Через два часа я сидела у себя в кабинете, находясь глубоко в своих мыслях. Такое чувство, будто меня придавило камнем. Сто сорок три воина было убито. Те, кто вышел из черного входа, за которыми я наблюдала с надзорной башни — не выжил никто. Когда меня об этом уведомили у меня подкосились ноги. Первый раз я так реагировала на что-то. В тот момент просто хотелось упасть на пол и заплакать от бессилия и внутреннего мучения, которое будто лишило сердце кислорода и заставило его тяжело сжаться. Ведь я всё это видела и знала. Знала, что у них нет выбора, кроме того, чтобы драться. Ведь ворота были закрыты, и это был единственный путь к их спасению. Врагов оказалось в разы больше, поэтому они с лёгкостью перебили тех мужчин, которые вышли защищать дворец и меня. Если есть утешение от этой боли, то это ложь. Я сидела в кресле и вспоминала как они, выйдя из ворот ринулись на врагов и встретили их мечами. Как с каждым ударом их шанс на выживание таял, а позже, эта надежда истлела и превратилась в их смерть. Разве есть что-то более болезненное, чем терять своих подчинённых на своих глазах. Тех, кто служил тебе верой и правдой, которые защищали тебя ценой своей жизни и с которыми ты прожил в одном дворце целые годы. Если кто-то может это воспринимать спокойно, то мне этого не дано.

Я просидела у себя в кабинете ещё два часа, погрузившись в эти болезненные и неприятные мысли. После, нужно было снова становится королевой и нести свои обязанности.

— Ваше Величество, я показал ближайшую территорию дворца и те направления, с которой пришли враги командиру Гелдеру Далкейту, решили поставить там часовых, чтобы в случае чего сегодняшняя ночь не повторилась. Ещё мы пришли к тому, что кто-то хорошо знал местность, поэтому либо им кто-то нарисовал карту, либо сам провел куда надо. В любом случае предатели не спят, — донес мне Рован сведения по прибытию во дворец.

— Но как их могли не заметить?

— Всё очень просто. Достаточно знать глухие места, чтобы пробраться незамеченным, а об этом могут знать только свои.

— Неудивительно, что в такое тяжёлое время найдутся те, кто сделает ситуацию ещё хуже. А я их кормила все эти годы, — с упрёком бросила я, глядя перед собой.

— Аппетиты у всех разные. Кому-то Вы предлагаете хлеб, и он доволен, а кто-то требует,чтобы на этот хлеб ещё положили масла.

— Знаю, — спокойно ответила я и спросила другое. — Что на западной территории? За этими покушениями на меня и дворец я придавала этому меньше внимания.

— Всё так, как мы и планировали. Наши войска с помощью с союзниками взяли врагов в кольцо и расправились с ними. Западная территория полностью освобождена.

— Так почему ты молчишь об этом?! — распахнула я глаза, и с внутренним облегчением воззрилась на него.

— Решил доложить Вам всё по мере серьезности.

— Я поняла. Эта твоя военная привычка. Но это действительно первая хорошая новость за последние недели. Что они будут делать дальше? Я так поняла сразу воинов не вернут назад.

— Вы правильно поняли. И не сделают это на случай повторного нападения. Так что неделю они ещё пробудут там.

— Согласна. Вы отправили им провизию и лекарства?

— Да. Не беспокойтесь, я уже позаботился обо всем.

— Отлично, — на этот раз уже с улыбкой проговорила я. И это была улыбка облегчения после столь долгого внутреннего напряжения и подавленности.

Спустя несколько дней

Последующие дни оказались спокойными и без происшествий, а в одно утро мне вручили письмо от моего адресата. Я, как и всегда взяла письмо и направилась к себе в кабинет, где с ожиданием оторвала печать и раскрыла лист бумаги.

" Мужчина, как и женщина никогда не делает что-то просто так. Но зная насколько Вы проницательны, меня удивляет тот факт, что Вы так ничего и не поняли...

"Снова камень в мой сад. И это уже от третьего человека. Они сговорились что-ли?", — мысленно возмутилась и прокомментировала я написанные слова.

...Здесь всё сказано открытым текстом. Я думаю это бы поняла даже юная и ещё не набравшаяся ума леди, но Вы... Вы то давно не такая. Поэтому у меня такое чувство, что Вы намеренно не хотите замечать правды. Но я советую Вам отбросить этот самообман и не убегать от явных вещей. Как бы Вы не прятались и куда бы не убегали — они всё равно будут на шаг впереди Вас. Но знаете, сейчас во мне появился странный страх. Что несмотря на свои благие намерения и желая лучшего Вам, я могу Вас потерять. Вы же можете выбрать его, и я останусь ни с чем. Возможно Вы сразу забудете обо мне, и это почему-то меня беспокоит. Я и сам не знаю, как мне поступать в данный момент. Быть другом и давать Вам советы, которые имеют шанс сделать Вас счастливой, или быть эгоистом и сказать, чтобы Вы не подпускали к себе этого мужчину. Здесь присутствует некий парадокс.

Вы ранее написали "Почему я прячу всё это внутри? Потому что я мужчина? Потому что на мне облик сильного человека? И почему этот облик иногда мешает ему?" Да, именно поэтому я и написал об этом только что. Потому что облик сильного человека иногда мешает мне. И не только в этом вопросе, а и в том, о котором я написал Вам ранее. Ещё Вы сказали, что хотите, чтобы между нами было крепкое доверие, и чтобы мы могли доверять друг другу полностью — это ещё одна причина почему я так саморазрушительно говорю Вам правду. И если это признание для меня не лекарство, а яд, то я все равно согласился выпить его. Уж не знаю почему. Возможно потому, что Вы хотите от меня взаимной открытости, а может из-за того, что этого хочу я сам.

Впрочем, если я пишу что-то не то, то прошу у Вас прощения. Многие сказали бы в таком случае, что виноваты Вы. Что это Вы делаете такое с человеком. Но я этого не скажу. Потому что виноват я и мои чувства.

Ещё Вы спрашивали почему я молчал о своём одиночестве. Этого ответа нет и у меня. Но у меня есть поправка "С Вами я не так одинок, как прежде" ".

Прочтя это эмоциональное письмо, я начала тут же писать ответ.

" Не такая — это не юная? (Спросила моё оскорбленное достоинство, которое в первую очередь пострадало от этих признаний). И всё остальное, неужели это признание?"

Ответ был коротким и отрывистым, но это единственное, что я могла ответит на это. Потому что теперь всё стало более запутано, чем до этого.

Туман клубился, звал, просил,

Он прятал мысли на рассвете.

Он мой собою сон сгубил,

Но я словам его не смог поверить.

Шумит здесь лес и пение птиц

Не слышно толком, а хотя должно быть.

Здесь тишина, но рай не спит,

Но демонов здесь не должно быть.

***

Два дня были как на иголках, и всё из-за того, что моя жизнь преобрела форму осколков. Письмо адресата вызвало во мне волну удивления и легкового разочарования после его прочтения. Я то была уверена, что он просто мой хороший друг, а оказалось иначе. Постоянные ожидания врагов застыли у меня за спиной и не позволяли расслабиться. Вопросы и нужды стали серьезнее и требовали больше золота. И всё это вовлекало меня в безумный водоворот, где не было места покою и расслаблению. В эти дни я даже стала вспоминать о графе Торнтоне, возможно его компания сейчас бы хоть немного отвлекла меня от всего этого, но нельзя. Всё и так слишком запутано. Не хватало вовлечь в этот треугольник ещё и четвертого.

— Вы долго меня ждёте? — вошла я в тронный зал, где мою аудиенцию ожидал граф Нетклид.

— Целую вечность, — ответил он, не предав своим эмоциям никакого облика.

— Для вечности Вы очень хорошо сохранились, — насмешливым взглядом окинула я мужчину, и пройдя возле него села на свое место.

— Иногда вечность это всего лишь один миг. А миг — целая вечность. Второе я редко встречал. Но всё же знаю, что это такое.

— Философские мысли всегда греют слух. Но если у Вас найдётся время для них, я бы с удовольствием послушала.