– Натали, – Майкл ворвался через портал в прихожую первым.

Не успела я опомниться, как оказалась в его объятиях. Грудь на мгновение болезненно сжало, но это ощущение почти сразу покинуло.

– Заходите, – я безвольно растянула губы в улыбке, отстраняясь от друга.

Беспокойство в карих глазах усилилось, но не в моих силах было его развеять. Всё плохо. Майкл это знал, как и наши друзья, что влетели в прихожую моей крепости следом за ним.

– Лэнгс, ты чего? – Грег в непонимании развёл руками в стороны. – Рада же нас видеть? Или так достали, что пришлось пустить.

– Всё в порядке, – заверила я его.

Умом понимала, что это шутка, а чувства… чувства ушли вместе с Лилит.

– Заходите, – вновь повторила я, оглядев друзей.

Все они были здесь. Алан, Зак, Грег, Алекс, Юджин, Кай, Каил, Кевин, даже Джейсон, несмотря на опасность. И, само собой, Майкл. Их поддержка наполняла меня верой. Она мне так необходима.

– Я заказала еду. И есть что выпить, – махнув рукой, я прошла в гостиную.

Решила, что для дружеского вечера официоз будет лишним, потому разложила еду на журнальном столике.

– Ты какая-то замороженная, – пробормотал Кай, следуя за мной. – Нам…

Он замолчал. Слова сожаления звучали не раз и не два за последнюю неделю с того злополучного дня, когда я очнулась в госпитале и поняла, что лишилась Лилит. Сейчас им не было места. Друзья пришли, потому что я позвала. Точнее, согласилась им открыть. Ведь эту неделю мы общались только по телефону, и то урывками, когда я вспоминала об интернете и гаджетах.

– Я знаю. Спасибо, – произнесла безэмоционально и прошла к барной стойке.

Была спокойна, чего нельзя было сказать обо мне неделю назад. Осознание наступило почти сразу после пробуждения. Оно накатило с яростью штормовой волны и затянуло в вязкий омут безысходности. И будто этого недостаточно, резерв окончательно опустел, приблизив меня к краю. Тогда и появился Домитианус. Вокруг меня носились родители, срочно вызывали врачей, а он невозмутимо возник в сиянии молний и забрал меня.

«Сейчас ей нужна только она сама», – заявил он, когда отец попытался его остановить.

Домитианус перенёс меня в мою квартиру. И провёл со мной ночь, разделяя ужас потерь. Он наполнил меня энергией и ушёл. А на просьбу остаться сказал, что он мне не нужен. Я бы поспорила, но не стала. Решила поверить.

Сначала было очень сложно. Все сдерживаемые до этого эмоции выливались через край: боль заточения, безысходность, бессилие, тоска по потерянному. Я замкнула барьеры и пробыла в квартире одна остаток недели, лишь иногда выныривая из пучины отчаяния для общения по телефону. А потом чувства отрезало. Как тогда, после пробуждения в подготовленной для меня тюрьме. Пришли покой и пустота туда, где раньше была Лилит.

– Думаю, вы понимаете, что я не в себе. У меня серьёзная проблема.

Я присела за барную стойку, придвинула к себе стакан с виски и закурила. Друзья несколько опешили. Они не знали, что я курю. На самом деле они многого обо мне не знали. Откровенна я бывала только с Майклом и Крисом. Но и они знали далеко не всё. Лишь Лилит была посвящена во все мои тайны.

– Проблема? – Майкл не стал садиться на диван, а прошёл к барной стойке и занял стул рядом со мной.

– Резерв разрушен. Я, как это ни ужасно звучит, – горькая усмешка появилась на губах, хоть я больше и не понимала её значения, – умираю.

– Что?!

– Чего?!

– Я не ослышался?!

Друзья отреагировали бурно. Для меня же слова прозвучали лишь констатацией факта. Факта, с которым я была не согласна. Конечно, ничего не чувствовала, зато знала себя. Я не привыкла сдаваться. И пусть жить без Лилит тяжело, более того не хочется, но она бы не простила мне слабости.

– Натали, объясни, – осипшим голосом попросил Майкл.

Только сейчас я заметила, насколько уставшим он выглядит. Волосы отросли и падали в беспорядке на лоб. Под глазами темнели круги. Каряя радужка будто потускнела. Он ведь переживал за меня, не мог не переживать. А я даже не вспоминала о нём. Ни о ком не думала, закопавшись в своём горе, пока чувства не отрезало. Теперь мной двигала только логика прошлого, рациональность. На самом деле я не хотела жить, не понимала стремления к будущему, просто знала, что должна бороться. Наверное, я уже умерла, а тело ещё движется из упрямства.

– Меч Криса был перенасыщен энергией, он разрушил печать Лилит. Резерв разорвало.

Сцены того боя встали перед мысленным взором, на миг возвращая меня в прошлое. Буйство стихии, ярость в синих глазах, звон металла, крик Лилит и оглушительня тишина, когда она исчезла. Мы с Крисом не могли совершить последний шаг, не могли убить друг друга, и всё решила случайность. Неудачно отведённый меч – и Лилит больше нет со мной. Печать разрушилась, а вместе с ней – и резерв. По словам отца, потому Врата и закрылись: не успели набрать силу, и их просто снесло прошедшей от меня энергетической волной. Повезло, что созданный нашим с Крисом сражением смерч вынудил стражей отступить. Только это позволило избежать серьёзных жертв.

– Мой резерв разрушен. Энергия быстро покидает тело. И когда она уйдёт… – не договорив, я глубоко затянулась и выдула в воздух сизый дым. – А что вы не располагаетесь? Еда же остынет.

– Ты издеваешься, какая еда? – Алан нервно запустил пальцы в волосы.

Впервые видела его таким выбитым из колеи. Он всегда спокоен, рационален. А тут казалось, подбежит ко мне и начнёт трясти за плечи. Но этим занялся Каил.

– С тобой-то что? Ты на себя не похожа, – потребовал он ответа, заглядывая в мои глаза.

Я же пыталась не выронить из руки сигарету, пока он силился выбить из меня хоть какую-то реакцию.

– И с каких пор ты куришь? – Кевин рухнул в кресло, нервно проведя ладонью по шее, чтобы ослабить ворот худи.

– Фокс – спонсор всех моих плохих привычек. После его заданий… курение немного спасало, – хмыкнула я, похлопав Каила по ладони, сжимающей моё плечо, и он отпустил. – А со мной… Я ничего не чувствую. Вообще, будто без Лилит и не могу.

– Разве это возможно? – напряжённо уточнил Майкл.

– Даже боли не чувствую, – в подтверждение я поднесла сигарету к руке и затушила её о тыльную сторону ладони.

В воздух поднялся лёгкий дымок. Кожу обожгло, но боли не было. Ничего, пустота в душе.

– Ты что творишь?! – Майкл подскочил с места от шока.

Он отобрал у меня бычок, отбросил его в сторону и присмотрелся к небольшому ожогу. Друзья окружили меня, глядя с беспокойством. Наверное, зря я с такой демонстрацией.

– Хочу… Я очень рада, что у меня есть такие друзья, – руку на мгновение кольнуло болью, когда сердце ожило.

Лишь на мгновение, за которым вновь пришла пустота.

– Не смей прощаться, – зло прорычал Кай.

– Ты пробовала пополнять резерв? – Майкл сжал мою ладонь своей. – Можешь брать энергию?

– Не знаю, – пожала я плечами.

Ирония состояла в том, что способности не ушли. Я по-прежнему ощущала малейшие энергетические колебания, даже чувствовала присутствие суккуба, правда, он находился в спячке. Как оказалось, и способность забирать чужую энергию не ушла. Полуразрушенный резерв наполнился солнечной энергией Майкла. Его тревогой за меня, его любовью и горечью. Поток его чувств захлестнул с головой. По щекам полились слёзы.

– Нет… – я отдёрнула руку и отвернулась.

– Помогает? – обрадовался Юджин.

– Энергия рассеивается, – покачала я головой, спешно стирая солёные дорожки, ведь не привыкла показывать свои слабости.

Но стоит ли стыдиться того, что я обычный человек? Что и мне бывает больно? Точно не перед друзьями.

– Попробуй мою, – Кай решительно приблизился.

Его ладонь стиснула моё плечо. Энергия жнеца хлынула мощной волной, заполнила собой разрушенный резерв. И даже не сразу рассеялась. Но и её переполняло чувство беспокойства за меня.