***

У пары не было особого выбора: Лили проснулась в чувстве безумного отвращения, а Лютер медленно, раздумывая о смысле жизни, направлялся к домику с малиновым призраком внутри. Девушка тут же понеслась наверх в комнату Мальвины, и как только она открыла дверь – услышала странное: «Отпусти…»

– Что «отпустить»? – пискнула Лили, выпрямившись в дверях и грозно рассматривая сонную девочку. Она проснулась и отвернула лицо. – У тебя все еще жар?

– Немного…

– «Немного»?

– Жар…

Лили вздохнула. Она подошла к кровати, наклонилась и положила ладонь на лоб Мальвины. Горячо, но она стала чувствовать себя гораздо лучше. Ощущение неизбежной беды душило обеих, только, кажется, сиротка была немного поспокойнее. Девушка только-только начала наклоняться, чтобы сесть рядом, но, к сожалению, в дверь кто-то громко постучал. Рассеянная Лили поторопилась вниз, как вдруг увидела в окне легкий силуэт тени, будто бы вот-вот растворившийся Сеймур, но оттенки были… не те. Привычные запахи розовых кустов наполняли комнату каждый раз, когда с шепотом осеннего ветра призрак появлялся рядом, а сейчас в воздухе нависло что-то тяжелое, что-то, что словно не могло сломить тяжкую древесную стену, что-то, что ругалось на Лили, торопливо бегущую к входной двери.

– Моя девочка… она ведь в порядке? – Лютер нахмурил брови. Это были первые его слова за сегодня. Никакого дружелюбного приветствия не осталось в его глазах, лишь тяжелая тревога на веках. – Я чувствую, что-то ломится сюда, но не может попасть.

– Как вы это «чувствуете»? – к словам Лютера Лили отнеслась настороженно, недоверчиво переминаясь в дверном проеме. Она сама ощущала, как воздух напряженно наполнился дождевыми каплями, словно на них вот-вот обрушится гнев богов.

– Разве ты нет? – он покачал головой. – Мальвина, маленькая отчаянная грешница, совершила что-то ужасное…

Голос, долго молчавший о своей печали, резко пробуравил диалог:

– Ее разыскивает Вельзевул, – и с грустным ароматом малины Сеймур появился из-за спины Лили. На его лице застыла эмоция предостережения.

– Почему ты так решил? – священник отвернулся от девушки, чтобы обратиться к давно усопшему. – Откуда тебе знать о том, что происходит в других мирах? Ты застрял в пограничном.

– Потому что в пограничном пространстве-с я вижу чужие сны лучше, чем их участники, – и Сеймур обратился к Лили. Она нервно пошатнулась:

– Подглядывал?

– Я не могу это контролировать. Я просто вижу все, что происходит в этом доме.

– Призраки так не могут, – Лютер озадаченно сцепил руки на груди. – Кто ты?

– Призрак, – в словах Сеймура была кристальная честность. Лили верила в это. – Тайна моих возможностей перекликается с тайной моей смерти. Я не могу рассказать ее полностью, мои губы закрыты далекой темной магией старых пережитых веков, и вы даже не представляете, что я вижу и слышу на самом деле, – Сеймур заметил, как обеспокоенно глядела на него Лили, словно желавшая укутать его тяжкую память в собственные мягкие руки. И он бы с удовольствием подался в них, не раздумывая ни секунды, лишь бы провести больше времени в любви. Даже иллюзорной, даже ненастоящей. Сеймуру очень не хватало признания и заботы. – Просто поверьте мне. Если он найдет Мальвину, он убьет ее от бессилия. Я вижу ваши глаза. Я вижу ваше неестественное желание защищать того, кого вы знаете, но готовы ли вы будете понести ответственность за неизвестность проступка?

– Мальвина – мое искупление, – Лютер отвернулся.

– Я действительно не знаю эту девочку достаточно хорошо, чтобы подарить ей безопасность. Если она осознанно допустила ошибку, зная о последствиях, зная, что какой-то Вельзевул ищет ее и считает справедливым наказанием убить – может, так оно и есть. Я не хочу вмешиваться в это.

– Это твой выбор, – Лютер согласно кивнул. А потом посмотрел на Сеймура. – Ты знаешь кое-что побольше. Расскажи мне.

Сеймуру было больно. Он молчал очень долго, обдумывая детали поступка, потому что на самом деле знал, что в любых вариантах, кроме единственного, его ожидает одна участь – гибель. Гибель в любых живых и мертвых состояниях раньше была бы ему благословением, но сейчас он чувствовал большую ответственность. Наказанный ни за что, он хотел умереть при жизни, а сейчас, когда ни жизни, ни смерти у него не оказалось, ему нечего было и желать, только вот… светлая искорка любви и нежного понимания возобновила в ледяном трупе такие чувства, что жизнь, одна простая жизнь стала ему дороже всего на свете. И то пустое равнодушное пианино, служившее инструментом ранних чувств, не играло больше ни роли, ни мелодий. И та пустая улыбка, застывшая на его лице, меркла перед лучами солнца Лили. И все, чего она бы пожелала, было бы законом. Но… как он исполнит закон, если умрет? А если… она скажет ему умереть?

– Лили уникальна, – он поднял долго пустующий взгляд на Лютера, произнося эти слова так, будто бы доверяя ему в руки семейную реликвию. – И ее уникальность – это совсем не черта характера. Она… вакуум. Она поглощает все самое страшное и отвратительное, создает новое, другое, и это касается тех нереалистично мистических черт жизни, что я говорю о том, что из-за ее вечного разумного бытия любое божество поцелует ей руки. Она другая на уровне телесных нитей, словно сотканная из луны или солнца, а потому и не поддающаяся законам этого времени и места. Я не могу сказать, с чем это связано, я лишь чувствую, что она не относится к людям, к призракам, к подчиненным Богу или Сатане, – Сеймур наконец стыдливо поглядел на Лили, словно пытаясь поклясться, что его верность ей зависит не от каких-либо там мирских проблем, а от ее самой, а от ее слов, действий, стыдясь, что тот же Вельзевул знает больше. Рассказывая то, что все слышали сейчас, он рисковал потерять и без того шаткое доверие, потому что как раз ее способность доверять правильно и безвозмездно была чем-то удивительным. – Но Вельзевул не способен пройти барьер. Твой сон, Лили, помнишь его? Все белое, пустое, чистое, невинное, это – твоя аура. Твои стены. Спасительные жилки божественного к человеческому разрывают невероятное притяжение земли, огибая законы гравитации и мертвые тела, отчего ты слышишь меня также четко, как слышишь любого живого, даже если я скрыт от твоих глаз. Ты выбрала этот дом не случайно. Он был продан тебе не случайно. Ты сформировала себя так неповторимо, что вокруг тебя разрывается ненависть, та ненависть, которая окружает Вельзевула каждый день. Твоя сила очищает зло. И дьявол не может пройти через счастье, не пропустив его через себя. Понимаешь меня?

Лили смотрела на него сосредоточенно.

– Он ответственный. Я чувствую, что Мальвина забрала у него кое-что очень дорогое. Прошу, если вы не заберете ее вскоре, она станет его жертвой. Вам нужно решать быстро. Поспешно. Она вот-вот начнет вытворять свое. Вельзевул убьет и меня, если увидит.

– И что ты предлагаешь? – вопрос Лютера заставил Сеймура замолчать.

– Сложные действия. Очень, – он отвернулся. Особенно для призрака выдвигать такое… – Если я останусь в этом доме, Вельзевул заберет меня в ад, но сгоряча. Он сильно сердится, мое присутствие только еще больше взбеленит его. Поэтому я должен уйти ровно до тех пор, пока эта проблема не решится.

– Уйдешь? – искреннее непонимание в голосе Лили заставило его сжаться изнутри. Тот маленький комочек… напуганного и смешанного, что был в нем, плакал.

– Послушай. Единственная, кому не грозит опасность, это Лили. Она бессмертна для рук Вельзевула, потому что нечто более сильное отдало ей часть себя. Я могу только предположить, но… все так запутанно. Но гарантировать могу другое – Вельзевул глуп. Лили способна как заточить его, так и впустить. Так что у нас есть только один вариант, и я помогу вам всем, чем смогу.

– Продолжай, – Лютер шагнул навстречу.

– В момент, когда Лили пропустит его через себя, они оба испытают чувства друг друга, – Сеймур кривился от боли, что приносили эти слова. – Их эмоциональный диапазон настолько разнится, что это выведет их обоих из строя на какое-то непредсказуемое количество времени, но нам этого будет достаточно, чтобы мы смогли сбежать вместе с Мальвиной. Я поведу вас. Я знаю, я связан с Лили, я чувствую ее, даже если далеко, поэтому я буду отдалять вас настолько, насколько смогу, и приведу вас в заряженное энергией место, чтобы спасти Ви. За период короткого путешествия нужно будет убедить ее выбросить то, что она украла, чтобы Вельзевул потратил время на поиски сначала пропавшей вещи, и только потом направился за местью. Это даст нам еще больше времени. Но к тому моменту, когда дьявол направится к Ви, я уже покину вас. Мне нельзя рисковать собой.