Но не могу отвезти взгляда, меня будто околдовали. Глаза цвета шампань насильно удерживают внимание, гипнотизируют возникшим в них добродушием. И мужчина смотрит в упор, так, словно я самое прекрасное создание на планете. Смущает настолько, что ощущаю прилив жара на щеках. Отворачиваюсь, просто не понимаю себя. Я попала под чары колдуна?

– Нет, – бархатный голос окутывает сознание дымкой, я хмурюсь, а мужчина продолжает: – но я знаю ребенка, который ищет свою собаку. Эту самую собаку.

– Да-а-а… я поняла… – лепечу невпопад, ведь эмоции скачут во мне счастливыми кроликами, – то есть… Джек узнал вас, а значит… ну, вы поняли.

Стыдно, но я не могу собраться с мыслями. Я будто одичала за год одиночества, перестала понимать, как общаться с людьми. Да что там, я смутилась просто от внимания мужчины! А было ли оно на самом деле таким интимным, каким я его себе придумала? Мия – ты больная и лечение тебе не поможет!

Бархатистый смех мужчины разрезает неловкость, щекочет барабанные перепонки и заражает меня весельем. Так странно… Я думала, разучилась радоваться, потухла. Умерла еще год назад вместе с мужем, но незнакомец сумел вытащить из меня нужную эмоцию. Будто волшебник опустил руку в шляпу и вытащил оттуда кролика! Незнакомец, как и Джек – искусно превращал мой мрак в ясный день. Хочу улыбнуться, но губы заржавели за год. Плохо двигаются, скрипят, как детали без смазки. Делаю неудачную попытку и… остаюсь с угрюмым лицом.

– Я настолько страшный? – сделал он свои выводы, а я не стала объясняться.

Не собираюсь больше ничего говорить, и так неловко. Приседаю рядом с Джеком и практически со слезами на глазах прощаюсь с ним. Не хочу, но приходится. Ребенок ждет собаку, а я не эгоистка. Просто надеюсь, что мужчина не соврал. И спросить неудобно, но и промолчать не в силах. Встаю на ноги, снова задираю голову, собираюсь задать волнующий вопрос, но незнакомец опережает меня:

– Спасибо, что присмотрела за собакой. И за то, что вернула его. Малой будет счастлив.

Улыбка коснулась его волшебных глаз, но я не смогла ответить тем же. Для корги – легко. Для мужчины – нет.

– Вы уж не теряйте его больше. Без разницы, какая произошла ситуация, но он, – тыкаю пальцем на Джека, и пес подскакивает, – привязался к вам и безумно скучал.

Мужчина вздыхает, в его взгляде поселяется печаль, но я не придаю ей значения. Я снова становлюсь прежней Мией. Равнодушной и холодной.

– Договорились, – подмигивает, но от меня, по-прежнему, ноль реакции, – что для собаки надо прямо сейчас? Корм, что еще?..

– Вы же хозяин, как это понимать?

Моя реакция слишком бурная, со смесью злобы, но незнакомец продолжает лыбиться, будто дурачок.

– Выдохни, – он щелкнул меня по носу, а я даже ничего не смогла ответить.

Так и застыла с раскрытым от возмущения ртом. И, наверняка, красным от злости лицом. Да как он… как у него наглости хватило?! Сжимаю пальцы в кулаки, набираю воздуха в легкие, но мой резкий пыл остужают холодной водой:

– Побрекушки собаки оставались в старой квартире. Но, так уж сложилось, что из нее успели выбросить практически все.

Словно в подтверждение он кивком головы указывает на подъезд. А затем достает ключи из кармана, показывает мне и многозначительно поднимает бровь.

Намекает, что мы можем подняться? Ну, уж нет! Не на ту нарвался! Мне хватит и того, что Джек узнал хозяина, или кто он ему. За две недели я хорошо изучила повадки корги. Он и ко мне пошел неохотно, привык только на третий день. Так что незнакомому человеку Джек не доверился бы.

– Не нужно ничего. Я отдам все, что купила для собаки. Этого будет достаточно.

– Тогда поехали, – он виртуозно вытянул брелок из кармана пальто и пикнул сигнализацией.

Незнакомец галантно открыл переднюю дверь джипа, а я тяжело сглотнула. Отшатнулась от авто с таким унылым видом, будто мне только что предложили невыгодный кредит. Качая головой, попятилась назад. Нет, не смогу. Не хочу!

– И все-таки, я страшный, – утвердительно хмыкнул мужик, но он просто не знает правды.

А я не хочу ничего объяснять. Как и вспоминать всю пережитую боль. Она до сих пор клубиться черным дымом над головой, никак не удается развеять страшные воспоминания.

– Нет-нет, все хорошо, – кого я успокаивала: себя или его?

– Тогда, усаживайся.

Как я могу сесть, если только от вида железного монстра леденеет душа? А затем падает морозной глыбой к ногам и разбивается на осколки. Может быть, джип мужчины надежный, но пережитый мною ужас не так легко перебороть. А он уже поднялся комом к горлу и душил, не давая возможности сделать хотя бы крошечный вдох. Липкие пальцы страха пробежались по позвоночнику, нагло пересчитали ребра и я вздрогнула.

– Тут не далеко, я пешком пройдусь. А вы можете подъехать.

Называю адрес и спешу убежать, но…

Рывок, и я уже притиснута к мощному телу. Руки заключают в ловушку, полностью окутывают теплом. Закрывают в надежный кокон и укрывают от проблем. Защищают от их кусачих нападок щитом.

Удивленно моргаю, ведь меня поймали в ловушку загребущих лап. Не двигаюсь, не вырываюсь, наоборот. Прислушиваюсь к себе, принюхиваюсь. Ощущаю древесный аромат от мужчины и дышу им. Глубоко и отчаянно, словно он – живительный кислород. Умру без него! Расслабляюсь, ведь тело не слушается меня. Воспламеняется и искрит, от чего сердце заходится в дикой пляске. Кажется, сейчас я вся, как один сплошной оголенный провод – только тронь и загорюсь мгновенно.

Позволяю себе минуту релакса, вдыхаю его в легкие, вбираю губкой до последней капли. А затем выпутываюсь из странного кокона. Теплого и нежного, но чужого. Выскальзываю из неплотного кольца рук, подныриваю под них и отхожу. Чувства бьются внутри непослушным фонтаном, разбрызгиваются в разные стороны.

Я настолько сбита с толку поступком мужчины, что на автопилоте подхожу к авто и усаживаюсь на переднее сидение. Просто не понимаю, куда себя деть от неловкости. Он… пытался успокоить меня? Обалдеть просто. И ведь у него получилось! Точно колдун!

Осознаю свою ошибку лишь, когда машина трогается с места. Плавно и четко, но мы не едем, а будто плывем по воде. И, что странно, тихий рокот мотора успокаивает мой страх. Убаюкивает его. Усмиряет и приручает, будто дикое животное.

Джек узнает мой двор, довольно лает, когда мужчина паркуется на свободное место. Оборачиваюсь к псу на заднее сидение, чешу головку. Улыбаюсь сквозь слезы, ведь скоро мне придется окончательно попрощаться с ним.

Рядом с Джеком замечаю автокресло. Корги трется об него, вынюхивает и довольно поскуливает. Чувствует «своего» ребенка. Узнает. Что ж, Мия, какие еще тебе нужны доказательства? Хватит выискивать, как параноику, подвохи.

– Сколько малышу лет? – выпаливаю быстрее, чем обдумываю. Черт, к чему лишние вопросы?

Но мужчина охотно отвечает, даже без злобы или раздражения:

– Десять.

– Десять? – переспрашиваю и со скепсисом кошусь на автокресло. – Думаю, вам оно уже без надобности.

Он кивает с улыбкой, открывает дверь, чтобы выйти и, наверняка, помочь мне, но останавливаю мужчину. Хватаю за руку и едва не одергиваю ладонь из-за электрического покалывания. Кожу обжигает, хотя я прикоснулась не к руке, а к рукаву! Да что за фигня…

– Я схожу сама. Я быстро, честно.

Вылетаю из салона, как пробка из шампанского. Не оглядываясь, бегу, чтобы поскорее избавиться от странных чувств. Они проснулись, словно медведи после зимней спячки. И теперь раздражающе топчутся у меня на груди.

Шустро открываю дверь подъезда и лишь, когда она автоматически закрывается за мной, выдыхаю.

Переступая порог квартиры, попадаю под привычный взгляд любимого человека. Холодный и не живой. Пусть из куска бумаги, но муж смотрит на меня, тепло улыбается. Сразу создается ложное впечатление комфорта, губы искажаются в печальной улыбке. Кажется, будто и не было ничего год назад. Что мы все еще семья. А та страшная авария приснилась мне кошмарным сном.