— Я же тебе сто раз объясняла… или не тебе? А, ладно, расскажу еще раз. — Тео отложила орех в сторону, освобождая руки для оживленной жестикуляции. — Ну вот смотри… У нас на кухне есть высокая этажерка, и на ее полках стоит куча банок. Скажем, тебе нужна банка с четвертой, если считать снизу, полки. — Для наглядности Тео показала на пальцах «четыре», а потом провела ладонью по воздуху, обозначая высоту полки. Сторонний наблюдатель решил бы, что об умственных способностях своего ученика она совсем уж низкого мнения. — Что ты сделаешь?
— Подойду и возьму ее.
— Правильно. А если тебе нужна банка с самой верхней полки, что под потолком?
— Пролевитирую ее к себе.
— Правильно. А знаешь, почему?
Гринер пожал плечами.
— Потому что использование магии требует определенной энергии. Иногда легче подойти своими ножками и своими ручками взять банку с нижней полки, затратив на это всего лишь физические ресурсы своего тела. Но вот для того, чтобы взять банку с верхней полки, придется идти через весь дом к кладовке, доставать лестницу, нести ее в кухню, расставлять, залезать, доставать банку, потом складывать лестницу, относить ее в кладовку, а потом возвращаться назад. Энергии, да и времени уходит гораздо больше, так что в данном случае экономнее будет использовать магию. Аналогия ясна?
Гринер задумался, потом мотнул головой:
— А не проще ли держать лестницу рядом с этажеркой?
Тео посмотрела на ученика долгим взглядом, отчего по спине юноши забегали морозные мурашки.
— Проще. — Ровным тоном сказала магичка. — Но это всего лишь пример. Аналогия.
Гринер выставил руки перед собой.
— Да я понял, понял, я просто так ляпнул…
Тео собралась уже было высказать что-то уничижающее, но тут паузу, повисшую в воздухе, разрезал тонкий свист, и через секунду в деревянную ступеньку рядом с ногой магички вонзилась стрела — и замерла, подрагивая белым оперением. Вокруг стрелы была обернута бумажка, плотно стянутая крепкой нитью. Гринер, хоть и был раньше свидетелем странных способов получать послания (взять хотя бы огромного бурого медведя, заявившегося однажды со свежими новостями и не таким уж и свежим оленьим окороком), все же вздрогнул от неожиданности.
— О, это от короля, — Тео тут же забыла о намечающейся головомойке и, выдернув стрелу из доски, принялась отматывать красную нить.
— Скажите, а эта стрела, она никогда… не промахивается?
— Было пару раз, когда она мне кружку с элем разбивала напрочь, но я чуть подправила заклинание… О… Как интересно…
Гринер вытянул шею.
— Что там?
— Король прибудет в гости через двадцать минут. — Тео нахмурилась, оглядев себя. — Конечно, он ко многому привык, у королей железная выдержка, но это, по моему, слишком… пойду переоденусь.
Этим утром, отдавая дань столичной моде, она напялила на голову соломенную шляпу, чтобы жаркое солнце не обожгло щеки, а в остальном своем наряде отдалась на волю судьбы, то есть — что первое попалось под руку, то и надела. Правда, Гринера поначалу слегка шокировали кружевные панталоны, но большая часть их скрывалась шелковым халатом в крупную хризантему (явно из Араханда), так что беспокоиться было не о чем. Но короля обижать таким домашним видом не следовало.
— И, кстати… — Тео, уже стоя в проеме двери, ведущей на кухню, озорно подмигнула ученику. — У тебя на носу пятно от орехового сока.
И она исчезла в доме, а Гринер только и успел заметить, что нос у нее абсолютно чист. Почесав свой собственный, он понял, что в очередной раз стал жертвой специфической части обучения под названием "юмор".
За двадцать минут, остававшиеся до приезда короля, Гринер сумел совершить чудо — он избавился от коричневого пятна на носу. Правда, для этого пришлось использовать жесткую щетку для мытья посуды (соответствующего заклинания Гринер не знал), и теперь нос юноши был не коричневым, а ярко-красным. Он даже успел причесаться и теперь стоял на парадном крыльце, высматривая вдали всадников.
Тяжелая дверь с железным кольцом посередине глухо заскрипела, приоткрываясь, и в проеме возникла слегка приведенная в порядок голова Тео.
— Ты что здесь делаешь, позволь спросить?
— Встречаю короля…
— Хех, дурачок. Пойдем на кухню.
Гринер последовал за магичкой на кухню, и, следуя ее примеру, уселся за большим столом. Его наставница и впрямь приоделась ради такого случая — расшитый серебром черный камзол, белая рубаха, скрипящие кожаные штаны ("самый писк, когда кожа при ходьбе скрипит" — говаривала она) и сапожки, блестящие так, будто над ними неделю трудились две роты чистильщиков обуви. Гринер посмотрел на Тео, в поисках подсказки, и решил все делать, как она.
А магичка развернула стул, уселась на него верхом и принялась пялиться в картину, висевшую на стене — на ней был изображен Его Величество Дориан Второй, при параде, с мечом наголо и высокомерным взглядом.
Гринер не особенно любил портреты, в основном потому, что те, которые висели в верхнем коридоре, плевались, стоило ему пройти мимо. А этот, огромный, в полный рост, так вовсе нагонял на него страх тем, что находился в неподобающем месте, что позволяло предположить какие-то зловещие тайны. Гринер вырос при замке и прекрасно знал, что картины должны висеть на стенах специальных галерей, в крайнем случае — в кабинете.
Тео молчала, Гринер тоже молчал. Тишина стояла ватная, только за окном мерно гудели пчелы, собиравшие нектар с цветника около дома. Внезапно раздался странный звук. Он исходил из камина — там что-то копошилось и фыркало. Гринер чуть приподнял туловище от стула, но тут же пораженно уселся на место — потому что из каминной трубы прямо на дрова свалился мужчина.
Тео, как ни в чем не бывало, отвела взгляд от портрета, пробормотав "хорош, подлец", и Гринер в очередной раз почувствовал себя дураком. Ему почему-то подумалось, будто их гость шагнет в кухню прямо из картины, но, видимо, он предпочел появиться более экстравагантным способом.
Молодой мужчина (ему вряд ли можно было дать больше двадцати пяти) выбрался из камина, поднимая облако пепла, чертыхнулся, задев ногой полено, и выпрямился. Потом он оглядел присутствующих печальными глазами и грустно заявил:
— Я — король.
— Верно, Дори, — Тео вскочила, подхватила под руку мужчину и, отряхивая по пути его камзол, подвела к своему стулу. — Присаживайся.
Король сел, со странной тоской осмотрел пустой стол и повторил:
— Я — король.
Гринер решил, что правитель земель от Рены до Мокрых гор и от Седых отрогов до Южного моря сошел с ума, и это и есть та самая проблема, которую им с наставницей необходимо решить. Он даже почувствовал себя патриотом.
— Дори, — Тео успокаивающе похлопала своего старого друга по руке, — уверяю тебя, это не новость. Если бы каждый раз, как ты внезапно обнаруживал, что у тебя на голове корона, а под задницей — трон, ты обращался с жалобами ко мне, пришлось бы поселить тебя тут. А я не вынесла бы придворной суеты, и выставила бы вас всех через неделю самое большее. В чем проблема?
Дориан закусил нижнюю губу и умоляюще посмотрел на Тео.
— Милая моя, прости за то, что морочу тебе голову — но КАК ЖЕ ОНИ МЕНЯ ВСЕ ДОСТАЛИ!
Пчелы под окном испуганно замерли, а потом дали деру в лес — подальше от столь странного места.
Тео приподняла бровь, потом шепнула Гринеру:
— Чайник, кипяток, чай, с мятой, быстро.
И заворковала что-то королю на ухо. Он сидел, подперев рукой голову, и внимал, время от времени кивая. Потом, заметно приободренный, отпил чая, поданного Гринером уже через минуту (юноша гордился тем, что умеет вскипятить воду движением руки за несколько мгновений) и изрек:
— Отпустило.
Все расслабились.
— Дори, я ведь говорила тебе, что судьбу не переспоришь? — Тео достала любимую кружку с намалеванной на боку зверской рожей (рожа страшно завывала и норовила тяпнуть всякого, кто покушался на собственность магички) и налила себе чаю. — И я говорила тебе, что, хоть ты не создан для королевской жизни, тебе придется поднапрячься, чтобы вынести эту ношу? Говорила?
