Я прислонился спиной к стене и провел большим пальцем по маленькой отметине на нижней губе, где она укусила меня прошлой ночью. Моя неистовая, искрящаяся соблазнительница. С того момента, как я впервые увидел ее, я понял, что в Сиенне есть гораздо больше, чем она позволяет увидеть другим. Она по какой-то причине скрывает свою настоящую сущность, и это с самого начала не дает мне покоя. Мне очень нравится, когда маска сползает с ее лица. Но то, что она все это время лгала мне, приводит меня в ярость. Прошел месяц, а она так и не попыталась мне признаться. Я могу понять ее настороженность вначале, но сейчас ей должно быть ясно, что я никогда не причиню ей вреда. После всего того времени, которое мы провели вместе — конечно, его было не так много, но возможностей было достаточно, — она все еще не призналась, почему согласилась на этот брак.

Я бросил взгляд на тумбочку, где лежат три толстых блокнота в блестящих обложках, сложенных один на другой. Преследуя ее в течение последних недель, я часто заставал ее за писанием в одной из них. Кожаный диван в большой гостиной, похоже, был ее любимым местом, и я долгое время наблюдал за ней из дверного проема. Она писала несколько предложений, потом хихикала про себя, а затем снова принималась за работу. Сначала я подумал, что она ведет дневник, но когда случайно заглянул в одну из ее тетрадей, то понял, что она пишет книгу.

Комната вдруг наполняется светом, льющимся через открытую дверь за моей спиной. Я оборачиваюсь и вижу, что на пороге стоит Филипп и болтает неизвестно о чем. Я не обращаю внимания на его слова и бросаюсь на него.

— Никогда, — выплюнул я, хватая его за шиворот и выталкивая в коридор, — никогда, блядь, не заходи в комнату, где спит моя жена.

— Вы не отвечали на сообщения.

— Мне. Все. Равно. — Я пригвождаю его своим убийственным взглядом. "В чем дело?

— На складе в Сиракузах произошел пожар.

— Когда?

— Час назад. Один из охранников сообщил об этом, но связь прервалась прежде, чем он смог сказать больше.

— Каков ущерб?

— Я не знаю. Адам взял Релью, и они пошли проверить.

Я отпустил его рубашку.

— Позвони Адаму. Скажи ему, что если все плохо и если вызвали пожарных, то он должен немедленно развернуться и уехать обратно.

— Значит, мы просто оставим это?

— Да. Если пожарные будут там, то и полиция тоже. В этом здании было почти полтонны кокаина Аджелло. Если наши люди не смогут локализовать пожар, склад и товар будут потеряны.

— Ты думаешь, это был Богдан? — спрашивает он.

— Или Душку. Он приезжал в "Наос" прошлой ночью. Несомненно, для проверки. Но думаю, что это был Богдан. Кто-нибудь видел его?

— Нет. Я поручил нашим людям искать его с тех пор, как был убит наш водитель. Пока ничего. Большинство его постоянных людей ушли на дно.

— Что ж, для меня этого хватит в качестве доказательства, что он и организовал все это. Пошлите Илью пообщаться с нашими информаторами. Может быть, кто-то что-то слышал о местонахождении Богдана. Мы с Йованом проверим другие склады.

— Хорошо. Я сообщу, когда Адам сообщит последние новости.

— Нет надобности. Я оставил свой телефон в Наосе вчера вечером. Пусть кто-нибудь из людей заберет его и принесет сюда. Я вернусь, как только закончу.

Спускаясь по лестнице, я замечаю, что Кева что-то говорит девушке, которая вытирает пыль с одной из картин в фойе. Я машу ей рукой и киваю в сторону входной двери. Она выходит за мной, и мы отправляемся по дорожке, огибающей дом и ведущей к гаражу, расположенному в стороне.

— Сиенна еще спит. Пусть кто-нибудь из девочек принесет ей завтрак наверх.

— Еду? — Она смотрит на меня расширенными глазами. — В твою комнату?

— Да. И я не хочу, чтобы Сиенна покидала территорию комплекса до моего возвращения".

— Почему? Что-то случилось?

— Похоже, румыны начали буйствовать. Я предупрежу охранников, чтобы они не пропускали ее, если она попытается уйти, но боюсь, что ей удастся их обмануть.

— Никто не посмеет пойти против твоего приказа. Ты же знаешь.

— Когда речь идет о моей жене, я научился ожидать чего угодно. Она уже заставила всю мою команду есть у нее из рук. — Я перешагнул через садовый шланг, протянутый через дорожку. — Включая моих собак.

— Ты преувеличиваешь.

— Разве? — Я останавливаюсь перед гаражом и машу рукой в сторону особняка. — Ты знала, что Мирко взломал сайт какого-то бутика и изменил чей-то заказ туфель, чтобы они были отправлены Сиенне с помощью срочной доставки в тот же день?

— Ну и что? — Кева пожимает плечами, говоря: — Он просто был вежлив.

— Он мой специалист по логистике и наблюдению. А не ее помощник по покупкам, — рявкаю я. — А на днях она заставила Адама поиграть с ней в идиотскую игру в PlayStation. Она сказала, что в кооперативном режиме играть приятнее. Подумал, что это у меня разыгралось воображение, когда увидел на экране телевизора, как мой главный силовик руководит чудовищем, расправляясь с гигантскими цыплятами с помощью розовой искрящейся магии.

Кева ухмыляется.

— Ооо, кажется кто-то ревнует. Тебя беспокоит, что она не пригласила тебя поиграть?

— Я серьезно. — Я бросаю быстрый взгляд поверх ее головы в сторону особняка. — Коза Ностра убила одного из наших людей. Когда я привел сюда Сиенну, все ее ненавидели. Ну, кроме тебя. А теперь, похоже, все от нее в восторге.

— Она никого не убивала, Драго. И не стоит обвинять ее в том, к чему она не имела никакого отношения. К тому же, никто ее по-настоящему не ненавидел. — Кева нахмурила брови, затем слегка улыбнулась. — Ну, может быть, немного.

— Не знаю, что в ней такого. — Я качаю головой. — Такое впечатление, что как бы люди ни старались не любить ее, они все равно оказываются очарованными ею.

— Говоришь исходя из собственного опыта?

— Да, черт возьми. — Я стискиваю зубы. — Она снабжала информацией Аджелло.

— Ну, это же можно было бы ожидать, если бы одна из наших девушек вышла замуж за члена Коза Ностры. Так уж все устроено.

— Она расспрашивала о наших делах? Выискивала информацию? Вынюхивала что-то?

— Нет. Она в основном болтает со мной и девочками, и обычно это касается книг и одежды. Мы редко упоминаем о бизнесе.

— Дело не только в этом. — Я вздыхаю. — Она понимает по-сербски.

Кева быстро отводит взгляд.

— Ты знала? — Я огрызаюсь. — Ты знала и не сказала мне?

— Я подозревала.

— Господи, твою мать. Почему ты ничего не сказала?

— Ты знал, что твои глаза загораются, когда она входит в комнату? — Она делает шаг вперед. — Годами я наблюдала, как ты погружаешься в работу, становясь все более замкнутым. Я потеряла надежду, что что-то… кто-то сможет вытащить тебя из темной ямы, в которую ты сам себя загнал. Ты был полумертв, занимаясь своими делами, пока Сиенна не переехала в этот дом. А теперь ты словно наконец-то возвращаешься в мир живых.

— Мир безумия был бы более точным. — Я провел рукой по волосам. — Она совершенно не понимает, насколько опасны игры, в которые мы играем. Если бы она оказалась с кем-то другим, и они поймали бы ее на шпионаже…

— Но она этого не сделала. — Кева положила руку мне на предплечье. — Почему ты не рассказал ей о своем слухе, Драго?

— Чтобы она тоже сообщила об этом своему дону?

— Думаешь, она это сделает?

— Без сомнения. — Я киваю и поворачиваюсь, чтобы войти в гараж. — Я должен идти.

Я смотрю на огромную миску, доверху наполненную зелеными стручками.

— Я и не знала, что горох вот так растет.

— А как, по-твоему, он растет? — спрашивает Кева, очищая стручки гороха из своей миски.

— Не знаю. Никогда об этом не задумывалась. — Я беру стручок и раскалываю его, извлекая маленькие зеленые бобовые. — Так сколько нам нужно стручков на обед?

— О, это просто для салата, так что мы можем остановиться, когда наполним чашку или две. Если бы это был гарнир, я бы использовала замороженные, потому что тогда нам понадобилось бы не меньше десяти фунтов.