Лейтёха-чокнутый остановил джип. Посигналил одному из новобранцев. Новобранец подскочил к машине и вернулся, таща на плечах два позвякивающих на ходу двойных табельных комплекта обойм, бросил их Джеймсу под ноги и побежал обратно к джипу, крикнув:

– Он меня зовёт!

– На кой нам все эти боеприпасы?

– А я ебу?! Он меня зовёт!

Новичок возвратился к джипу Лейтёхи-чокнутого, выслушал и приковылял назад, согнувшись под грузом двух канистр с бензином.

– Сжечь их, сжечь их, сжечь их!

– Чего?

– Сжечь шалаши! Говорит, придётся сжечь все шалаши.

– На кой?

– А я ебу?! Херня какая-то происходит, вот что!

– В смысле?

– Говорит, атака началась.

– Где?

– А я ебу?!

Джеймс схватился за ручку, и, пока от черепа по позвоночнику до зада прокатывалась волна паники, оба подтащили канистры к ближайшему шалашу и окатили его горючим. Откуда-то из-за холма донеслись низкие, повторяющиеся звуки взрывов.

Новоприбывший рядовой вынул зажигалку «Зиппо», высек искру, поджёг пары, и их тут же отбросило назад взрывом, но по сравнению с громыханием, долетающим из-за холма, он оказался вовсе не столь оглушителен. Рядовой сказал:

– Это же конец, парни, нам, сука, конец!

Джеймс обошёл по кругу один шалаш, затем другой, плеская бензином, пока канистра не опустела. Швырнул канистру в горящее строение, та занялась, внутри воспламенились бензиновые пары, канистра громко зашипела, завертелась и подскочила кверху.

– Видели?! – крикнул Джеймс, но полыхающая соломенная кровля так затрещала, что он и сам не расслышал собственного голоса. Только спросил: – Ещё раз: на кой мы это делаем?!

– А я ебу?!

– Ещё раз: как тебя зовут?

– А я ебу?!

– Действительно, херня какая-то, – пробормотал Джеймс, но его голоса опять никто не услышал. Где-то поблизости раздался выстрел. Над головами прострекотал вертолёт и сбросил две ракеты на другой стороне долины – вне поля зрения Джеймса, туда, где точно не было никаких людей или построек. К небу взметнулся столб чёрного дыма и оранжевого света. Приходилось ли хоть когда-нибудь видеть там людей? Может, кто-то в землю закопался? Что ж, фигово ему теперь, теперь он горит.

Рядовой завопил:

– Психодел какой-то!

Постройки немедленно рухнули. Джеймс заглянул в одну из горящих хижин. Там было пусто. Не осталось ни клочка мусора, ни даже старой пачки из-под сигарет. У здания начала проваливаться крыша, и он выскочил наружу.

– Дерьмово дело, чувак, – объяснил он рядовому, – потому что мы их знали. Ну, то есть это я к тому, что мы этих людей и раньше видели. Мы тут часто проходим.

– У меня остался ещё бензин.

– Давай вернёмся вон к тем шалашам.

Прижавшись к земле, они подбежали к россыпи хижин на дне небольшой котловины. Там не оставалось ничего живого.

– Где же наши ребята, чёрт возьми?

Рядовой сказал:

– А я ебу?!

– Иди сержику доложи.

– Не пойду я за этот холм – там стреляют!

– Так это оттуда звук идёт?

– Ага. Они и вьетконговца, и меня с тем же успехом пристрелят.

– Я думал, огонь идёт из-за склона на восток.

– Чёрт! Да тут везде и во все стороны огонь!

Через край котловины, пригнувшись, соскочил сержант Хармон. Спустившись к ним, он распрямился.

– Так, вы двое: приказываю окопаться здесь!

– Что случилось? Похоже, мы едва в перестрелку не угодили.

Сержик спросил:

– Сами-то стреляли?

– Никак нет.

– Тогда не были вы ни в какой перестрелке.

– Кто это был?

– Возможно, что и наши, в рот его дери!

Сержант сказал:

– Вся эта гора сейчас под обстрелом.

Новый грохот последовал прямо с вершины.

– Что это?

– Миномёты?

С востока бабахнуло что-то ещё более крупное.

– Да что это, блядь, такое?!

А из-за спины, со слишком близкого расстояния, донеслось ещё.

– Где они?!

– Прямо вокруг нас. Это их миномёты, – сказал сержант. – Так, слушайте сюда. Я приказываю вам здесь окопаться. Слышите?

– Так точно, – ответил новичок.

– Мы влипли в заваруху. Если сделаем всё как надо, то сможем отступить, обогнуть их с запада и прошмыгнуть мимо них через эту высоту. Приказываю вам удерживать их с обеих сторон, а мы по центру пока будем по-тихому отступать, и они ничего не прочухают. Если нам во фланг ударят с запада, нас зажарят. Или с востока. Откуда угодно. С запада у вас есть прикрытие. А вы прикрываете их с востока, слышите? Если из-за холма выскочат вьетконговцы, не удирать ни в коем случае. Ясно?

– Так точно.

Сержант бросил на землю связку двадцатизарядных обойм.

– Переводчики огня держать на полуавтоматическом режиме. Ясно?

– Так точно. Поняли-приняли.

– Предстоит ещё несколько ударов. Оставаться на месте. Никуда не двигаться, а то по вашим задницам своей же ракетой прилетит.

– Поняли-приняли.

– Если сделаем всё по науке, то обогнём их со спины, и вы благополучно подниметесь на высоту. По моему сигналу. Как увидите с запада мой сигнал, направляйтесь вверх по высоте на ПЗ. Только по моему сигналу.

Он положил руку Джеймсу на плечо и тряс его, пока тот не промямлил:

– Понял. По вашему сигналу.

Сержант направился обратно на запад, перебрался через край котловины и спустился в долину.

С южной стороны шалаша, в его тени они расширили лопатами канаву, съеживаясь при каждом бабахе миномёта и прочих орудий. Таком же мощном, как сильнейший гром, какой Джеймсу доводилось слышать.

– Сейчас-то у меня куда шустрее выходит, чем во время подготовки получалось, – сказал рядовой. Они шлёпнулись в окоп, и он продолжал: – Почему – а я ебу… Дай-ка мне одну эмэндэмсину.

На ремне у Джеймса вместо одной из обойм висела сумка с конфетами «Эм-энд-эмс».

– Насыпь-ка мне горсточку, – попросил рядовой.

– Насыплю, если прекратишь постоянно повторять «а я ебу».

– Привычка. Обычно-то я не так часто это говорю.

– Говори «бог его знает», или «чёрт его знает», или «хер его знает». Так, для разнообразия.

– Понял, господин капрал.

– Так как тебя звать-то?

– Нэш.

– Чёрт! – завопил Джеймс. Орудийные залпы пробились через ряд хижин, раскидывая повсюду ошмётки соломы.

Он прошёл основную подготовку, стрелковую подготовку, обучение действиям в джунглях, обучение действиям в ночных условиях, отработку по спасению жизни в чрезвычайных обстоятельствах, обучение действиям по избежанию захвата в плен и побегу из плена – но сейчас чувствовал, что к такому его не готовили, да и не могли подготовить никоим существенным образом, что это конец и что он уже труп.

Он понизил голос.

– Это не шестнашки, – подметил он. – Это у них АК, зуб даю.

«Вжик, вжик, вжик, – словно ядовитые насекомые, жужжали над головой пули, – вж-ж-жик, вж-ж-жик!» В воздухе клубилась пыль и обрывки соломы. В считанных метрах срывало листья с пальмовых ветвей.

– Они убивают всё живое! – поразился Нэш.

– Они не знают, что мы здесь, – сказал Джеймс, – так что заткнись, ладно?

Никто из них не выстрелил в ответ.

С запада раздался треск автоматного выстрела. Кто-то закричал: «ПРИКРОЙ МЕНЯ, ПРИКРОЙ МЕНЯ, ПРИКРОЙ МЕНЯ, ПРИКРОЙ МЕНЯ!» Джеймс приподнялся и увидел, что по западному склону котловины спускается Чёрный Человек; теперь он кричал: «ОГОНЬ, ОГОНЬ, ОГОНЬ!», и Джеймс открыл огонь по восточному скату. Чёрный Человек нёс на плече пулемёт М-60 и тащил за собой пятидесятикилограммовый ящик с боеприпасами, чтобы подкармливать пушку. Он нырнул к ним в траншею прямо на них и сразу же вышиб им барабанные перепонки – застрочил из орудия и завопил:

– Мимо этой ебаки никому не проскочить!

Привстал на колени в пылу битвы, а над его головой разлетались во все стороны комья земли. Он ровнял край котловины будто бульдозером.

– Что ж, джентльмены, у меня вдоволь патронов, чтобы истребить под корень весь человеческий род!

«Никогда больше не назову никого ниггером» – зарёкся Джеймс в глубине души.