После этого она почувствовала... ничего.
Ни радости, ни печали, ни страха, ни злости. Сплошное умиротворение.
В комнате больше никого не было, и она могла, впервые за долгое время, остановиться, подумать и просто побыть.
Алиса размышляла, что бы случилось, умри она в Стране чудес. Её душа навеки застряла бы в этом мире? Обрела бы здесь покой? А в реальном мире её бы тоже не стало? А для Страны чудес есть свой Господь с небесами? Он такой же непредсказуемый, как его творения? Она бы навсегда попрощалась со скучной реальностью, занудными сёстрами и цветами, которые упорно молчат?..
...и молодыми людьми с румянцем на щеках?..
А она бы смогла провести вечность в мире, где её слова то и дело передёргивают? Где всё не то и всё не так? Где постоянно происходит какая-то бессмыслица, хочешь ты того или нет?
– Думаю, я предпочла бы что-нибудь среднее, – пробормотала она себе под нос, наконец малость оживившись. – Фантазии и причуды, которые не очень-то знают своё место, но и не пытаются тебя убить. Очаровательные или несносные, но неизменно маленькие и сговорчивые. То же самое с миром реальным. Небольшие проблемы и некоторая последовательность. Нет, это скорее похоже на желание отгородиться от трудностей, чем на реальный мир для жизни. Ну ты и лентяйка, Алиса! Как насчёт... крупных в конечном итоге решаемых проблем в мире с правилами, которые хоть и кажутся бессмысленными, но в них всё-таки прослеживается определённая логика? С друзьями, существами и местами, которые чудят время от времени?
Она вздохнула и села. Волосы окончательно распустились и повисли на плечах не самым красивым образом. Платья на ней не было, но осталось нижнее бельё. Ей удалось приподняться в сидячее положение, прислоняясь спиной к поистине огромной куче подушек и почти не испытав при этом боли.
Алиса находилась даже не в комнате в привычном понимании этого слова, а скорее на открытой площадке, символически очерченной изящными каменными арками, которые доходили от потолка почти до пола, но затем вдруг обрывались, словно им наскучил процесс. По одну сторону за арками протянулась внешняя стена с гигантскими (на удивление незащищёнными) открытыми окнами. По другую сторону кровати широкие коридоры (или, возможно, другие смежные комнаты) уходили в бесконечность, внутренние стены располагались под наклоном то здесь, то там.
Всё вокруг было из бледно-серого камня, слегка переливавшегося перламутром. Словно ракушка, которую Алиса могла подобрать бы у моря и разглядывать несколько долгих мгновений, прежде чем решить: оставить её себе или выбросить. Словно внутренняя сторона фиолетовой мидии, завораживающая своей серебристостью, которая могла оказаться зачатком драгоценной жемчужины или обыкновенным пятном от грязи, в которой жил моллюск.
Всё это заставляло Алису задаваться вопросом: она выиграла? И теперь в замке Королевы Крестей? Но это место не выглядело особенно чёрным, в отличие от дворца, каким тот был снаружи...
Опасения Алисы несколько развеялись, когда гигантский горностай, чёрный как ночь (включая передник и медицинскую шапочку), тихо приблизился к ней на задних лапах. Шея медсестры была вытянута и изогнута, чтобы та могла внимательно следить за предметами на блестящем чёрном подносе, который несла: там была бутылочка с чёрной настойкой, на которой, конечно, серебряными завитушками было написано «ВЫПЕЙ МЕНЯ», сверкающая чашка из обсидиана и чёрное диетическое печенье, которое Алиса в тот же миг решила не подносить ко рту, что бы на нём ни было написано. Оно выглядело в высшей степени несъедобно и весьма отталкивающе.
– Как наша больная? Крепко же ей досталось, – проскрежетало существо гораздо более глубоким и мужеподобным голосом, чем ожидала Алиса.
– В полном порядке. Чувствую себя превосходно, – сказала Алиса, явно преувеличивая и готовясь отразить любые возражения.
Однако стреляющая боль в ноге заставила Алису поморщиться, несмотря на все усилия.
Сиделка аккуратно переставила предметы с подноса на маленькую прикроватную тумбочку, которой (Алиса была в этом уверена) всего мгновением ранее там не было. Затем бережно убрала простыню с нижней части тела Алисы. Левая голень в том месте, где шорёк достаточно глубоко пробуравил мышцу рыльцем, была туго забинтована и обработана какой-то сладко пахнущей мазью. И всё же нога пульсировала с почти невыносимой магнитудой, стоило Алисе отвести большой палец ноги или хоть как-то им пошевелить.
– Шорьки – вредные существа, – сочувственно квохтал горностай. – Цепляют всякую гадость, живя под солнечными часами, – яды и скверное расположение духа. Твоя нога инфицирована. Мы очистили её как могли, но не уверены, что достали всех мерзких тварей и заговоры.
Алиса собиралась открыть рот, чтобы разоблачить это устаревшее представление о науке и медицине, благодаря месье Пастеру всем известно, что инфекцию вызывают вовсе не колдовство, духи или какие-то животные, а крохотные, микроскопические...
Как вдруг какое-то малюсенькое синее существо, похожее не столько на жука, сколько на звезду, выбралось из-под её повязки и настороженно огляделось.
Горностай выбросил лапу вперёд быстрее, чем Алиса успела бы среагировать (да и в любом случае самое большее, на что она была бы способна, – в ужасе закричать).
Медсестра с победным видом подняла существо и раздавила его когтями.
– Попался!
Алиса отвернулась, беспокоясь, что сиделка закинет его в рот.
Однако горностай был профессионалом своего дела: он изящно положил расплющенного паразита на поднос и накрыл его салфеткой.
– Вероятнее всего, это был один из последних, не волнуйся, – сказала сиделка ласково. – Теперь выпей-ка лекарство.
Алиса послушно взяла крохотный (и очень тяжёлый!) бокал, который медсестра наполнила до краёв вязкой, тягуче-чёрной жидкостью. Вид её немного пугал, так что она постаралась опрокинуть бокал одним махом, не уверенная, чего ожидать: мерзкую прогорклость рыбьего жира, присущую микстурам в реальном мире, или многогранную, приятную смесь, которая была фирменным вкусом напитков Страны чудес.
Она не почувствовала никакого вкуса.
Совсем.
Напиток походил на... сгущённую воду. Вроде как освежал, но проглатывался с трудом.
Алиса тут же ощутила приятное тепло, расслабляющее все узлы внутри её, развязывающее их, снимающее боль, разматывающее то, что не должно было запутаться, сжигающее всех злобных тварей, которые ещё сидели в её ноге.
– Твоя малютка может быть немного лиловой всю следующую неделю. Не обращай внимания, – посоветовал горностай, после чего пошагал прочь. Длинный хвост подпрыгивал в воздухе.
Почувствовав себя намного лучше, Алиса поднялась с кровати, так странно расположенной непонятно где, и увидела предметы, которых прежде не замечала (вероятно, их здесь раньше и не было). Первым бросилось в глаза платье, висевшее в воздухе и, очевидно, предназначавшееся для неё. Оно совсем не походило на то, которое Алиса носила прежде: длиной покороче, вместо обычной юбки что-то вроде широких брюк. Рукава доходили только до середины предплечий и оканчивались вязаными резинками вместо привычных манжет. Ткань в ёлочку была очень приятного серого цвета и наверняка поблёскивала при правильном свете.
К лифу справа прикололи сверкающую брошь: три чёрных мерцающих кружка, соединённых перекрестием. Как на картах из колоды.
– Так у меня в самом деле получилось, и это действительно дворец Королевы Крестей, – пробормотала Алиса довольно (пожалуй, даже несколько самодовольно). – И всё же я не рискну надеть её символ. Мы ещё не пересекались, даже не говорили ни разу. Я не могу расхаживать, нацепив на себя знак расположения королевы, пока не выяснила её точку зрения по ряду вопросов, – говоря это, Алиса улыбнулась себе немного насмешливо.
С одной стороны, она звучит как ребёнок, делающий вид, что разбирается в мире, политике и их взаимодействии (прямо Матильдина сорока). С другой стороны... кое-что об этом она всё-таки знает. Например, ей известно про гнусную партийную линию Рамзеса, предстоящие выборы мэра и проблему антисемиотицизма. (Нет, что-то не то. Однако направление мысли и общее ощущение верные.) Так что Алиса, может, и не посол или шпионка, но знает достаточно, чтобы спросить: как Королева Крестей относится к войне, которую Королева Червей ведёт против собственного народа, и могут ли они рассчитывать на её помощь?
