– Я понимаю тебя.
– Неужели? Вас ставили на колени перед всей школой заставляя признаваться в убийстве, которого не совершали? При том в лицо и рот толкая землю?! Что-то верится с трудом.
– Такого со мной не делали.
– Тогда как вы можете понять меня? Сколько времени осталось здесь сидеть? Я хочу домой, – незаметно стираю слезы рукавами.
– Дело с аварией ещё не раскрыто. Если бы ты знала, что там произошло, то всё было бы иначе и тебя никто не смог бы обвинить.
– Вы прикалываетесь?! Кто стал бы слушать меня? И откуда вам знать, что я реально не виновата в произошедшем? Я и сама этого не знаю, хотя если логически рассуждать в автобусе были мои друзья и я не стала бы им вредить. Никогда.
– Я подумал об этом же. У нас осталось три часа.
– Тогда задавайте свои вопросы быстрее.
– Давай поступим по-другому, я принесу перекусить, а потом продолжим.
– А яд не подсыпете?
– Брось, мы в участке и я не желаю тебе смерти.
– О, то есть вы единственный в этом городе кто не мечтает, чтобы я сдохла? Класс, ахах, тогда приходите на мои похороны, для массовки, – усмехаюсь сложив руки на стол.
Бросив на меня встревоженный взгляд, Константин вышел. Пх, я правду сказала, что не так? Зевая, понимаю, что уже вздремнула бы, да и слабость от простуды никуда не ушла. Вспомнив это, горло словно специально запершило, а спустя три секунды закашливаюсь как умирающий туберкулезник.
Свет в комнате погас, охватила паника, какого черта происходит?! В дверь вошел мужчина в черном, затем она закрылась и он растворился в темноте. Единственное, что я придумала, так это спрятаться под столом. Сжимая рот обеими руками давлюсь от кашля, но стараюсь делать это бесшумно. Свет снова включили. Сидя под столом смотрю на чьи-то колени.
– Куда она делась? – Дверь распахнулась, впуская второго мужчину.
– Что тут происходит? – Это голос Константина.
– Не знаю, я зашел, но тут было темно.
– Оливия, вылезай из под стола. Почему здесь было темно?
– Я зашел как вы и сказали подождать вас в комнате допроса, но тут было темно.
– И часто такое бывает?
– Ну случается порой, – пожимает кучерявый полицейский плечами.
– Вы здесь не работаете? – Задаю вопрос Константину, схватив чашку с чаем.
– Нет.
– Но, что тогда…
– Такие же случаи произошли в соседних городах, только там всего две жертвы и те не женщины.
– Это, что-то меняет?
– Поэтому мне нужно знать всё, что ты видела и знаешь.
– А сразу нельзя было сказать?
– Но почему света не было только в комнате допроса?
– Не знаю, раньше если вышибало, то везде.
– Ясно. Кушай бутерброд и чай пей, я пойду узнаю в чём дело.
– Нет! Стойте!
– В чём дело, Оливия?
– Не уходите, прошу.
– Что-то произошло? – Напрягся мужчина.
– Нет, не совсем, просто… не уходите пожалуйста.
– Ладно, кушай, – пока я жевала бутерброд запивая чаем, он что-то делал в своём телефоне.
– Закончила?
– Угу, – проглатываю последний кусок хлеба.
– Что ж, по первой жертве пока закончим. Поговорим о следующем преступлении?
– Да, давайте.
– Вопрос касательно Марины, она работала медсестрой в больнице.
– Да, я помню её и о чём говорили в тот день.
– Тогда давай по порядку. Откуда ты её знаешь?
– Не знаю я её.
– Но по камерам видно, как вы разговаривали.
– Может я продолжу? – Отвечаю вклинившемуся сотруднику в наш разговор.
– Я задам вопрос, если будет необходимость, – рыкнул на полицейского Константин.
– Так вот, я приехала за сестрой в больницу, но от этой медсестры узнала, что её перевели в детское отделение, куда в пять утра попасть невозможно. Поэтому просила помочь мне попасть туда, или хотя бы не выгонять ночью на улицу.
– И она согласилась?
– Не совсем, она попросила покараулить коридор, пока она курит.
– Некоторые её коллеги говорили, что она поругалась с парнем, знаешь об этом?
– Она записывала в блокнот разные моменты произошедшие за смену, говоря о том, что передаст информацию ему. В её голосе не было и намека на ссору между ними.
– Почему она попросила покараулить именно тебя?
– Может потому, что я посторонний человек и в коридоре больше никого не было? Такие моменты там редко случаются.
– Записал, – промычал полицейский допечатав предложение.
– Тебе не показалась она странной в ту ночь?
– Да я же не знаю её, как могу предполагать странной она была или нет?
– Сколько времени ты ждала её?
– Сначала минут двадцать прошло, потом не смотрела на часы.
– А почему ты не вышла за ней?
– А должна была?
– Так обычно поступает человек, зная, что за дверью кто-то есть.
– В тот момент, когда я захотела проверить там ли она, в коридор вышел врач.
– И что было дальше?
– А дальше… не знаю. Я как обычно вырубилась, – передернув плечами, растираю глаза.
– Как обычно?
– Ага.
– Расскажи об этом подробнее?
– Да нечего рассказывать особо, когда мне исполнилось шестнадцать, я стала терять сознание в неожиданные моменты.
– Что это значит?
– Не из-за стресса, не из-за боли, просто так, как в больнице шла и упала. Конец.
– А что говорят врачи?
– Ахах, смешно.
– Что смешного?
– Вы кажется не поняли, либо же не слушали меня? Мои проблемы не ограничены школой. Все кто узнает меня либо стороной обходят, либо сдохнуть желают. И как в полицейском участке не принимают мои заявления, так и в больницах меня отказываются лечить и мою семью тоже, кстати. А ещё в некоторых магазинах меня не обслуживают по той же причине, так что вот, – хлопаю ладонями по столу.
– Ясно.
– Славно. Сколько времени осталось?
– Чуть больше часа.
– Мой зад превратился в лепешку, я могу походить?
– Если хочешь, – махнул рукой.
– Что дальше?
– Третья жертва также была с тобой в коротком контакте.
– Кстати, что случилось с ней? Если честно не уверена, что эта та женщина, которая подходила ко мне.
– Ксения Жданова, она учится с тобой на одном курсе.
– Нет, ко мне подошла женщина лет тридцати в красном пиджаке, но туфли на покойной были другими.
– О чём вы говорили?
– Она сказала лучше начать с компьютера, так как я впервые пришла.
– Откуда она это знала?
– Я подумала, она работает в библиотеке. Поблагодарила и пошла за компьютер. После отправилась к нужному ряду.
– Но жертва шестнадцатилетняя девушка. Почему ты подумала на другую женщину?
– Так только с ней я разговаривала в библиотеке, больше ни с кем, а… красный пиджак был на ней, – посмотрев на своё отражение в зеркале, поправляю шапку.
– Но на видео Ксения подходила к твоему столу. Видно только спину, но она явно, что-то говорила тебе.
– Но ко мне никто не обращался, тем более одногруппница. Я искала книгу в ряду недалеко от моего стола.
– Ты была повернута не к ней, а к полке?
– Выходит так, потому что я не говорила с ней и даже не видела её.
– Ты разговаривала сама с собой?
– Нет, ну может тихо возмущалась, что полка слишком высоко, а так нет.
– А ведь и правда с другого угла всё выглядит иначе, – поменял он картинку на ноутбуке. Стоя за его спиной смотрю в экран.
– Это она испортила мои вещи!
– Что испортила?
– Посмотрите как она сконфужена! Специально собой камеру закрыла! И делает вид будто руками ничего не трогала!
– А что сделала?
– А вы дальше не смотрели?
– По-твоему, что она сделала?
– Вылила кофе на мои вещи!
– Это конец записи.
– Но… почему?
– Карта памяти была заполнена.
– Так вы не знаете кто её убил?
– Оливия, если бы мы знали, разве допрашивали тебя?
– Ну меня точно нет, – так получается и Артемий на видео не сохранился, интересно…
– С другой стороны куда ты отправилась после библиотеки? – Очнулся недовольный полицейский.