Annotation
Фред Хойл и Джон Элиотт
Глава 1 Неясные перспективы
Глава 2 Холодный фронт
Глава 3 Штормовое предупреждение
Глава 4 Линии шквалов
Глава 5 Солнечно и тепло
Глава 6 Циклон
Глава 7 Центр шторма
Глава 8 Прогноз
Глава 9 Депрессия
Глава 10 Вихрь
Глава 11 Торнадо
Глава 12 Чистое небо
notes
1
2
3
4
Фред Хойл и Джон Элиотт
Дар Андромеды
Глава 1 Неясные перспективы
Сигнал тревоги тихо, но настойчиво гудел над головой капитана Пеннингтона, как тихое эхо колокола громкого боя, звеневшего снаружи караульного помещения на плацу штабного подразделения № 173 десантников морской пехоты.
Пеннингтон нащупал выключатель ночника и сел. Он непонимающе уставился на зуммер.
В каждой офицерской комнате были такие маленькие зуммеры. Они были выкрашены в красный цвет и были предназначены для тревоги № 1. Было известно, что номер 1 на самом деле будет означать только одно: уведомление о семи минутах, которые специалисты по баллистике вычислили как интервал между началом и окончанием Третьей мировой войны.
Капитан Пеннингтон тяжело поднялся с кровати. Он слышал топот бегущих ног - это десантники морской пехоты выполняли давно отработанные действия. Телефон у кровати зазвонил, когда он натягивал джинсы.
— Майор Кводринг, — раздался резкий, отрывистый голос. — Извините за панические меры. Приказ из Уайтхолла. Это не так уж важно, так что расслабьтесь. Но и этого достаточно. Торнесс. Крупный пожар. Возможно, саботаж. Не могу быть уверен, что проблема не связана с морем. Отсюда и S.O.S. вашим мальчикам.
— Торнесс! — повторил Пеннингтон. — Но это же главный объект…
— Вот именно. Прибереги свои ментальные реакции на потом. Приезжай сюда в течение часа. Четыре группы, с амфибиями и водолазами, конечно. Я буду у ворот, чтобы провести вас.
Скажи своим людям, чтобы не валяли дурака. Здешние охранники не будут задавать вопросов.
Телефон отключился. Пеннингтон проверил свой штурмовой комплект и выбежал из офицерской казармы в ночь под мягкий, падающий с неба, снег. Он смог различить смутные фигуры людей, уже стоящих у своих грузовиков и амфибий, двигатели которых тихонько урчали на холостом ходу. Не было видно ни единого огонька.
— Хорошо, — крикнули в темноте. — Ты будешь рад узнать, что это не то. И это не просто учебная тревога. Какие-то серьезные неприятности на ракетной станции в Торнессе. Я знаю не больше тебя, но если мы едем, значит, вероятно, предстоит работа в море. Вы, конечно, можете использовать фары. Мы должны двигаться в среднем пятьдесят. Держите канал внутренней связи открытым, пока я не прикажу иначе. Продолжайте!
"Лендровер" развернулся и остановился рядом с ним. Он сел в машину. Раздались приказы, и морские пехотинцы сели в свои грузовики. Пеннингтон кивнул своему водителю, и они с ревом проехали через ворота.
Им предстоял сорокапятимильный пробег от их базы до одинокого мыса, вдающегося в Атлантику, на котором был построен Торнесс как сердце британского ракетного полигона. Вся территория была очищена от гражданских лиц, а извилистая, волнистая дорога была выпрямлена и выровнена для проезда сочлененных ракетоносцев и топливозаправщиков. Пеннингтон проделал этот путь ровно за 55 минут.
Главные ворота между ограждением из колючей проволоки, увешанным цепями, были закрыты. Охранники с автоматами стояли под прожекторами. Собаки — доберманы-пинчеры неподвижно и настороженно сидели рядом с ними. Увслышав подъехавший автомобиль майор Кводринг вышел из бетонного поста охраны с сержантом Кводрингом, гибким офицером средних лет, элегантно одетым и невозмутимым. Мельком взглянув на опознавательные знаки морской пехоты на автомобиле Пеннингтона, он отдал приказ открыть ворота.
— Сверни на стоянку слева, — сказал он, когда Пеннингтон спрыгнул на землю. — Скажите своим парням, чтобы они расслабились, но оставались у машин. Заходи, я введу тебя в курс дела. За чашкой чая, конечно.
За прожекторами у входа в туманную ночь тянулось двойное ожерелье фонарей, окаймлявших главную дорогу лагеря. Снег прекратился, и то, что выпало, превратилось в слякоть, так что земля была темной, и очертания лагерных зданий тоже были темными, за исключением тех мест, где в окнах горели аварийные огни.
Внутри комплекса виднелось еще одно пятно слабого света, где переносные лампы были направлены на главное компьютерное здание, и более тяжелая пелена — дымная — висела, пахнущая серой, среди тумана. Кводринг провел Пеннингтона по бетону в будку охранника.
Только в свете лампы без абажура в караульном помещении было видно, что Кводринг встревожен. Его лицо было серым от усталости и напряжения, и он опрокинул чрезмерно щедрую порцию рома в свою кружку с чаем.
— Я сожалею о вылазке в такую ночь в этом Богом забытом месте. Я думаю, что Уайтхолл и Хайленд немного перестарались с этой тревогой № 1, но я всего лишь простой солдат. Они лучше меня знают, о чем идет речь, хотя даже для моего не технического ума это чересчур.
Он отказался от предложенной Пеннингтоном сигареты и начал набивать табаком почерневшую трубку. — Морской туман окутал береговую линию, как одеялом. Ты попадаешь из станции прямо в вату. Ни на один чертов дюйм перед твоим носом ни чего не видно. Он поднимется с рассветом, возможно, с дождем или мокрым снегом. Говорю тебе, это милое местечко.
— Кто-то или что-то напало на это место около четырех часов назад и уничтожило его мозг. А это значит, что, если моя работа здесь так важна, как мне говорят, эта старая леди Британия лишена власти, богатства и всего, на что рассчитывали политики.
Пеннингтон скептически посмотрел на него. — Честно говоря, сэр, вы слишком драматизируете ситуацию, не так ли? Я имею в виду, все знают, что Торнесс — это испытательная база ракет, где ими управляют потрясающие компьютеры, которые сделали эти ловкачи из I.B.M. Конечно, эти машины не уникальны. Янки и остальная часть N.A.T.O…
— Машины были уникальными, — ответил Кводринг. — Если бы вы реквизировали каждый компьютер, используемый в коммерческих или правительственных целях в стране, они были бы не более чем кассовым аппаратом по сравнению с научной игрушкой, которая сейчас представляет собой запутанный беспорядок клапанов, проводов и тлеющей изоляции. А ракетная часть не имеет большого значения.
Пеннингтон допил свой чай с ромом и , поудобнее устроившись на жестком деревянном стуле сказал с усмешкой: "Конечно, я слышал несколько довольно странных рассказов о здешних делах".
— Это сплетни в пабе. Такого рода вещи неизбежно должны были породить слухи.
— Но ничто не сравнится с правдой, — сказал Кводринг. — Я получил разрешение от Г.Д.1, чтобы ввести вас в курс дела.
— Твои пьяные приятели в баре ничего не болтали об эксперименте Дауни, не так ли?
— Эксперимент Дауни? — повторил Пеннингтон. — Нет, сэр.
— Никогда бы не поверил, что моя охрана так хороша, — усмехнулся майор.
Он снова раскурил трубку и некоторое время с удовольствием посасывал ее.
— Эта женщина Дауни — своего рода бесполый биохимический гений из Эдинбурга, хотя я признаю, что нашел ее приятной личностью до того, как она заболела, из-за какой-то инфекции с ее собственной работы, бедная старушка. И, насколько я могу понять, компьютер помог ей синтезировать хромосомы, о чем вы, без сомнения, узнали, когда вам рассказали, что птицы и пчелы являются семенами жизни.
— Она, очевидно, не имела ни малейшего представления о том, что все это значит, кроме того факта, что формулы, выданные компьютером, имели смысл. Но в результате получился человеческий эмбрион.
— Человек?
— Так они говорят. Я согласен, что это забавно. Это было похоже на развлечение, но через четыре месяца она была ростом 5 футов 7 дюймов и весила 123 фунта, со всеми женскими особенностями — половыми органами и так далее ...
