– Она потеряла сознание! Ей нужно лечение!

– Пап, пойдем уже, – подойдя к вспотевшему отцу, тяну его за рукав.

– Она не человек по вашему?! Ей может умереть на улице из-за каких-то сплетен?!

– Хватит, пап!

– Какие сплетни?! Пхах, будто весь город не знает, что она сделала! Я боюсь за жизнь своей дочери!

– Да вы! – Прижав руку к груди, папа замолчал, а я потеряла сознание.

***

– Мам?

– Лив, милая, – сжала мама мою руку.

– Что случилось? Где я? – Осматриваю белые стены и потолок палаты, но не той в которой была раньше.

– Лив… – шмыгнув красным опухшим носом, мама отвела глаза.

– Мам, просто скажи, чего ты плачешь?

– Боже милая… – вытирала она слезы текшие ручьями.

– Мам, я в порядке. Клянусь. Это голодный обморок, честно честно, – улыбаюсь ей.

– Прости…

– Да в чём дело? Я не проснулась до сих пор и мне это снится?

– У папы был сердечный приступ…

– Ч-что?

– Он умер Оливия…

Вытянув руку из маминой, поправляю нервно волосы не понимая шутит ли она? Ну нет, что же это за шутки такие? Сейчас папа зайдет и покажет купленный ноутбук для этой мадам, на этом история закончится. Однако мама вложив лицо в ладони горько рыдала не думая заканчивать.

Какие милые стены, снизу разрисованные травкой и разными цветочками. Наверно это детское отделение и меня привезли сюда после обморока? Что ж, тем лучше, палата на одного, никакие вредные подростки меня не потревожат. Повернув голову вправо, вижу свои рыжие мягкие тапочки на полу с лисьими ушками. Хорошо не потеряла, я очень их люблю. Мы с папой их выбрали гуляя по магазинам в его редкий выходной. Папа?

– Мам? Где папа? – Улыбаясь, треплю её светлые волосы. Мои, кстати, как у отца черные, а вот от мамы достались только персиковые губы.

– Лив, господи! – Зарыдала она.

– Почему ты плачешь?

– Ты ничего не помнишь?

– Что не помню?

– Вы оба упали без чувств в кабинете врача и пока первую помощь… оказывали тебе… папино сердце не выдержало…

– Я это должна была помнить?

– Нет-нет, но ты ведь видела, что ему стало плохо?

– Не знаю.

– Если бы врачи успели… Господи почему это происходит с нами?! – Вновь зарыдала мама.

– То есть, если бы они начали спасать его, а не меня, папа бы выжил?

– Никто не знал, что у него всё так серьезно…

– А у меня наоборот…

– Лив…

– Получается папа умер из-за меня?

– Ты, что такое говоришь?!

– Но ведь это ты сказала, что его могли спасти… если бы не потратили время на меня…

– Ты всё поняла не верно дорогая, – высморкалась она в папин платок.

Увидев его, моё сердце сжалось. Мой обморок помешал спасти папу… Я стала причиной смерти родного отца… Я – убийца. И все те дети погибли из-за меня. Неужели я и правда во всём виновата?

– Лив, что с тобой? Почему ты не дышишь совсем? – Испугалась мама. Выдохнув, сжимаю кулаки.

– Мама, я хочу домой.

Просидев в шкафу пол дня, выхожу приняв твердое решение умереть. Спустившись на первый этаж, застаю младшую сестру в черном платье с двумя светлыми косичками на голове, заплетенными ещё два дня назад, поэтому растрепанными. Подойдя к ней, опускаю руку на макушку погладив, на что Милена дернувшись, отбегает от меня на приличное расстояние.

– Он умер из-за тебя!

– Без тебя это знаю.

– Почему не умерла ты?! – Пискнула сестра.

– Вот и мне интересно, почему..?

– Из-за этого мама не перестает плакать!

– Знаю…

– Она так и не смогла сказать Роберту об этом!

– Он не знает?

– Знает! Потому что это сделала я!

– Кто тебя просил говорить ему об этом? – Злюсь на неё, ведь пятилетние дети воспринимают всё иначе.

– Уж точно не ты прятавшаяся в шкафу!

– Ты зла на меня, понимаю, но пожалуйста будь спокойна и знай, что я оцениваю свою вину целиком и так просто этого не оставлю.

– А, что сделаешь? Снова попытаешься себя убить? Как на этот раз? В ванной вены вскроешь? Или под автобус кинешься?!

– С крыши сброшусь.

– Дура! Лучше бы в больнице умерла ты!

– Милена! – Вошла на кухню мама, также как и сестра одетая во всё черное, – Пора.

А значило это, что автобус с гробом в котором лежит папа уже приехал за нами. Посмотрев на свои голые ноги хватаю куртку и шапку с подворотом в один раз, обув высокие ботинки на платформе, взвинченная выскакиваю из дома. Роберт, сидел в автобусе глядя в окошко. По его позе было понятно, что он не хочет поворачиваться к черному ящику и понимать, что там лежит его мертвый отец. Сев рядом с ним, кладу руку ему на плечи, а он прижимается ко мне всем своим телом. Опузыреть, сейчас умру от чувства вины, что оставила такого малыша без папы… Смахнув слезу глубоко дышу. Через минуту, в автобусе появилась мама и сестра. Ехали мы в полной тишине, лишь редкие всхлипы мамы были слышны. У крематория нас заставили ждать очереди и толкать гроб на подставке с колесами ( по факту впервые увидела гроб на колесиках, но так смешно как звучало это в детстве не было), самим. Это слишком жестоко. Почему остальным людям помогал работник крематория, а мы чем хуже их?!

Посмотрев по сторонам, мне правда показалось, что проходящие мимо люди смотрели на меня с презрением. Знали бы вы как я себя ненавижу… Наконец пройдя внутрь мы остались в одиночестве. Ни одного друга. Не одного работника с папиной фирмы. Ни души. Не дав попрощаться с папой, гроб укатили в соседнюю комнату, приказав ждать. Мама продолжала сжимать в руке его платок. Милена, обняв брата тихонечко плакала, а я стояла одна в стороне как изгой.

Через несколько часов, а это гораздо дольше чем у остальных людей, получивших свою урну, мы наконец-то ушли оттуда. Добравшись на такси до городского кладбища на окраине, мама поставила урну с прахом отца в ячейку с его фотографией. Всё из-за проклятой фотографии… Прости меня папа… прости… вытирать слезы больше не было смысла, они потоком хлынули из глаз. Прости умоляю! Прости! Из-за меня твои дети страдают! Из-за меня у тебя испортилось здоровье! Прости меня папа! Прости… Упав на колени уткнула лицо в шапку рыдая. Ко мне никто не подходил. Они все считают меня виноватой в его смерти, как впрочем и я.

– Идём Оливия, – спустя какое-то время, слышу бесцветный голос мамы.

– Где дети?

– Ждут нас в такси.

– Прости меня мама…

– Не смей!

– Я…

– Ты тут не при чём!

– Как же не при чём, когда из-за меня всё случилось?!

– Не важно какой стала причина, но это не твоя вина, – не очень поверив в мамины слова, поднимаюсь с колен.

– Как они будут жить без него? – Плача спрашиваю её.

– Как и все люди. В жизни случаются разные ситуации, но это не значит, что со смертью одного члена семьи должны умереть остальные. У нас впереди целая жизнь и мы обязаны прожить её достойно, хотя бы для того, чтобы он это увидел с небес.

– Считаешь он на небесах?

– Он в твоих глазах милая, он всегда рядом с нами. Поэтому не делай глупости, иначе папа не простит тебе этого.

– А то, что умер из-за меня, простит?

– Повторяю, это не так Оливия, – строго произнесла она.

– Хочешь, чтобы я в это поверила как и тогда?

– Это разные ситуации, но ты не виновата не в одной не во второй.

– Мам…

– Нужно ехать. Стол пора накрывать.

– Для чего?

– Положенно так.

– Я не буду есть. И сидеть за столом не стану.

– Это твой выбор, – зашагала мама к машине.

Такси остановилось у самого входа. Семья войдя в дом, даже не оглянулись назад. А на, что им смотреть? Обойдя дом, взбираюсь на крышу по боковой пожарной лестнице. Наш дом хоть и имеет два этажа, но потолки в нём слишком высоки. Эти два этажа, равны четырем стандартным, как например в доме напротив. Он четырех этажный и наши крыши на одном уровне, а разделяет эти дома одна лишь дорога.