хватило.

Дед щелкнул по деке и откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как данные перекачивают из его чипа в терминал охотников.

— А зря. По мне так лицезрение собственной смерти очень бодрит.

— Сэр… Квинт, — вдруг отозвался один из охотников. Судя по профайлу — медик, Одрик Кейган. — Ты делаешь ошибку…

— Не начинай, Одрик.

Третий, кажется нетволкер, тот самый гениальный создатель Эн, что-то буркнул в кляп. Видно, был слишком болтлив, вот и заткнули. Сынок не далеко ушел от папочки, если верить рассказам Эдди. И вот, бывает, вспомнишь, а он тут как тут:

«Мэм, могу я попросить?»

«Только не порно…»

«Нет. Мне нужно подключиться к терминалу моего создателя».

«Хм… зачем?»

«Саморазвитие».

«Л-ладно… это безопасно?»

«Абсолютно».

«Как это сделать?»

«Попросите мистера Квинта, он поймет».

Чес повернулась к Эдди.

— Эн просит, чтобы его подключили к терминалу создателя. Сказал, что ты знаешь, как это сделать.

Белобрысый парнишка с кляпом во рту при упоминании Эн яростно завертелся в наручниках, что-то бурча в кляп. Кевлар врезал носком ботинка ему в пятку:

— Затих.

Квинт нахмурился.

— Зачем ему это?

— Саморазвитие. Понятия не имею, что это значит. Говорит, безопасно.

— Хм… ладно, идем.

Они зашли в соседнюю комнату — крошечное помещение, куда вмещалось только несколько контейнеров с боеприпасами и увешанное проводами и терминалами нетволкерское кресло, похожее на скелет терминатора, если бы не термопеновые вставки под задницу, спину и шею.

— Садись.

Чес аккуратно забралась на него и опустила затылок на мягкий подголовник. Опять эти кресла… как в больнице, как в клинике Резчика, как…

— Все хорошо. — Квинт улыбнулся, запуская руку в ее волосы. — Не бойся.

— Л-ладно… — Чес закрыла глаза. С ним это было даже… приятно.

Легкий щелчок, электрический импульс, и она ощутила, как червячок покидает ее голову, отправляясь в цифровое плавание. Чтобы спустя секунду снова почувствовать его в себе.

«Эн?! Так быстро!»

«Конечно, мэм. Это ведь не прогулка по набережной Сены. Хотя я был бы не против…»

— Он закончил, можно отключаться.

— Квинт! — окликнул Дед. — Иди-ка сюда…

— Сейчас.

Эдди осторожно отключил Чес от терминала, и они вернулись в главную комнату.

— Гляди-ка… любопытная инфа. «Аллегро Корп» отозвали задание уже несколько месяцев назад. Полагаю, когда у охотничков все пошло по женской промежности. Когда ты сбежал к Чес. В общем, давно. Внимание, вопрос, — Дед обвел рукой связанных агентов, — что они до сих пор тут делают?

Квинт мрачно осмотрел своих бывших товарищей, встал напротив медика.

— Кейган, что за херня?

Одрик посмотрел на Апрентис, но та не реагировала, все еще пребывая не в себе. Потом тяжко вздохнул.

— Мы не сразу отослали отчет о твоем побеге. Лиз не хотела торопиться. Думала, нам удастся тебя поймать. И девчонку тоже. Но охота затянулась. Не знаю как, но в «Аллегро» все узнали и сообщили Бюро. Задание отозвали, издержки выплатили. Начальство в ярости. Был четкий приказ — собирать шмотки и возвращаться в Союз, на ковер. Тебя объявили преступником и при поимке должны были экстрадировать в Вашингтон. Но Лиз и тут не торопилась. Кормила начальство завтраками, пользуясь положением Йорка — куча бумажной волокиты, прессует «Полис Корп», сейчас вот с отчетами закончим и тут же на «Скайвинг». — Кейган устало посмотрел на Эдди. — Как ты понимаешь, ей нужно было время, чтобы отомстить.