И всё же, уступив одно очко противникам, команда Клауса проиграла. Особенно огорчён был её капитан и тренер. Болельщики победителей ликовали, свистели и смеялись, а проигравшая команда чувствовала расстройство и упадок настроения и духа.

Клаус сказал Стефану, чтоб тот его не ждал, потому что он расстроен и хочет пойти домой один. Уже было тихо, и все разошлись по домам.

- Эй, Ник, ты чего здесь сидишь? К тому же один. Пошли домой, – утешающим голосом внезапно сказала Кэролайн.

Клаус сразу же узнал этот голос, и его печаль сменилась уже почти блаженством. Он резко повернулся и одобрительно кивнул. Ему сейчас даже было приятно в полной мере полюбоваться Кэролайн в костюме чирлидерши.

Молодые люди вышли на улицу и оба с наслаждением втянули свежий воздух и ощутили тепло вечернего солнца. Они шли налегке и говорили о ерунде, но им обоим было приятно быть рядом, в особенности после сегодняшнего проигрыша.

Этот момент был одним из тех моментов, которые запоминают на всю оставшуюся жизнь. В какую-то секунду Клаус выпал из разговора и почти не слушал свою собеседницу: он щурился на ослепительное солнце, в лучах которого играли локоны Кэролайн, собранные в высокий хвост, который очаровательно раскачивался при ходьбе, он волнительно вздыхал, глядя на красную коротенькую юбочку, почти не скрывающую стройных ловких ног. Сейчас для Никлауса светилось всё вокруг, но особенно светилось весёлое и ласковое лицо любимой девушки, обрамляемое завитками, непослушно растрепавшихся тонких прядей волос у висков. Ему хотелось, чтоб эта дорога не кончалась никогда, и милая сердцу Кэролайн вечно вот так смеялась ему, оборачиваясь и громко что-то рассказывая.

Когда они дошли до дома Кэролайн, и уже надо было прощаться, Клаус трепетно обнял свою спутницу и не мог выпустить. Кэролайн решила рассмеяться, дабы развеять напряжение этой минуты, но Клаус её не выпускал и сжал только ещё крепче.

- Спасибо, что проводил. Ну, до завтра, – волнуясь, решила сказать она.

Кэролайн боялась того, что происходило между ними, но более всего она боялась себя, своего одобрения и взаимной внутренней радости от этого момента.

Клаус проигнорировал реплику девушки, и его руки спустились на её талию и остались там. Он сейчас и сам понимал, что желание Кэролайн уйти – обман, поэтому не желал ему поддаваться. Эту картину в окно увидел отчим Кэролайн и, обеспокоившись (да и просто «по-стариковски» захотев испортить молодыми людям радость объятий), вышел на крыльцо.

- Привет ребята, – сказал он глухим голосом, – домой-то идёшь? – проворчал мужчина, поправляя домашние штаны.

- Иду-иду, не начинай только… – она прервала объятия и дождалась, пока отчим не уйдёт с порога.

- До свидания, Кэролайн.

Клаус последние несколько секунд ещё подержал в своих руках руки Кэролайн, поглаживая большим пальцем ладони девушки. Затем с улыбкой кивнул на прощание и повернул к дому.

========== 9 Глава. «Домашнее задание» ==========

- Мы победили! – звонкий голос Кола прорезал тишину, мальчишка бросился на шею брата.

- Ты меня задушишь, мелкий! – изображая строгость, отозвался Клаус, взъерошивая каштановые волосы расшумевшегося мальчугана.

- Садись есть, триумфатор, – ласково огласила Эстер, целуя младшего сына в висок.

Раскрасневшийся, поминутно вскидывающий лохматой головой Кол размахивал руками, рассказывая, как его команда сделала соперников, и как он ловко «увёл мяч», «применил ту самую тактику отвлечения противника» и прочее.

- Ну, а ты как? Чего такой хмурый? Давай рассказывай, как прошла твоя игра?

- Скажем так, мы были чересчур самоуверенны. Моя команда проиграла. Но я всё равно рад за тебя: сегодня хоть есть, чему радоваться. А вообще я уже не так уж и расстроен, настроение как-то само собой улучшилось, – Клаус растягивал слова, погружаясь в воспоминания о дороге домой.

- Да ну, не понимаю тебя! У меня б вообще настроение упало на неделю после такого, – бросил в ответ Кол, запихивая в рот оладьи.

- Просто в отличие от тебя я не стремлюсь к спортивной карьере, для меня это больше хобби.

- Ах, забыл: ты же у нас великий писатель! – усмехнулся брат.

- Вообще-то я этого не говорил! Ешь давай уже! – Клаус, сморщив нос, ущипнул за бок Кола.

***

Пару дней спустя Стефан предложил другу прогуляться. По настоянию Клауса Кола взяли с собой. Три парня, шумя и перескакивая лужи, образовавшиеся после вчерашнего ливня, веселили друг друга, болтая о всяком разном: о спорте, о девчонках, о компьютерных играх и кино. Каждый из них прятал зябкие пальцы в карманы, а красные от холода носы в воротники курток, потому что на улице стоял первый сырой сентябрьский холод, который предвещал об окончании «сезона шорт и юбок».

- Я договорился с Еленой, что мы послезавтра пойдём в кино. Она поссорилась с парнем и хочет поплакаться мне в жилетку… Хреново, но что сделать: буду рядом, и плевать даже, если она этого никогда не оценит. – Стефан задумчиво опустил голову, но в голосе старался придерживаться равнодушного тона, чтобы не выдать огорчения.

Никлаус отчего-то был даже изумлён этой фразой друга. Он часто думал, что Стефан напротив питает себя иллюзиями насчёт Гилберт, но, как оказалось, он был настроен серьёзно: Сальваторе был упорным в своём решении завоевать Елену, терпеливым, как удав, выжидающий жертву.

- Хм, когда же это ты включил «соображалку» насчёт своей принцессы? В начале месяца я думал, что ты подобно послушной собачонке таскаешься за ней и ждёшь, что она разглядит в тебе рыцаря… Я рад, что ошибался.

- Поначалу оно так и было. Это ты меня в чувства привёл тогда. Я знаю, что, возможно, ей плевать на меня, но сдаваться рановато, я ещё хочу себя испытать.

Кол же меж тем с удовольствием слушал с внешним равнодушием болтовню старших парней: у них уже были планы серьёзнее, чем бессмысленные подшучивания, расстёгивания лифчиков и дёргания за волосы – всех тех детских знаков внимания, которые оказывали одноклассники Кола девочкам, что делал и он сам от скуки.

- А здорово бы было сейчас по мороженке, – с детской улыбкой изрек Стефан посередь разговора, простодушно вскинув брови и оттопырив губу.

- Тебе хочется в такую холодину ещё и «вприкуску» зубами трещать над своей «мороженкой»? – усмехнулся на реплику друга Ник.

- Отличная идея, Стеф! – заговорщически прищурил глаза Кол, – я так точно не откажусь, а этот зануда пусть как хочет!

- Ладно, возьми и мне, – сдался Клаус, – неужели я буду смотреть на ваши довольные рожи и слюной давиться?

Стефан и Кол победоносно расхохотались над смутившимся Клаусом, который тут же отвесил шутливый щелбан младшему братишке.

Когда Стефан скрылся за дверями магазинчика, Кол стал переминаться на месте, взглядывая при этом на брата: он явно желал начать разговор, который, по всей видимости, был очень личный.

- Слушай, Ник, у тебя бывало когда-нибудь так, что вот нравится тебе девчонка, но в то же время тебя бесит, что она тебе нравится, да и вообще эта девчонка тебя раздражает…

- Хах, извини? – еле сдерживая смех, отозвался Никлаус, – ты хочешь сказать, что запал на девчонку, которая не нравится другим?

- Нет, она и меня тоже бесит…

- Нет-нет! Так не бывает, братишка! – он сделал останавливающий жест двумя руками и прищурился тем проникновенным прищуром, которого Кол всегда боялся, потому что за этим следовал «глубокий психологический анализ». – Ты чертов трус, братишка, потому что она нравится тебе, но ты боишься всех, кто говорит, что она «странная», «дура», «какая-то не такая» и прочее. Поэтому хочешь выставить себя эдаким циником, каким ты не можешь быть в свои двенадцать лет, чтобы никто не раскусил, насколько эта девчонка особенная, и как ты, размазня, смог в ней это разглядеть! – Клаус с особым удовольствием щелкнул большим пальцем об указательный, предчувствуя удачу своей «мозговой атаки».

Кол замер, мальчишка был явно в тупике и только недовольно фыркнул: «Да ну тебя! Ты меня совсем не понимаешь. Давай больше не будем».