– Спасибо. – Саманта с шумом опустилась на сиденье и укуталась в одеяла. – Не простужайтесь, Кевин.

Демонстративно отвернувшись от нее, Джоул сказал:

– Погода, кажется, наладилась. Если управимся с делами, вернемся до темноты. Правда, Саманта хочет навестить миссис Келлог, но у меня нет ни малейшего желания в потемках скитаться по рекам и отыскивать путь по звездам.

Он отдал команду собакам и направил упряжку на покрытую льдом речку. Саманта махала Кевину, пока он не исчез из виду, затем пригнулась к нартам. Она надеялась в пути выяснить, чем так прогневила Джоула.

Упряжка набрала хорошую скорость, и Саманта почувствовала, как ее пробирает холод. У нее за спиной Джоул по-прежнему молчал. Она вспомнила их прежние поездки, когда он непринужденно болтал, шутил, смеялся, возбужденный ее присутствием.

Время от времени нарты подпрыгивали на ребристых бляшках льда, и тогда Саманта крепче вцеплялась в поручни.

Когда они встретили знакомого старателя, Джоул даже не остановился, чтобы поприветствовать его. Саманте хотелось кричать от отчаяния, высказать ему все, что наболело на душе за эти дни.

Вдали, наконец, показались крыши Доусона. Саманта с облегчением вздохнула. Хотя собаки бежали резво, из-за гнетущего молчания казалось, что они движутся с черепашьей скоростью.

Когда нарты выскочили на одну из оживленных улиц, Джоул притормозил упряжку. Саманта вертела головой из стороны в сторону, осматривая город. За год здесь произошли большие изменения. Вдоль дороги появились столбы с протянутыми электрическими проводами. Вместо бревенчатых построек выросли новые дома из струганных досок. В центре открылось еще несколько увеселительных заведений для выкачивания золота.

Джоул свернул на Франт-стрит, в район отелей, и подъехал к зданию с вывеской «Прокат лошадей». Платная конюшня пользовалась небольшим спросом, так как мало кто в городе имел свободное время, чтобы наслаждаться верховой ездой.

Саманта медленно поднялась. Джоул подал ей руку и наскоро помог выбраться из нарт. После долгого путешествия мышцы закоченели, и она едва не потеряла равновесие.

– Тебе нездоровится? – угрюмо спросил он.

– Нет, все прекрасно.

Он удалился без дальнейших вопросов. Глядя ему вслед, она недоумевала. Что случилось с ее Джоулом? Где тот галантный мужчина, говоривший красивые слова и услаждавший ее поцелуями в холодные зимние месяцы? Она слышала, как он договаривается с хозяином оставить на день собак. Яркое полуденное солнце высветило золото, скрепившее сделку, и Джоул, похлопав собак по головам, отошел от конюшни.

– Там им будет хорошо, – сказал он. – Пошли.

– Джоул…

– Ну что еще?

Она отшатнулась. Откуда столько злости? Она не заслужила такого отношения. Сердце болезненно сжалось. Может, он разлюбил ее?

– Джоул… – Саманта хотела прикоснуться к нему, но отдернула руку. – Скажи, что тебя тревожит? – спросила она мягко.

Будто не слыша, он сердито зашагал дальше. Она схватила его за рукав, но он стряхнул ее руку. Его взгляд был холоднее, чем груды снега вокруг, но это ее не испугало.

– Объясни мне, наконец, в чем я провинилась?

– Я уже сказал: никогда не смей мне приказывать. – Он повысил голос.

– Я прошу тебя, – в отчаянии произнесла Саманта. – Ну, пожалуйста, Джоул. Скажи, что случилось?

– Ничего, Саманта. Давай заниматься делом. – Он хотел что-то добавить, но, видимо, передумал.

У нее перехватило дыхание. Саманта? Не Сэм? Он больше не называл ее ласково-уменьшительным именем. Дощатый настил был очищен от снега, а в сугробах по обеим сторонам проложены короткие канавки, чтобы можно было перейти улицу.

Несмотря на холод, в центре города было полно праздношатающихся, как летом, когда она провела здесь две недели.

Нельзя себя обманывать, надо смотреть правде в глаза. Любовь Джоула умерла неделю назад. Возможно, он решил, что состоятельному человеку не пристало появляться на родине с «невестой по почте». Но в таком случае он должен сказать об этом прямо. Так же честно, как она призналась ему в любви.

Джоул шел, глядя прямо перед собой, ни разу не взглянув на нее, убитую горем, напоминающую брошенного ребенка.

Он едва сдерживался, чтобы не заключить ее в объятиях, не поцеловать. Бодрствуя этой ночью, он думал о Саманте с болью в сердце. Под глазами остались темные круги. Если он приведет в исполнение свой тайный план, это причинит ей еще больше страданий. Но, будучи так близок к заветной цели, он не мог не отомстить за оскорбленное самолюбие. Для этого ему была нужна Саманта. И Джоул превозмог боль, сосредоточившись на будущем.

Войдя в помещение склада «Коммерческой компании Аляски», он поздоровался с клерком. Худосочный молодой человек в зеленоватой фуражке соскочил с высокого стула справиться о заказе. Джоул перечислил нужные ему товары.

– Саржа будет к трем, – сказал клерк.

– Мне нужно к двум, – заявил Джоул тоном, не терпящим возражений. Саманта была шокирована его поведением. Ее реакция взбесила Джоула еще больше, и когда клерк стал возражать, он отнял у него лист с перечнем товаров. – Поищу в другом месте.

– Нет-нет, мистер Гилкрист, – занервничал молодой человек, оглядываясь через плечо. К ним направлялся его босс, выяснить, что происходит. – Мы постараемся сделать к двум.

Джоул сдержанно кивнул:

– Стало быть, к двум. – Он повернулся на каблуках и направился к двери. – Ну, все. Пойдем, Саманта.

Она с недоумением посмотрела на него. Не для того она терпела дорожные передряги, чтобы упустить редкий случай сделать покупки. Ей хотелось посмотреть товар последнего завоза в сезоне. Купить себе новое платье и подарок для Кевина. Теперь у нее были деньги. Вспомнив, что Джоул обещал купить ей обручальное кольцо, она нахмурилась.

– Еще не все, – сказала она твердо.

– Нет, все. – Он дернул ее к себе.

– Джоул, ты говорил…

Он прервал ее:

– Позже, Саманта! Я не собираюсь пререкаться в публичном месте, подобно всякой черни. Возможно, ты получила именно такое воспитание. В отличие от меня.

И это говорил мужчина, который так нежно ее любил! Джоул Гилкрист бывал ехидным, но расчетливо жестоким – никогда. Будь она суеверной, подумала бы, что в него вселился злой дух.

Она покраснела, потом побледнела. Опустила голову, чтобы избежать удивленного, исполненного жалости взгляда клерка, вырвала у Джоула руку и хлопнула дверью перед его носом. Ей было все равно, куда идти, и, ничего не видя перед собой, она двинулась по дощатому настилу, глотая слезы.

Джоул, догнав ее, крепко схватил за руку, и у нее вырвался стон.

– Ты делаешь мне больно! – прошептала она. – Кичишься своим безукоризненным воспитанием, а сам ведешь себя с женщиной неподобающим образом.

Он разжал пальцы.

– Ты идешь не в том направлении. Мне нужно договориться в банке о сдаче на хранение нашего золота.

– Я не считаю, что…

– Пойдем! – Джоул повернул девушку так быстро, что ее юбки взметнулись. – Ведешь себя как капризный ребенок.

Саманта с трудом сдержалась, чтобы не сказать ему что-нибудь обидное и не разозлить еще больше. Она вдруг осознала свою беспомощность. Джоул ясно дал понять, что больше ее не хочет. Оно и неудивительно. С тем золотом, которое они с Кевином намыли на Бонанзе, можно купить любую женщину и забыть о той, с которой уже разделил ложе. Она тяжело вздохнула.

Пока он с равнодушной улыбкой приветствовал директора банка, Саманта тихо стояла рядом. Подвижный, как живчик, мужчина за дубовым письменным столом, слишком роскошным для захолустного городка, поздравил Джоула с удачей. Джоул выслушал его с недовольной миной и молча внес плату за корчевку их участка в счет погашения последней из их баснословных ссуд, после чего тем же сухим тоном обсудил условия хранения их богатства.

– Прекрасно, – сказал он, протягивая банкиру руку. – В следующий раз привезу все, что мы добудем к тому времени.

– Хорошо, мистер Гилкрист. Смею вас заверить, вы останетесь довольны нашими услугами.