Братья переглянулись, размышляя над его предложением и, наконец, к великому облегчению Рувима, согласились с ним. Втайне мужчина хотел возвратить юношу к отцу, вытащив его изо рва, он не хотел убивать его.
Иосиф почти подошел к братьям и радостно закричал, приветствуя их. Он не заметил напряженные выражения их лиц, огоньки злобы, светящиеся в глазах, стиснутые зубы и сжатые кулаки. Это явно не сулило ничего хорошего юноше, но он привык, что братья злятся на него и не сильно обращал внимания на это. Если бы он знал их умысел, он бы бросился бежать в другую сторону, надеясь спасти свою жизнь. Но он, беспечно размахивая рукой, подошел к ним.
Иосиф не успел ничего сказать, братья окружили его.
– Что принес, Иосиф? – Гад вырвал корзину с едой из рук юноши.
– Пришел посмотреть, чем мы занимаемся, и доложишь отцу? – Симеон толкнул его.
– Я-я не хотел этого, – запинаясь, сказал Иосиф. – Я пришел проведать вас. Меня послал отец.
– Послал отец, – передразнил его Иуда и тоже толкнул его. – Маленький ябеда.
– Смотри, у нас жарится ягненок, – Левий показал на костер. – Расскажешь отцу об этом?
Иосифу неожиданно стало страшно, он увидел ненависть в их глазах. Но обмануть он не мог, поэтому еле слышно сказал:
– Если отец спросит меня, то я все расскажу.
Эти слова были последней каплей, и братья перестали сдерживаться. С криками они содрали с Иосифа его разноцветную одежду, которой он так гордился, и потащили ко рву. Юноша отбивался от их рук, пытался вырваться и кричал.
– Не надо, пожалуйста! Что вы делаете? Не надо!
Не обращая внимания на его вопли, братья подтащили Иосифа ко рву – колодцу, когда-то выкопанному путниками и давно высохшему, только его дно было покрыто тонким слоем жидкой грязи.
– Нет! Не бросайте меня, братья! – Иосиф отчаянно кричал, упираясь руками и ногами, но его противников было больше, и они явно были сильнее.
Через несколько секунд несчастный юноша приземлился на дно рва. Он больно ударился рукой и после падения не сразу пришел в себя. Но потом, очнувшись, Иосиф с ужасом посмотрел по сторонам – его окружали только голые стены, уходящие в небо. Над ухом юноши послышалось шуршание, и он отскочил в сторону с диким криком. На том месте, где он только что сидел, проползла змея, скрывшаяся затем где-то в трещине.
– Эй, братья! – Иосиф закричал изо всех сил. – Выпустите меня! Прошу вас!
Наверху Гад и Иссахар переглянулись и ухмыльнулись. Никто из братьев не думал о последствиях своего поступка, не думали о том, какое горе это принесет отцу. Они только радовались тому, что угроза устранена.
– Пойдемте, поедим, – Левий хлопнул Иуду по спине.
– Рувим, когда ты пойдешь проверять стада? – Асир уплетал душистые лепешки и вкусное сочное мясо ягненка.
– Сейчас хотел пойти, – Рувим кивнул на ров. – Он помешал.
– Ну, теперь Иосиф никому не помешает, – расхохотался Симеон.
Глаза мужчины блестели от радости, да и другие тоже были довольны тем, что брат больше не сможет занять их место.
– Не надо было рассказывать нам свои глупые сны, – буркнул Неффалим, услышав изо рва крики, полные горя и отчаяния.
– Посмотрим теперь, как они сбудутся, – Левий ухмыльнулся.
Братья с аппетитом поели, а изо рва все так же доносились крики юноши. Иосиф не слышал голоса братьев и думал, что они ушли и бросили его там умирать. Он продолжал кричать, с опаской и отвращением глядя на стены и пол колодца, по которому иногда кто-то проползал или пробегал. Его крики звучали душераздирающе, но никто из братьев даже не подумал о том, чтобы спасти его.
Рувим ушел проверять стада, а остальные братья сидели, изредка бросая взгляды в сторону рва, откуда доносились крики, полные ужаса. Им уже надоело слушать Иосифа, да и у некоторых пропало желание убивать брата. Да, он вечно мешал им и лез не в свое дело, но братоубийство – это серьезно!
Завулон, Иссахар переглядывались, они часто в детстве играли с Иосифом, с которым они были практически одного возраста. И теперь было трудно убить товарища по играм. Гад, Неффалим, Дан и Асир тоже чувствовали себя неловко. Они пасли стада с Иосифом и знали, что, несмотря на то, что юноша доносил на них, он часто помогал им. Они не могли признаться вслух, но чувство ненависти, опьянившее их сначала, стало исчезать.
Симеон почувствовал, что что-то не так. Он видел, как братья прячут взгляды и начинают вздрагивать от криков Иосифа и заговорил:
– Вы хотите выпустить его?
Иуда не был жестоким и он понимал, что все равно ему не быть любимчиком у Иакова, пожал плечами.
– Это убьет отца.
– У Иакова есть мы! Может, он хотя бы сейчас обратит внимание на нас! – Левий сурово посмотрел на брата. – Или ты не устал жить в тени Иосифа?
– Послушайте! – Симеон опять взял все в свои руки. – Если мы выпустим его и вернем домой, то отец навсегда проклянет нас! Иосиф все расскажет ему, и мы уже не отделаемся простым выговором. Мы все пожалеем о том, что сделали. Мы все были здесь и все одинаково виноваты.
– Я не хочу, чтобы отец проклял меня, – Асир серьезно смотрел на братьев. – Нам нельзя освобождать Иосифа.
Остальные молча согласились с ним и Симеоном, хотя крики Иосифа действовали на нервы и заставляли переживать. Левий держал в зубах травинку, лежа на траве, Асир и Гад о чем-то разговаривали, Неффалим, Иссахар и Завулон просто лежали на земле. Они все пытались оставаться спокойными, но с каждой минутой и с каждым криком Иосифа это становилось все сложнее.
Иуда все беспокойнее смотрел на ров, даже Симеон и Левий, казалось, почувствовали что-то. Но тут, Гад, смотрящий в сторону дороги, проходившей недалеко от них, воскликнул:
– Смотрите, кажется, там кто-то идет!
Все тут же напряглись, вскочили и схватили мечи, готовясь к схватке, если это враги. Из-за пригорка появился караван купцов, и тут у Иуды появилась идея. Он повернулся к братьям и сказал:
– Послушайте, что нам пользы, если мы убьем брата нашего и скроем кровь его? Давайте продадим его купцам, а руки наши да не будут на нем, ибо он брат наш, плоть наша.
Предложение Иуды было встречено с облегчением и радостью. Теперь не придется слушать крики Иосифа, и не будут лезть в голову мрачные мысли, что они убили брата своего. Да и серебро не будет лишним.
Караван тем временем подходил все ближе. В корзинах, висевших на боках верблюдов, были благовония – стиракса, бальзам и ладан, а за животными шли несколько рабов. Их взгляды были устремлены в песок и, казалось, они уже смирились со своей участью.
Симеон поспешил к купцам, чтобы договориться о продаже, а остальные братья подошли ко рву, чтобы вытащить Иосифа.
Бедный юноша был покрыт грязью, его одежда порвалась и выглядела ужасно, волосы были взлохмачены, а глаза горели странной смесью чувств – обидой и в то же время благодарностью.
– Спасибо! – Иосиф кинулся на шею Иуде, который был ближе всех. – Спасибо, что не оставили меня здесь.
Юноша еще благодарил братьев, попеременно пытаясь обнять то одного, то другого, когда к ним подошли купцы и Симеон.
– Забирайте его, – Симеон кивнул на брата.
Один из торговцев хмыкнул, смотря на грязного юношу. Он шагнул к нему и сильной рукой сжал лицо оторопевшего Иосифа, заставив показать зубы, затем пощупал мускулы и кивнул другому купцу. Тот снял с пояса мешочек и кинул Симеону, а Иосифа, который с непониманием смотрел на братьев, быстро схватили и связали ему руки.
– Братья! Что вы делаете? – закричал он, немного отойдя от шока.
Симеон взвесил на ладони мешочек, остальные старались не смотреть в сторону Иосифа, уходившего за верблюдами.
– Помогите мне! Иуда! Иссахар! Завулон! – голос Иосифа звучал все отчаяннее с каждым шагом.
Братья отвернулись от него, некоторые заткнули уши, чтобы не слышать крики юноши. Другие, наоборот, с радостью смотрели, как их младший брат исчезает за поворотом дороги. Крики Иосифа становились все тише по мере удаления от братьев. Как бы юноша не упирался, верблюды шли вперед, и ему приходилось идти за ними. К тому же один из надсмотрщиков шел сзади и подгонял его.