– Есть ли кто-нибудь, кого вы подозреваете в том, что он является причиной такой эпидемии? – спросил он. – Я могу сказать вам прямо сейчас, что у меня уже есть две теории – одна совершенно естественная, другая дьявольская. Расскажите мне все.

– Что ж, я рассчитывала получить по его завещанию состояние в миллион долларов, без всяких ограничений, а сегодня утром его адвокат Джеймс Денни сообщил мне, что было составлено новое завещание. В нем по-прежнему фигурирует один миллион. Но оставшаяся часть, вместо того чтобы пойти в ряд благотворительных организаций, в деятельности которых он, как известно, принимал участие, идет на формирование трастового фонда для Школы механических искусств Бисби, единственным попечителем которой является мистер Денни. Конечно, мне мало что известно об интересах моего опекуна при его жизни, но мне кажется странным, что они должны были так радикально измениться, и, кроме того, новое завещание составлено таким образом, что если я умру не имея детей, то мой миллион также переходит в эту школу – местонахождение не называется. Я не перестаю недоумевать по поводу всего этого.

– Почему вы удивлены – по крайней мере, какие еще у вас есть причины для сомнений?

– О, я не могу их выразить. Может быть, в конце концов, это всего лишь бестолковая женская интуиция. Но в последние несколько дней я часто думала об этой болезни моего опекуна. Это было очень странно. Он всегда был таким осторожным. Вы же знаете, что богатые люди не часто болеют тифом.

– У вас нет оснований предполагать, что он умер не от тифа?

Она заколебалась.

– Нет, – ответила она, – но если бы вы знали мистера Бисби, вам бы тоже показалось это странным. Он с ужасом относился к инфекционным и заразным болезням. Его квартира и загородный дом были образцовыми. Ни один санаторий не мог бы быть более чистоплотным. Он жил жизнью, которую один из его друзей назвал антисептической. Может быть, я глупая, но сейчас это все больше и больше приближается ко мне, и… я хотела бы, чтобы вы рассмотрели это дело. Пожалуйста, успокойте меня и уверьте, что ничего страшного нет, что все это происходит естественным образом.

– Я помогу вам, мисс Бисби. Завтра вечером я хочу спокойно отправиться в Бисби-холл. Вы позаботитесь о том, чтобы все было в порядке, чтобы у меня были соответствующие распоряжения, позволяющие провести тщательное расследование.

Я никогда не забуду немую и красноречивую благодарность, с которой она пожелала мне спокойной ночи после обещания Кеннеди.

После ее ухода Кеннеди еще около часа сидел, прикрыв глаза рукой. Затем он внезапно вскочил.

– Уолтер, – сказал он, – давай зайдем к доктору Беллу. Я знаю там старшую медсестру. Возможно, мы кое-что сможем узнать.

Когда мы сидели в приемной с толстыми восточными коврами и красивой мебелью из красного дерева, я снова и снова возвращался к нашему разговору, состоявшемуся ранним вечером.

– Боже мой, Кеннеди, ты был прав, – воскликнул я. – Если в этой ее микробной истории и есть что-то от заговора, то это действительно верх драматизма – это дьявольщина. Ни один простой смертный на такое не способен.

В этот момент вошла старшая медсестра, крупная женщина в безупречной униформе, дышащая здоровьем и жизнерадостностью. Нам были оказаны все знаки внимания. Скрывать, собственно, было нечего. Этот визит развеял мои последние подозрения, что, возможно, Джим Бисби отравился каким-то лекарством. Графики его температуры и искренность медсестры были абсолютно убедительны. Это действительно был брюшной тиф, и дальнейшее расследование ничего не дало.

Вернувшись в квартиру, Крейг начал собирать чемодан с теми немногими вещами, которые ему понадобятся для поездки.

– Завтра я уезжаю на несколько дней в Бисби-Холл, Уолтер, и если ты сочтешь возможным поехать со мной, я хотел бы заручиться твоей помощью.

– По правде говоря, Крейг, я боюсь ехать, – сказал я.

– Не стоит. Сначала я отправлюсь на армейский пункт на Губернаторском острове, чтобы сделать прививку от тифа. Потом я подожду несколько часов, пока она не подействует, и только потом поеду. Насколько я знаю, это единственное место в городе, где можно сделать прививку от тифа. Хотя лучше всего сделать три прививки, я полагаю, что для обычной защиты достаточно одной, и это все, что нам понадобится, если вообще понадобится.

– Вы уверены в этом?

– Практически уверен.

– Отлично, Крейг. Я поеду.

На следующее утро на армейском пункте нам без всяких проблем сделали прививку от болезни. Работа по иммунизации нашей армии в это время шла полным ходом, и несколько тысяч солдат в разных частях страны уже были привиты, причем с самыми положительными результатами.

– Много ли гражданских лиц приходит на вакцинацию? – спросил Крейг майора Кэрролла, главного хирурга.

– Немного, потому что мало кто об этом слышал, – ответил тот.

– Полагаю, вы ведете их учет.

– Только их имена – мы не можем следить за их судьбой вне армии, чтобы посмотреть, как это работает. Тем не менее, когда они обращаются к нам, как это сделали вы и мистер Джеймсон, мы с готовностью делаем им прививки. Армейский медицинский корпус придерживается позиции, что если это полезно для армии, то полезно и для гражданских, и пока к нам обращается лишь небольшое число гражданских лиц, мы вполне готовы делать это за плату, равную затратам.

– И вы позволите мне ознакомиться со списком?

– Конечно. Вы сможете ознакомиться с ним прямо сейчас.

Кеннеди торопливо просмотрел короткий список имен, достал блокнот, сделал запись и передал список обратно.

– Спасибо, майор.

Бисби-Холл – великолепное местечко, расположенное в самом сердце огромного парка, площадь которого измерялась не акрами, а квадратными милями. Но Крейг не собирался там останавливаться, а поселился в ближайшем городке, где мы также планировали питаться. Когда мы приехали, было уже поздно, и мы провели беспокойную ночь, так как прививка "взялась". Это было не страшнее, чем легкий приступ гриппа, и утром, пройдя так называемую "негативную фазу", мы снова были здоровы. Я, например, чувствовал себя гораздо спокойней.

Город был очень взволнован эпидемией в Холле, и если я и задавался вопросом, зачем Крейг хочет взять меня с собой, то вскоре мой вопрос был снят. Он поручил мне прочесать весь город и деревню в поисках каждого случая или слуха о брюшном тифе на много миль вокруг. Я сделал своей штаб-квартирой местную еженедельную газету, редактор которой оказался очень любезным. Он разрешил мне читать все новостные сообщения от своего корреспондента с каждого перекрестка. Я продирался через рассказы о новорожденных телятах и жеребятах, новых заборах и сараях, о том, кто "воскресничает" со своим братом, и т.д., и вскоре у меня был список всех случаев заболевания в этой части провинции. Он был не очень длинным, но разрозненным. После того как я проследил их, следуя инструкциям Кеннеди, они ничего не показали, за исключением того, что они не были связаны с эпидемией в Холле.

Тем временем Кеннеди был очень занят. В его распоряжении были микроскоп, предметные стекла, пробирки, химические реактивы для тестирования, и я не знаю, что еще, потому что у него не было времени посвящать меня во все эти тайны. Он проверял воду из разных колодцев и в резервуаре, молоко от коров, пытался выяснить, какие продукты поступают извне, хотя их практически не водилось, так как хозяйство находилось на самообеспечении. Он не оставлял без внимания ни одного камушка.

Когда я вернулся к нему вечером, он был явно озадачен. Думаю, что и мой доклад не уменьшил его недоумения.

– Остается только одно, что я смог выяснить за день работы, – сказал он после того, как мы обсудили наши действия за день. – Джим Бисби никогда не пил воду из собственных скважин. Он всегда пил бутилированную воду, доставляемую из его собственного поселения в штате Нью-Йорк, где был замечательный горный источник. Я проверил несколько полных бутылок в Холле, но они оказались совершенно чистыми. Ни в одной из них не было и следа тифозной палочки. И тут мне пришло в голову, что, в конце концов, это не то, что нужно делать. Надо проверить пустые. Но пустых не оказалось. Мне сказали, что вчера их всех отвезли на товарную станцию, чтобы отправить в поселок. Надеюсь, они еще не уехали. Давайте проедемся и посмотрим, на месте ли они.