О-оу.

Я сглотнула, понимая, что сейчас произойдет. Можно срочно отвлечь Рому на что-нибудь, вызвав недоумение мамы с Риммой и сбив его с толку, и усиленно отвлекать весь вечер, после которого притвориться, что смертельно устала, и завалиться спать. А можно принять неизбежное. Не сегодня, так завтра, не завтра, так через месяц – он все равно это скажет, а мне придется отвечать.

Казалось бы, я уже все поняла, но в момент, когда Рома встал на одно колено у стола и вытащил из кармана брюк бархатную коробочку, по телу пробежали мурашки. Не приятные, а скорее такие, которые пробегают, если в фильме ужасов вдруг скрипнет дверь.

– Марта, ты выйдешь за меня замуж?

– Господи! Я прослезилась! – воскликнула мама, энергично обмахиваясь, будто ей стало нестерпимо жарко.

Римма молча сверлила взглядом кольцо – золотое, с маленькими камешками, вроде фианитами, и камнем побольше в центре. Вспоминала о том, как получила предложение сама и что из этого вышло?

Я решительно обрубила мысль о Паше.

(«Будь, пожалуйста, счастлива»).

Обрубила и внезапно пришедшую мысль об отце. Как он, мужчина на десять лет старше, делал предложение моей красавице маме, за которой вились поклонники? А как это было с другой женщиной, на которой он женат сейчас?

– Ты мне что-нибудь скажешь? – В голосе Ромы, вроде бы безупречно ровном, все же звенело напряжение.

Странно, когда задал, возможно, главный вопрос в своей жизни, а девушка молчит.

Если соглашусь, то дальше все предрешено. Гармоничная семья. То, что мы обсуждали, к чему вроде бы стремились. Тогда почему язык слушается с таким трудом, когда я произношу: «Да, конечно»?

– Это «да» на «Ты мне что-нибудь скажешь?» или на мое предложение?

Я облизнула пересохшие губы. Надо же, как непросто оказалось. А ведь я знала, что рано или поздно Рома сделает это вот так, торжественно, как положено. Но, наверное, я не люблю весь этот пафос.

– «Да» – на обе фразы, – вздохнула я. – Я…

Я так и не смогла выговорить «согласна», но этого никто не заметил, потому что меня перебила восторженная мама:

– Вау, вау, моя дочка только что помолвилась! Иди-ка сюда, и ты, будущий зять, мы сделаем праздничное селфи! Вдвойне праздничное!

– Подождите, сейчас я хоть кольцо на нее надену!

Несколько секунд – и на моем пальце появляется аккуратное золотое украшение. С французским маникюром, при абсолютном отсутствии других колец и браслетов оно смотрится непривычно и нарядно. Блестит. Я выставляю руку вперед, оценивая вид, и мама поспешно делает кадр с телефона на память.

– Поздравляю, сестра. – Римма смотрит на меня и улыбается, но глаза остаются грустными. – Поздравляю вас обоих.

***

– Я уже думал, ты откажешься. Такая театральная пауза повисла. Еще немножко, и твоя мама вместо тебя ответила бы.

Вечер, чрезмерно восторженный и бурный, наконец подошел к концу, мы убрали со стола, Рома перемыл посуду, а теперь свет в спальне был погашен, будильник заведен, и я почти привыкла к инородному предмету на своей руке.

– Я была ошеломлена.

– Неужели не догадывалась? Я думал, что выдал себя с потрохами, слишком сильно волновался.

– В какой-то момент я заподозрила, но потом отвлеклась, если честно. Очень насыщенный был день.

– Ты рада?

Такой наивный – и такой уместный вопрос.

«Ты счастлива?.. Можешь уже не отвечать».

– Конечно.

– Кольцо правда понравилось?

– Оно прекрасно.

– Прости, что отказался поздравлять тебя наедине. Мне показалось, так будет правильнее.

– Ну, сейчас-то я понимаю.

Я надеялась, что все мои реплики верны, сцена «Долгожданная помолвка» скоро завершится, за кадром произнесут: «Стоп, снято». Вот только это было лишь начало.

– Ты же знаешь, что заявление можно подать на сайте «Госуслуги»?

– Да, что-то такое слышала. И?

– Удобно – не стоять в очередях, не отпрашиваться с работы. Просто заполнил данные, выбрал загс, дату и время – все!

– М-м… здорово.

Помолвка, да пока еще даже переезд – все это было для меня достаточно огромно, мне требовалось время, чтобы осознать и принять это окончательно, а Рома сразу заговорил о бракосочетании.

– Мы можем заполнить заявку завтра же! – победно заявил он и повернулся ко мне, ожидая реакции.

По сложившейся традиции этого дня я молчала неприлично долго, а потом выдавила из себя:

– Завтра?

– А зачем тянуть, если мы уже все решили и живем вместе?

– Завтра? – опять повторила я.

– Ты имеешь что-то против? Или в чем-то сомневаешься? Во мне, в нас?

– Ну… нет, с чего бы. Это ты в нас сомневался.

– Когда? О чем ты?

– Забыл, что было в сентябре, перед тем как я уехала?

– Это был ужасный период, и я осознаю, каким эгоистом выглядел. Ты искала работу и была озабочена своим будущим, а мне так тебя не хватало… Будь мы и тогда постоянно рядом, я бы все воспринимал иначе.

– Понимаю.

Еще бы не понять, все так складно.

– Настолько классно, – он сжал под одеялом мою правую руку, и кольцо больно впилось в кожу, – каждый вечер проводить вместе, ложиться в одну постель, просыпаться вдвоем. Когда рядом близкий человек и ты в нем уверен, все невзгоды нипочем.

– Угу.

– Так ты во мне уверена?

Я пропустила свою реплику, а теперь Рома любезно напоминал, о чем я должна была сказать.

– Да.

– Как и я в тебе.

– Приятно. – Я высвободила руку, чтобы поправить подушку.

На сей раз он сам решил вспомнить о своих «грехах»:

– Тебе, наверное, показалось странным мое поведение в Москве, Сергиевом Посаде… Раз уж мы решили ворошить прошлое… да, я еще был обижен, чувствовал себя заброшенным, а тут этот гид, на которого ты так смотрела, а он на тебя… он действительно интересно рассказывал о разных городах, и сейчас-то до меня доходит, что тебя привлекало именно это, а не он сам. Ты ведь любознательный, неравнодушный человек. Но тогда да-а, я слетел с катушек. Даже не думал, что могу быть таким ревнивым. Как глупо.

– Очень.

– Когда вернулся домой и немножко остыл, я спросил себя, чего же боюсь на самом деле. Что ты уведешь этого гида у родной сестры? Что вы тайком поцелуетесь, займетесь сексом, обменяетесь контактами и станете переписываться, а может, тоже помолвитесь, раз он с этим особо не ждет? Задав себе эти прямые вопросы, я как будто нарыв расковырял и очистил. Через боль я разобрал по косточкам все свои страхи, и они оказались пустыми и смешными. Ты никогда бы так не поступила – ни с Риммой, ни со мной, ни, что самое важное, с собой. Ты совсем другая.

– Да. Я спокойная и послушная, как подобает.

– Что-что?

– Ничего, не обращай внимания. Я уже засыпаю.

– Жаль, а я думал…

– Не сегодня, ладно? Очень устала. Давай завтра.

– Ну что ж, не страшно, давай. И… поженимся в июне? Что скажешь?

– М-м.

– Марта?

– А? Да. Почему бы не в июне.

Римма

«Марта выходит замуж», – написала я и стерла, уже не в первый раз за последние дни.

Паша был онлайн, но вряд ли ради этой информации и ради моих сообщений в принципе.

«Марта выходит замуж, а мы с тобой никогда даже не увидимся». – Я выразила мысль до конца и стерла еще быстрее, чем предыдущую фразу. Как будто боялась, что рука сорвется и я отправлю.

В июне моя старшая сестра станет женой – вчера они подали заявление. Это было предсказуемо – почему же их помолвка так по мне ударила? Я с трудом сдерживала слезы весь следующий день – была уверена, что наконец заплачу сегодня, когда мы с мамой будем пить на кухне. Тем более что к этой пятнице мы заранее купили бутылочку медовухи. Почти медостав, который мы с Пашей и Мартой пили в Ярославле перед тем, как у нас с ним случилось подобие интима.

– Послушай, а может, он импотент? – предположила мама вечером, когда я тоскливо вспомнила о том, что было – и чего не было – в ту ночь. Какое счастье, что я могу обсуждать с ней такие вещи!