– Ты не шутишь? С опаской уточнил он.

Я сократила расстояние до минимума и шепотом, рядом с его губами произнесла: – нет.

Его пальцы нежно обхватили мой подбородок. Они были теплыми и слегка влажными. Большим пальцем он невесомо очертил контур моих губ и оставил на них легкий поцелуй.

Внезапная вибрация телефона прервала нашу идиллию. Девчонки как чувствовали. Посыпался град сообщений в общем чате, вдобавок активизировалась мама. Решив первым делом разобраться с простым, открыла диалог с мамой: «Хорошо дорогая, только напиши мне перед сном. Целую, до завтра». Фуф на одну проблему меньше, но вопрос с ночевкой до сих пор актуален.

Мельком глянула на Никиту. Волосы хаотично разбросаны, щеки остывают, напоминая момент искренности, а пальцы барабанят по экрану телефона, набирая сообщение. Если присмотреться, то заметно, как дрожат оба больших пальца в моменты паузы. Эта с виду неброская деталь умиляла. Ведь Никита старается выглядеть уверенным и стойким, что сказать честно, получается очень хорошо. Однако организм протестующе выдает его, как бы показывая мне: вот он, как и ты, волнуется. Увиденное меня улыбнуло, и больше не беспокоясь за собеседника, вернулась к сообщениям.

Первым было сообщение от Леры, весьма эмоциональное, сопровождающиеся большим количеством эмодзи: «Ну ты, конечно, даешь, Диана (много злых эмодзи). Ты та еще ведьма (эмодзи улыбающегося демона), но мы тебя любим и все прекрасно понимаем. У нас у всех бывают плохие дни ( много-много эмодзи сердечек)». Дальше было сообщение от Саши. Она просто поставила «+» к сообщению Леры и эмодзи поцелуйчик. И большое сообщение от Олеси: «Ди, я переживала за тебя. Надеюсь, ничего такого не случилось, из-за чего у тебя было такое гневное настроение. Ты же знаешь, что можешь всегда нам все рассказать. Я согласна с Лерой, что мы все прекрасно понимаем и любим тебя!».

Мне показалось, что Саша до сих пор держит на меня обиду. Ведь с утра наше разногласие началось именно с ее шутки. Была не была, сейчас самое время написать ей. «Сашуль, прости меня, злюку. Может, как в старые добрые, я к тебе с ночевкой и по пицце?».

Отложив телефон, оставалось надеяться, что она не откажет. Власенко уже убрал телефон и с удовольствием допивал оставшийся кофе.

– Ты правда придешь на игру?

Он непонимающе посмотрел на меня.

– Конечно, у нас же уговор.

Опустив глаза, я нервно ощипывала салфетку, боясь задать следующий вопрос.

Никита покорно ждал, за что ему огромное спасибо. Я просто терпеть не могла, когда меня торопят.

– Ты только из-за спора придешь? Покусывая нижнюю губу и заламывая пальцы под столом, решилась задать вопрос.

Власенко выпрямился и грациозным движением поставил кружку на предназначенное блюдце.

– Ты единственная причина, по которой я хожу на каждую вашу игру, – подчеркнул интонацией последние слова. – Для меня в момент матча на поле есть только ты. И отвечая на твой вопрос. Нет, не из-за спора.

– Афигеть. То есть, классно, – ударив себя по голове ладонью. – Я хотела сказать, – выдохнула, собирая мысли воедино, – спасибо.

Позорище. С его слов можно поэмы писать, а моми только с пьяницами разговаривать. Сразу представила, как девочки отреагировали на эту ситуацию. Лесе было бы стыдно, Лера бы просто закатила глаза, а Сашка бы поддержала мою ересь. Я скучала по своим подругам.

***

– Спасибо тебе за вечер, место и правда чудесное. Никита помог надеть мне куртку и, подавая руку, чтобы я за нее зацепилась, мы как пара вышли из кофейни.

– Тебе спасибо, – искренне ответил Никита прижимаясь ко мне. – Куда теперь держим путь? – спросил он, выдыхая клубки теплого пара.

На часах уже стукнуло шесть вечера и морозец начал покрывать улицы.

– Мы пойдем вместе? – удивилась я.

На что Никита спокойно, как будто так было всегда, ответил: – конечно, так будет спокойнее. А то вдруг тебя снова захотят похитить.

–Ха-ха, смешно, – сухо ответила я.

– А я и не шучу, – твердо заявило он.

Когда Никита говорил серьезно, его голос доносился откуда-то из преисподней - басистый и гортанный. Бывало такое, что этот звук становился катализатором моих мурашек. В такие моменты я держалась изо всех сил, чтобы не расплыться в лужицу.

Помню, как в девятом классе на выпускном вечере он пришел в костюме и лакированных туфлях. Волосы тогда еще были блондинистые, без пепельной окраски. Он зачесал их назад, и они блестели в свете стробоскопов. К тому времени у него уже прошел этап ломки голоса, и он был сформирован, как сейчас.

Все девчонки пускали слюни по нему в тот вечер, даже Леся захотела с ним потанцевать. Но он был неприступен, как скала. Единственный раз за вечер он позвал девочку на танец и угадайте кого? Да-да. Я, конечно же, отказала.

Сейчас же все по другому. Можно подумать, что такого могло пройти за год или полтора? Поверьте, многое! Например, Никита покрасил волосы, подкачался, перестал быть навязчивым. Список длинный и нет, я не следила за ним, просто наблюдательная. Я бы все отдала, чтобы он пришел в школу хотя бы в рубашке, а не в излюбленной им толстовке.

– Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. На сегодня приключений хватит.

Он был настойчив и уверен в своих словах. Это выглядело мужественно-прекрасно, но загвоздка была в том, что я до сих пор не знала, куда нам идти.

Моля судьбу, я полезла в телефон с надеждой на одно единственное сообщение. 0 уведомлений. Глаза предательски защипало. Я до последнего надеялась, что Саша простит меня. Полностью отчаявшись, я стала убирать телефон, и он завибрировал. На экране высветилась наша с Сашей фотка, где мы корчим рожицы.

– Алло, – тихо ответила я.

– Привет, Ди. Прости, что так поздно отвечаю, занята была, – раздался бодрый голос на другом конце телефона. – Конечно приходи. Мама с папой только за. Они как раз готовят твою любимую пасту.

Попрощавшись, настроение ударило мне в голову, и на радостях я принялась танцевать. Никита наблюдал, как я кружила вокруг него. Любой человек посмотрел бы на меня, как на сумасшедшую, но не Власенко. Он подыграл мне и, подхватив за талию, начал кружить. Я начала вопить. Мы начали. Это было что-то бессвязное, набор гласных букв, слившихся в один звук. Проходящие мимо люди озирались на нас. Некоторые что-то бубнили себе под нос, другие крутили пальцем у виска.

Никита поставил меня на землю и мы взяли паузу, чтобы отдышаться.

– Мы идем к Саше, по пути зайдем в пиццерию.

– Окей, но сначала кое-что... Я не стала спрашивать что, а просто следила за его действиями. Власенко полез в рюкзак. Долго роясь, он наконец-то достал наушники и протянул мне один, другой вставил себе. – Вот теперь можно идти.

Весь путь прошел молча, мы держались за руки, слушая его плейлист. Вспоминая слова тренера про моральный выходной, невольно усмехнулась. Сегодня был самый настоящий эмоциональный аттракцион. Но я ни капли не жалела. Не смотря на ужасное начало дня, к вечеру все сложилось как нельзя лучше. И это еще не конец.

Мы пришли к Сашиному подъезду.

– Спасибо еще раз за этот неожиданно чудесный вечер и прости за день, – подняв глаза, посмотрела на Никиту.

Неожиданно с неба начали обрываться тяжелые снежинки, и, отражаясь от света фонарей, вся улица заблестела. Окружающая нас картина походила на Диснеевский мультфильм о прекрасном принце и не самой удачливой принцессе. Я улыбнулась, увидев, как на кончик носа Никиты села пухлая снежинка. Вероятно его лицо очень замерзло, потому что она растаяла только через пару секунд.

– Какая же ты красивая, – почти тихо произнес он и обнял меня. В его голосе слышалось восхищение.

– Блин, – выругалась я.

Момент был упущен. Зазвонил мой телефон. На экране высветилось «Сашик».

– Ди ты скоро? Мы ужинать садимся.

– Да, я уже у подъезда, сейчас зайду.

– Супер, – ответила она и отключилась.

– Ну что ж, я наверное пойду, – в голосе Никиты слышались отголоски разочарования.