Секунды превращаются в ад.

Я не могу думать, не могу дышать, не могу двигаться. В голове создаётся вакуум, в ней рассасываются все связные мысли, там становится пусто.

Бледное выражение Раяна растворяется сквозь целую вечность и на нем пробивается что-то другое. Он недовольно хмурит брови и сжимает челюсть, а затем просто сдвигается с места и целеустремлённо движется вперёд. Хватает ручку двери и грубо захлопывает ее прямо перед ее носом.

Мой рот отвисает, а глаза впиваются в него.

— Что ты делаешь? — спрашиваю, чувствуя себя в какой-то прострации. — Эта девушка сказала мне, что беременна, — тяжёлый глоток и едва слышное: — От тебя.

Мой шок настолько сильный, что, кажется, я сама не осознаю до конца значение этих слов. Я знаю, что это обязательно случится позже, и они накроют меня мощной ударной волной.

— Чушь собачья, — твердо заявляет Раян.

Я поднимаю брови.

— Чушь собачья?

— Да, чушь собачья.

Раян неотрывно смотрит на меня, мы оба молчим. В его глазах бушует уверенность и гнев, в моих плавает туман.

Я делаю вдох-выдох, один раз, другой. Закрываю глаза и продолжаю дышать, стараясь вобрать, осознать все происходящее.

— Ты знаешь ее? — выговариваю едва слышно спустя долгую тишину, и не получая ответа, открываю глаза: — У тебя с ней что-то было?

Раян продолжает молчать. Сдвигается с места, возвращаясь, и садится на подколотник дивана, чуть сгорбившись. Запускает руку в волосы и сжимает их.

— Да, Эвелин, — наконец получаю тихий ответ.

— Да, это значит ты ее знаешь? — наивно переспрашиваю я, смотря на него так, словно не существует второго вопроса.

Раян дёргает кадыком, на миг прикрывает глаза. Отпускает волосы, вяло соскальзывая ладонью вниз, а затем поднимает вмиг осунувшееся лицо.

— Да, это ответ на оба вопроса.

Я шокированно открываю рот и моргаю, просто смотря на него. Мне кажется, что именно сейчас мое сердце должно было треснуть пополам, но вопреки этому ощущению ничего не происходит.

— У тебя с ней была связь, — начинаю спокойно подытоживать я, все ещё не осознавая всего масштаба услышанного. — И ты никогда не пользуешься защитой. А теперь она заявляет, что беременна, — я замолкаю, пока в моей голове не складывается пазл, и меня в один миг просто прорывает осознанием. — Господи! — из горла вырывается удушающий всхлип и я порывисто закрываю рот ладошкой, захлестываясь в припадке боли.

— Эвелин! — Раян оказывается рядом, хватает меня, крича, словно раненый зверь. — Эви, девочка моя, посмотри на меня!

Сжимает ладонями мои щеки и гладит, гладит, гладит, приближая к себе с умоляющим, на грани шепотом:

— Все не так, как тебе кажется. Пожалуйста, умоляю, просто выслушай меня.

Я обмякаю в его руках и смотрю, смотрю, смотрю. Тело само по себе разжимается, каждая мышца расслабляется, словно от действия успокоительного, но по сердцу вдруг проходится резкая, нежданная, режущая боль.

Я закрываю глаза, чувствуя бегущую по щеке слезу, за ней вторую, а затем неожиданно и сильно оттолкиваю его. Раян удивлённо отшатывается назад, а я кривлю губы в искаженной улыбке, посылая ему последний взгляд. Делаю резкий разворот, быстро засовываю ноги в балетки и одновременно выхватываю с вешалки куртку, ринувшись к выходу.

— Эви! — раздается отчаянный крик Раяна прямо перед тем, как я захлопываю перед его грудью дверь.

Разворачиваюсь и просто мчусь прочь, не видя перед собой дороги из-за слёз. Я чувствую, как моя жизнь рушится передо мной. Кирпичик за кирпичиком, она медленно падает, обрушиваясь на землю, рассыпается песком, оставляя мое сердце гореть в огне.

Сейчас я приду в себя. Сейчас я прогуляюсь, возьму себя в руки и вернусь обратно. Заберу свою девочку и уйду прочь. Сейчас мне станет легче. Мне обязательно полегчает.

Вот только шаг за шагом, но мне не легчает. Сердце горит, ноги наваливаются тяжестью, слезы текут рекой.

Мне больно, мне так больно, что хочется умереть.

Я иду вдоль трассы, вокруг ни единой души, ни одной машины. Я не знаю, куда меня ведут ноги. В какой-то момент слышу позади шум колес, но не реагирую. До тех пор, пока не осознаю, что автомобиль замедляется и начинает ехать с минимальной скоростью наравне со мной.

Я продолжаю игнорировать его и иду дальше, на ходу стирая слёзы. Со стороны раздается щелчок и боковое окно опускается вниз.

— Девушка, вы заблудились? — звучит обеспокоенный голос водителя.

Я качаю головой и упрямо молчу, даже не глядя на него. В ответ раздается мягкий смешок и шум опускающегося стекла.

— Бросьте, здесь до моста идти ещё километров пять, не меньше, — подмечает он. — Вам куда?

Я резко останавливаюсь и поворачиваюсь к нему. Наконец вижу его лицо, вполне обычное, мягкое, с карыми глазами и темными волосами.

Я не знаю, зачем, но я соглашаюсь. Возможно, мое отчаяние настолько сильное, что я не могу трезво мыслить. Сажусь на заднее сидение, выговариваю адрес и прижимаюсь к самому краешку, смотря в боковое окно.

Водитель больше не спрашивает ничего, набирает скорость и спокойно едет, ни разу не взглянув в зеркало заднего вида.

В какой-то момент меня пробирает осознание того, что у меня с собой нет ни денег, ни телефона. Ничего. Мое сердце начинает встревоженно биться и я с опаской бросаю взгляд на водителя. Он по прежнему спокойно двигается вперёд, не превышая скорость, и не пытается со мной заговорить. Я издаю длинный выдох и меня отпускает.

Спустя ещё несколько минут мы проезжаем мост и он сворачивает в нужном мне направлении. Подвозит меня прямо к подъезду и останавливается, не глуша мотор. Я благодарю его и выскальзываю из машины, не оборачиваясь. Кутаюсь сильнее в курточку и спешу к тяжёлой массивной двери.

Лифт едет медленно. Когда створки раскрываются, я мешкаю, начиная жалеть о своем решении. Проходит несколько секунд, створки начинают задвигаться обратно и это даёт мне толчок вперёд. Быстро проскальзываю сквозь них, успевая, и сворачиваю к нужной двери.

Поднимаю руку, зависнув на пару мгновений, а затем смело нажимаю на звонок. В ответ раздается тишина и, выждав ещё немного, я нажимаю на звонок ещё раз. Ответом вновь служит тишина.

Я разочарованно усмехаюсь и, стерев со щек горькие слёзы, которые продолжают падать, понимаю, что действительно зря. Я разворачиваюсь и поспешно ступаю прочь, когда дверь вдруг позади щелкает и с маленьким скрипом открывается.

— Эвелин? — раздается удивлённое мне в спину, и я вытягиваюсь, застывая, а затем медленно поворачиваясь обратно, встречаясь с беспокойными глазами Дориана.

P.S. История Дориана и Мелиссы доступна под названием "Заставь меня поверить".

* * *

— Что случилось? — обеспокоенно спрашивает Дориан, помогая мне снять курточку. Вешает ее на крючок, а я прохожу вперед, отрешённо оглядывая гостиную. Взгляд останавливается на столике, где небрежно валяются старый журнал, полупустая пачка сигарет и зажигалка.

— Вы с Раяном поссорились? — долетает до меня вопрос Дориана, ощущаясь ближе. Я слышу его шаги позади и то, как он остановился.

Тянусь к зажигалке и задумчиво оглядываю ее. Раздается щелчок под моим пальцем и она вспыхивает синим огоньком. Я смотрю, как горит это маленькое пламя и понимаю, что мое сердце таким же щелчком выгорело дотла. Боль пропала, внутри царит полная пустота, апатия, опустошенность.

— Дориан, — я делаю маленький глоток и замолкаю, все ещё глядя на огонь. Мой голос сиплый, будто я сорвала его криком. — Что ты чувствовал, когда Мелисса увидела тебя с Кассандрой?

Имя его коллеги звучит, как выстрел изподтишка. Мелисса рассказала мне, что это была она.

Я продолжаю всматриваться в огонь, пока не понимаю, что в ответ звучит тишина. Ни единого слова, ни единого вдоха или движения.

Я отпускаю крючок и огонек пропадает, а затем через плечо разворачиваюсь к нему.

Дориан стоит передо мной с маленькой кривой улыбкой на лице. Он не выглядит удивлённым, или сбитым с толку, как будто вполне ожидал этого вопроса.