– Браво! – воскликнул граф, – видите, все совершенно безопасно, как я вам и говорил. Даю вам две минуты, чтобы сделать следующий шаг.

Швиков с побелевшими губами шагнул по диагонали на клетку ферзевой пешки и замер, тяжело дыша, но невредимый.

– Две минуты на следующий ход, – сказал старик бесстрастным тоном судьи.

– Нет, нет! – взволнованно закричал Швиков, – Последний ход я сделал сразу, у меня есть почти четыре минуты. Меня нельзя торопить, я должен сохранять спокойствие. Я, как видите, прекрасно владею собой.

Его голос перешел на крик, а открытая рука смахнула пот со лба на лицо, размазав его по мрачному лицу.

Я спокоен! – кричал он, стуча коленями, – но это не игра в шахматы, это убийство. В шахматах я мог бы сколько угодно раздумывать над ходом.

– Верно, верно! – учтиво сказал старик, откинувшись в кресле, хотя его рука не покидала черной рукоятки рычага. – Вы правы. Прошу прощения за нарушение шахматных законов, не торопитесь, у нас впереди целая ночь.

Швиков долго стоял в зловещей тишине, которую то и дело прерывал оглушительный треск со стороны раскаленной электропечи. Воздух казался заряженным электричеством и почти не ощущался. Время, отпущенное ему, не давало преимущества, а только расшатывало нервы, и, когда он с опаской оглядывал металлическую шахматную доску, медные квадраты казались раскаленными докрасна, и опасная иллюзия, что стальные квадраты холодны и безопасны, занимала все большее место в его сознании.

С криком ужаса он быстро отдернул ногу.

С трудом обуздав желание прыгнуть, он встал, балансируя на левой ноге, и осторожно приблизился к стальному квадрату носком правой. Когда носок ботинка коснулся стального квадрата, Швиков почувствовал, как по его телу прошло странное ощущение. С криком ужаса он быстро отдернул ногу и замер, наклоняясь то вправо, то влево, как высокое дерево, колеблющееся перед падением. Чтобы удержаться, он пригнулся.

– Пощадите! Пощадите! – кричал он. – Я уже достаточно наказан. Я убил человека, но его смерть была внезапна, а не такой чудовищной пыткой, как эта. Я достаточно наказан.

– Неправда, – сказал старик. "Око за око".

Все самообладание покинуло жертву. Из положения приседа он прыгнул, как тигр. Почти перед тем, как его вытянутые руки коснулись полированного металла, тело выпрямилось и застыло в рывке, и когда он с шипящим звуком упал замертво на шахматную доску, старик освободил рычаг от рокового зацепления. На его суровом лице не было сострадания к казненному, напротив, глаза блестели научным пылом исследователя. Он поднялся, перевернул тело ногой, снял один из башмаков и отодрал изнутри тонкую пробковую подошву.

– Как я и думал, – пробормотал он. "О, ирония невежества! Ведь существовало единственное условие, которое я не предусмотрел. Я знал, что он был защищен, как только ступил на вторую клетку, и, если бы мужество не покинуло его, он мог бы невредимым пройти по доске, как в средневековые времена праведники проходили через испытание раскаленными лемехами" (В Средние века подозреваемого в совершении преступления подвергали испытанию, когда он должен был выдержать опасное испытание, чтобы доказать свою невиновность; одним из примеров было требование пройти по раскаленной стали длинного лемеха, прикрепленного к основанию почвообрабатывающего орудия).

1893 год

Игра в шашки

Фред М. Уайт

Клиффорд Стил спокойно констатировал, что игра окончена, и его противник радостно признал этот факт, дав понять, что в игре в шашки есть нечто большее, чем люди себе представляют. Эти двое играли, удобно устроившись в роскошном холле отеля "Брема Касл" в перерывах между сигарами. Где-то вдалеке играл оркестр, слышалось крещендо звонких голосов, мягкий шелест драпировок. Высокая девушка с белоснежным печальным лицом прошла мимо, когда Стил собирал шашки. Она внезапно остановилась.

– Может быть, вы хотите сыграть, мисс Денбери? – осведомился Стил. Его недавний противник отошел в сторону. – Если да…

– Я ненавижу эту игру, – произнесла Анжела почти со страстью. – На мой взгляд, в ней есть что-то ужасно странное… Мистер Стил, вы хорошо играете?

Девушка сделала паузу, и ее взгляд внезапно изменился. Остроглазый, проницательный молодой адвокат пристально смотрел на нее. Несомненно, простая неприязнь к невинной забаве не могла так глубоко затронуть ее чувства. Анджела Денбери стала еще красивее, чем тогда, когда Стил впервые встретил ее на Давос-Платц около восемнадцати месяцев назад, но в то время белая печаль на ее лице была светящимся счастьем безответственной юности. В последнее время уходящие месяцы внесли в жизнь Анджелы Денбери грустные нотки. Она присела рядом со Стилом и принялась осторожно обмахивать себя веером.

– Мистер Стил, – резко сказала она, – вы помните Раймонда Хэйра?

Стил кивнул. Он начинал вспоминать. Раймонд Хэйр был в то время на Давос-Платц… Безусловно, красивый, здоровый молодой парень, у которого все было хорошо. На лице Анджелы появился румянец.

– Если я могу вам помочь, – предложил Стил, – пожалуйста, обращайтесь ко мне.

– Да, да. Вы очень хороший. Когда я встретил вас вчера в коридоре, мне пришло в голову, что вы располагаете к себе… Вы понравились Раймонду, более того, вы были очень дружелюбны в Давосе. Вы знаете, что Хэйр Парк, резиденция Раймонда, находится недалеко отсюда?

– Тогда я обязательно заеду туда и навещу его, – сказал Стил. – Надеюсь, он здоров. Хотя спортсмены такого класса никогда не болеют и не хворают.

– В действительности, вы совершенно не правы, – ответила мисс Денбери. – Раймонд умирает. Он умирает от разбитого сердца. И будет милосердно, если его заберут до того, как он окончательно потеряет рассудок.

Стил был глубоко потрясен. Что-то подсказывало ему, что он должен услышать еще кое-что, но у него было слишком много такта и деликатности, чтобы задавать вопросы. Под мечтательный шум оркестра и улыбающиеся лица вокруг него, казалось, трудно сразу понять трагедию, нависшую над двумя жизнями.

– Это кажется почти фарсом, – продолжала Анжела, – по крайней мере, в некотором смысле. Минуту или две назад вы были удивлены моей вспышкой гнева из-за простого вопроса об игре в шашки. Если бы эта игра никогда не была изобретена, я была бы сегодня счастливой девушкой с…

– Раймонд Хэйр, – пробормотал Стил. – Не примете ли вы меня в свое распоряжение? Все, что в моих силах сделать, я сделаю с радостью.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Анджела ответила. Ее темные глаза были устремлены в пространство.

– Вы верите в предсказания, баньши и оккультные вещи? – спросила она вдруг.

– Нисколько, – ответил Стил. – Я нашел воздух криминальных судов удивительно эффективным в раскрытии загадок такого рода.

– Тогда вы бы с подозрением отнеслись к игре в шашки, разыгрываемой в полночь невидимыми руками в старом замке.

– Так и есть. Это все очень подходит для страниц рождественской сказки.

– Мистер Стил, я сама это видела, я чувствовала ледяной сквозняк, я слышала звон стали, я видела, как двигаются красные и белые фигуры. И когда игра будет сыграна пятьдесят второй раз подряд в субботу вечером, Раймонд Хэйр умрет – если сначала не сойдет с ума".

Последние несколько слов были произнесены с глубочайшей печалью. Они были тем более печальными, потому что звучали так странно, как будто были здесь не к месту.

– Исполнение предания, – пробормотал Стил. – Пожалуйста, расскажите мне эту историю. Вы даже не представляете, как глубоко я заинтересован. Эти призрачные соперники играют за жизнь живого человека. Я, как лучший игрок, очень хотел бы побывать на одном из этих состязаний. Неужели всегда побеждает кто-то один?

– О, нет! Иногда один игрок, а иногда другой. Если в большинстве случаев красный выиграет, то жизнь Раймонда будет сохранена. В противном случае – о, мистер Стил! возможно ли, чтобы такое действительно было?

Светский человек скептически улыбнулся. Эти семейные легенды были, как правило, очень занимательны. Он намекнул, что очень хотел бы услышать эту.