- Можно прочитать требования? - попросил адмирал Киммел.

   - Прочитать можно. Но потом их нужно подписать. - Он едва скрывал презрение к тем, кто собирался ему сдаться.

   Киммел и Шорт, который словно впал в ступор от осознания постигшей его катастрофы, прочитали английский экземпляр документа. Футида бы ничуть не удивился, если бы в их части акта нашлись ошибки. Но, пока текст был им понятен, это не имело никакого значения.

   Расписавшись, военные передали акт губернатору Пойндекстеру. Его присутствие здесь было чисто формальным, так как он сам отстранился от управления, введя военное положение.

   - Условия довольно жесткие, - заметил Киммел.

   - Единственный способ смягчить условия - не проиграть битву, - ответил на это генерал Ямасита. Когда Идзуми Сиракава перевел, адмирал прикусил губу и уставился в стол.

   - Можно сказать пару слов? - обратился губернатор к переводчику. Футида решил было, что генерал откажется, но тот лишь коротко кивнул. - Благодарю, - сказал Пойндекстер и продолжил: - Я говорю от имени гражданского населения, которое с этого момента переходит под ваше управление. Запасы продовольствия на исходе и будут сокращаться. Если мы не хотим, чтобы на Гавайях разразился голод, мы должны просить помощи у Японской Империи.

   - Сделаем всё, что сможем, - ответил Ямасита. Губернатора его ответ, видимо удовлетворил. Футида едва сдержал смешок. Неужели Пойндекстер настолько наивен? Неужели правда думает, что Ямасита будет держать слово? Он так сказал лишь затем, чтобы заткнуть болтливого губернатора. Сработало даже лучше, чем генерал, вероятно, рассчитывал.

   - Это самая трудная обязанность, которая когда-либо на меня возлагалась, - заговорил Киммел. - Несмотря на фактор внезапности, изоляцию, нехватку еды и боеприпасов, мы явили всему миру блестящий пример самопожертвования и верности долгу перед Родиной. Ради гражданского населения мы жертвуем своими жизнями. Американский народ стал свидетелем нашего мужества и стойкости.

   Он взглянул на Ямаситу, возможно, ожидая каких-то слов поддержки. Но тот сказал:

   - Теперь, всё. Подписывайте акт. Японская Императорская Армия и Императорский Флот продолжат сражаться до формального окончания войны.

   Киммел вздохнул.

   - Утром, когда началась война, меня ранило в грудь. - Он постучал по нагрудному карману кителя. - Та пуля должна была меня убить.

   Впервые он сказал нечто осмысленное с точки зрения Футиды. Разумеется, застигнутый врасплох командир не захочет дальше жить. Японский офицер решил бы всё собственными руками, но американцам для этого не хватало духу.

   Адмирал посмотрел на японского генерала. Тот невозмутимо посмотрел в ответ. Капитан Хасэгава смотрел, хоть и более живо, но будучи младшим по званию, не посмел пойти наперекор генералу и тоже ничего не сказал Киммелу. Американский адмирал опустил голову и расписался под английским экземпляром. Генерал Шорт и губернатор Пойндекстер последовали его примеру. Губернатор тут же закрыл лицо ладонями, его плечи начали трястись.

   Ямасита и Хасэгава расписались под японским экземпляром. К удивлению Футиды, армейский генерал обладал настоящим каллиграфическим почерком. Никогда не знаешь, какие достоинства может скрывать человек.

   Неподалеку послышались взрывы.

   - Всё кончено, - сказал генерал Шорт. Было заметно, как он с трудом сдерживал слезы. - Всё. Конец. Прекратите наступление. В нём больше нет смысла.

   - Оно прекратится, когда надо, - ответил на это Ямасита. - Сдавшиеся не могут ничего требовать. Они не в том положении, слышите?

   - Слышу, - отозвался Шорт. - Но ожидал услышать от солдата что-то более внятное.

   Ямасита глухо зарычал. Сейчас могло произойти что-то ужасное. Капитан Хасэгава опередил события, вытянув руку и сказав:

   - Сдайте личное оружие.

   С лицом, будто высеченным из камня, адмирал Киммел извлек именной кортик и положил его на стол. У Шорта кортика не было. Он достал из кобуры пистолет и положил его рядом. Фотографы тут же всё это запечатлели. Не скрывая отвращения, Ямасита схватил позолоченный кортик. Пистолет, обычный "45-й", он оставил Хасэгаве. Тот забрал его совершенно спокойно, не показывая никаких эмоций. Раз уж он первым предложил американцам сдать оружие, то и право выбора должен был иметь первым, решил Футида.

   - Вот, теперь всё, - удовлетворенно произнес Ямасита. Сиракава перевел. Генерал повернулся к адъютантам и сказал: - Прикажите немедленно прекратить огонь. - Переводчик перевел и это. Генерал бросил на него строгий взгляд, но им и ограничился.

   Безжизненным голосом Киммел произнес:

   - Теперь мы ваши пленники, господин. Что прикажете делать нам?

   Может, он хотел вызвать симпатию у японцев. Но адмирал ошибся. Для японских солдат пленники не значили ровным счётом ничего. Ямасита не стал скрывать этого и сказал:

   - Сидите здесь. О вас позаботятся. - Затем он снова повернулся к своим подчиненным. - Идём.

   Оказавшись снова на улице, Футида посмотрел на флагшток. Американский флаг уже спустили, а его место занял японский.

   Из глаз Футиды потекли слезы. Они рискнули и победили. Он повернулся к Минору Гэнде. Каким бы скромным он ни был, именно Гэнда сделал эту победу возможной. Футида поклонился.

   - Поздравляю! - снова сказал он.

   Гэнда поклонился в ответ.

   - Всё во имя Империи, - сказал он. Но даже эта официальная фраза не могла скрыть переполнявшую его гордость.

   Слухи о капитуляции ходили среди продолжавших сражаться американцев ещё пару дней, пока не пришло официальное подтверждение. Но даже тогда Флетчер Армитидж не желал им верить. Не верили им и его бойцы, составлявшие некогда расчет давно уже брошенного орудия.

   - Ну и что думаете, сэр? - спросил Клэнси. - Может, настала пора украсть гражданские шмотки и притвориться, будто мы никогда не служили в армии? Хрена с два я сдамся этим тварям. Я видел, что они творят с пленными.

   - Этого я вам приказать не могу, - ответил Флетч. - Хотите спрятаться - вперед. Я мешать не стану. Я вас никогда не видел. Но если япошки вас найдут и выяснят, кто вы, ваши головы не будут стоить ни гроша.

   - Если все сдаются, разве они не должны обращаться с нами по-человечески? - спросил Арни.

   - Вынь голову из жопы, - усмехнулся Дэйв. - Это же япошки. Они победили. Выебали нас во все дыры. Они нихера нам не должны и могут делать с нами всё, что пожелают.

   - Этого я и боюсь, - согласился с ним Клэнси. - Поэтому предлагаю спрятаться. - Он посмотрел на Флетча. - Что будете делать, лейтенант?

   Если бы он всё ещё был женат на Джейн, то мог бы попробовать добраться до Вахиавы и притвориться гражданским. "Не, приятель, ты точно дебил, - подумал он. - А вдруг кто-нибудь из соседей тебя узнает? Пристрелят же, вместе с Джейн".

   Он пожал плечами. Этот вариант отпадал.

   - Я остаюсь. Я же солдат, блин. Но приказывать никому ничего не стану, не в этой ситуации. Делайте то, что считаете нужным и удачи.

   Клэнси положил винтовку на землю и снял каску.

   - Я сваливаю, - сказал он. - Удачи вам, лейтенант.

   Он ушел. Дэйв последовал за ним, но Арни остался.

   Они переглянулись.

   - Что дальше? - спросил Арни. - Сэр?

   - Да хер бы знал, - ответил Флетч. - На учениях мы отрабатывали всё, что только можно, но сдаваться нас никто не учил. - Ни один американец и представить не мог, что это такое - горечь поражения. После высадки японцев на Оаху, фантазия Флетча стала намного богаче.

   Неподалеку раздался громкий официальный голос:

   - Опустите оружие! Война окончена! Опустите оружие!

   - Господи, - пробормотал Арни. Это был невысокий человек, говоривший с явным чикагским акцентом.

   - Решишь сваливать, оставь оружие. Если япошки схватят тебя с винтовкой в руках, то всё. - В некоторых странах, например, на Филиппинах, можно было укрыться в джунглях и продолжать драться. На Оаху это было невозможно. Тут тоже были джунгли, но долго скрываться в них не получится.