Я так больше не могу. Не могу! Сомкнув глаза, даю волю обжигающим слезам. Лейтесь! Затопите весь мир вокруг меня! Оставляйте мокрые дорожки на моих бледных щеках! Задохнуться бы от этих горьких и безнадёжных слёз! Моё сердце давно перестало биться для этого мира. Я умерла в том автобусе со своими друзьями! Ступай Оливия, один шаг и океан заберёт тебя навсегда…

– Солнышко, просыпайся.

– Зачем, мам? Мне такой замечательный снился сон…

– Утро наступило, пора завтракать и идти в колледж.

– Я больше не хожу туда…

– В самом деле?

– Угу, – зеваю сидя в тёплой постели.

– Через минуту жду тебя на кухне, – вышла мама за дверь.

Достал этот колледж. Выбравшись из постели натягиваю чёрные гетры закрывающие костлявые колени. Белую майку заправляю в класические чёрные шорты, на плечи теплый пиджак скрывший эти самые шорты. На макушку чёрную шапочку без всяких бубонов и кожные высокие ботинки на платформе. Фантастишь.

– Чего пялишься чудовище лохматое? – Спрашиваю своего лысого кота.

– Пххха-ха-ха! Лохматое…

– Мяу!

– Не мяфкай, тебя хоть в колледж ходить не заставляют.

– Мяу!

– Испарись чудище!

Каждый божий день младший брат спрашивает, почему я, совершенно лысого сфинкса, назвала Кудряшом? В этом мире всё не честно, так почему лысый кот не может быть Кудряшом? Где мой рюкзак? Вертясь вокруг себя шарю глазами по комнате в поисках чёрного рюкзака. На столе полный хаос, книги и тетради разбросаны, карандаши на полу и на столе валяются изгрызенные моим бестолковым котом. Смахнуть бы всё в помойное ведро и учебники, и тетради, и колледж со всеми людьми. Присев на корточки заглядываю под кровать. Как мило, в моём рюкзаке улёгся спать котяра. Когда успел только?

– Вот возьму и закрою рюкзак прям с тобой!

– Лив, милая!? – Кричит мама с кухни.

– Да иду я иду…

– Мяффф!

– Проваливай! Шипишь тут чучело лохматое! – Выкинув кота из сумки бегу вниз.

– Ешь сэндвич и поедем, – нежно просит мама.

– Угу, – выпиваю стакан сока выходя на улицу.

– Опять этот ужасный хвостик торчит из под шапки, нц…

– Хвостик как хвостик.

– Повернись, переплету твои волосы.

– Мам, мне пять лет, что ли?

– Нет. Пятилетняя девочка лучше бы заплелась.

– Потому что эти жуткие черные лохмы не прочесать.

– А мне так не кажется, – проведя расческой по длинной ровной пряди как бы доказывает свою правоту мама.

– Значит мне просто лень.

– Когда ты мыла голову?

– Я помню, что ли?

– Лив? Ты должна выглядеть опрятно и быть красивой.

– Зачем это?

– Тебе шестнадцать лет.

– Ага, вчера исполнилось. Супер праздник был, закачаешься.

– Ты обижена?

– Нет, с чего мне обижаться?

– Мы просто посидели дома, но ведь ты знаешь, что…

– Ага, – перебиваю маму, – Мы отстой в этом городе!

– Оливия, – не дав заплести себя, натягиваю шапочку обратно, – Всё совсем не так… – Игнорируя слова мамы, выхожу из дома.

Ветер треплет мои тёмно – русые, практически чёрные прямые волосы еле закрывающие лопатки. Поправляю черный шарфик прикрыв шею, чего мама так долго? В это время года уже прохладно, зима в штате Фоксват хоть и не достигает температуры меньше десяти градусов со знаком плюс, но если уйти далеко в горы, то можно попасть в снежный буран с температурой минус сорок градусов по Цельсию. Мои кости промёрзнут там за две минуты и я умру. Почему мне только сейчас пришло это в голову?

– Садись в машину Лив.

– Иду… Будто это ты меня ждала, а не я тебя… – открыв дверку маминого Pontiac Torrent 2010 года, бордового цвета поднимаю голову заметив проезжающий автобус с учениками моей прошлой школы. Уже несколько месяцев этот автобус проезжает мимо мою остановку.

– Оливия… – сажусь в машину хлопнув дверкой. Мама следом.

– Всё нормально мам.

– Уверена?

– Нормально.

– После колледжа заеду за тобой.

– Нет. Я сама доберусь.

– Лив, в последний раз тебя сняли с крыши, когда ты пошла домой сама.

– Они врут. Я соскользнула одной ногой.

– Хорошо, но пообещай мне, что вернёшься домой вовремя?

– Обещаю.

Ложь, ложь, ложь. Каждое слово ложь. Каждый день ложь. Каждый вздох ложь. Весь мир сплошная ложь. Даже этот школьный автобус с улыбающимися учениками ложь. Мне пришлось уйти со школы, даже не закончив год из-за того случая… Пол года мама прятала меня не выпуская из дома, будто я виновата в той аварии. Но начался новый учебный год и меня зачислили в колледж на окраине города. Хотя расстояние ничего не меняет, но там меня особо не трогают, как в прочем и не общаются в целом. Почти три месяца хожу на занятия, но друзей так и не появилось.

Фоксват не самый большой штат, но его пляжи, горы и леса безграничны. Проезжая через весь округ на пути встречаются двухэтажные дома с желтыми крышами, после них Таксон-владения, это целый микрорайон созданный фанатом белого цвета, потому как за огромным забором с охраной на въезде нет ни одного зелёного, или хотя бы коричневого дома, да хоть бы крыши, там всё белым бело. А живут там лучшие из лучших, сливки общества и их неблагодарные дети. После Таксон-владений, начинается лес, но он быстро заканчивается и начинается центральный район, где расположена моя прошлая школа. Супермаркеты, бары, торговые лавки и бутики стоят рядами в этом же месте. Есть огромная площадь с детскими площадками, аллеями, торговыми точками и прочим. Этот район строго настрого запрещено посещать, но я и сама сюда не сунусь. За пределами центра есть несколько направлений. Одно уходит к скалам на берега тихого океана, другое ведёт в следующий микрорайон, туда мы и едем. Хонор, название лесного массива и этого микрорайона. Здесь имеется полицейский участок, суд, епархия Фоксвата, и многое другое, и мой колледж.

У чёрных кованных ворот колледжа провожаю взглядом маму развернувшую пантиак. Пока пока. Шаг вперёд и три назад. Мама исчезла за поворотом, а я покинула территорию колледжа. Нацелив курс уходящий далеко за пределы Фоксвата, ловлю машину, относительно быстро.

– В Ширим пожалуйста.

– Только сумасшедший поедет в это время года в горы.

– Я не предлагаю вам там задерживаться.

– Высажу у подножия горы, дальше не поеду. Там гололёд!

– Хорошо дядя, подойдёт и так.

Вот ведь вредный человек попался. Придётся пешком идти не меньше километра. Проезжая всё то, что видела двигаясь в колледж, теперь смотрю на местность с обратной стороны. Кажется есть разница, но особо неуловимая. Через пол часа водитель остановился там где обещал.

– Зачем тебе в горы? Зимой там слишком холодно и опасно.

– Встретимся с друзьями, алкоголь, наркотики всё такое, – пожимаю плечами.

– Пхах, что за поколение?

– Сама в шоке.

– Я могу подождать несколько минут.

– Вынуждена отказаться от вашего предложения.

– Уверена?

– Да.

– Тебя там точно ждут?

– Конечно, я что не в своем уме одна тут разгуливать?

– Тогда я уезжаю.

– Счастливо дяденька!

Захлопнув дверку за собой удаляюсь от красного автомобиля и от дороги приближаясь к началу своего конца.

Ветер треплет шарф на шее, бросая тёмные волосы в лицо и пробираясь под пиджак, колит тысячей иголок принося неимоверную боль. Ух ты! Вот это кайф! Я только начала этот путь, не спеши ветерок, прошу, позволь зайти так далеко, чтобы никто и никогда не нашёл меня. Сильным порывом ветра шарф сорвало с шеи закрутив вместе с белоснежными снежинками унося куда-то вверх. Пытаясь его поймать бегу несколько метров обратно, но плюнув на ненужную более вещь, разворачиваюсь продолжив путь. Руки дрожат синея от холода. Губы обмёрзли сжимаясь от напряжения. Зубы стучат так громко, что слышно на самой верхушке горы. Продолжаю идти. Цель – эфес горы. Только так у меня не останется возможности вернуться обратно. Да и не сделаю этого. Пол года родители страдали от вандалов, наносивших ущерб дому и машине. Затем приходилось слушать, как мама плачет ночами сидя на кухне, а по утрам, как ни в чём не бывало, тепло улыбаясь, кормит семью завтраком, развозит детей на учебу и едет на работу. Папа, тот вообще хорош, пх, наливая виски каждый вечер, не выходит из кабинета до глубокой ночи. Они думают, я не понимаю этого? Мне же не одиннадцать лет как Милене, почему они считают меня глупой?