– Нет. Абсолютно.

– А что чувствуешь при этом?

– По-разному. Иногда ничего, чаще всего ничего. Иногда будто какую-то вуаль сдергиваю или, наоборот, натягиваю на какой-нибудь предмет. А то кажется, что у меня в мозгах что-то вроде насоса.

– И давно это у тебя?

– Неделю.

– А как появилось?

– Внезапно. – И я замолчал. Егор тоже помолчал и спросил:

– Не хочешь рассказывать?

– Не хочу. История неприятная и гнусная. Некоторое время Егор молча пил пиво. Я не выдержал:

– Да не знаю я, как это у меня появилось! Возвращался домой поздно вечером, никого не трогал, подвалили гоп-ники, начали меня избивать, я что-то сделал, и они разбежались. Потом сидел на лекции у Моисеича, стал рисовать на виртуальном дисплее всякую ерунду, а она произошла в реальности. А после оказалось, что я могу делать и другие вещи. С чего это и почему – не знаю, с пришельцами не общался, душу дьяволу не продавал, чудесных озарений не испытывал, просто оно появилось и все.

Я замолчал. Егор тоже молчал. Было видно, что ему очень хочется задать вопрос, но он колеблется: я на него наверняка не отвечу, да и обидеться могу, а с другой стороны, если не наберешься смелости спросить, потом будешь корить себя всю жизнь. Я ответил на вопрос приятеля, не дожидаясь, когда он будет задан.

– Не знаю.

– Что не знаешь?

– Могу ли тебя научить тому же самому. Ведь тебя это волнует?

Долгая пауза.

– Попробуешь?

– Не знаю. Боюсь.

– Так поставь на меня какие-нибудь блокировки, хотя бы как у Азимова.

– Не уверен, что это возможно. Я не только поэтому боюсь, просто страшно. Знаешь, я в детстве хотел быть суперменом, все об этом мечтают, а сейчас чувствую себя… ну как пьяный за рулем «феррари» – пока едешь по прямой, все круто, а как начнется… ну колдобины там или гололед…

– Ладно, не хочешь – не пробуй. А деньги ты можешь добывать?

– Не пробовал.

– Что так?

– Хрен его знает, даже не думал об этом. Тут с Маринкой такая каша заварилась, больше вообще ни о чем не думал.

– Любишь ее?

Вначале я хотел заругаться, но потом мысленно махнул рукой.

– Не знаю. Наверное, да.

– Хорошо тебе. Ты ее любишь, она тебя любит… – Егор вздохнул. – Я так понимаю, из борделя ты ее заберешь? Лучше бы я заругался.

– Да иди ты на хрен, уже достал, с чего ты взял, что она проститутка?

– Да хватит тебе кипятиться, это и так ясно. Иначе ты бы не реагировал так резко на всякие намеки. Не волнуйся, я никому не скажу, мне на это наплевать. Ну влюбился в проститутку, ну и что с того? Баба она хорошая. Или ты сам по этому поводу комплексуешь?

Я обдумал вопрос и решил, что да, похоже, комплексую. Но признаваться в этом не стал. Вместо этого спросил:

– Так тебе, значит, деньги нужны?

– А кому они не нужны? – ответил Егор не слишком уверенно.

Я напряг то, что живет в моей голове, и оно задумалось. Видимо, на моем лице отразилось что-то необычное, потому что Егор спросил:

– Ты что, деньги добываешь? Прямо сейчас? Я кивнул. Егор испуганно заговорил:

– Да подожди ты, я же так, я от денег, конечно, не откажусь, но если тебе в напряг, я не обижусь, ты же мне не обязан ничем. Если тебе тяжело – так и хрен с ними, с этими деньгами.

– А что, у меня лицо какое-то странное было?

– Да уж, – Егор вздохнул. – Оно как бы… замерцало, что ли. Как будто через матовое стекло смотришь.

– Ни хрена себе! Ладно, буду иметь в виду. Егор поколебался и спросил:

– Так что, не получилось у тебя?

– Не знаю еще. Команду я отдал, оно ее обрабатывает.

– Оно – это, которое…

– То самое.

Я открыл очередную бутылку, налил себе пива и отхлебнул. Мы уже заметно опьянели, но время трезветь еще не пришло. Я отхлебнул еще.

Минут пять-семь мы сосредоточенно пялились в телевизор, а потом внутри моего мозга появилась длинная последовательность букв и цифр. Я вопросил, что это такое, и получил ответ. Не все из этого ответа я понял, но того, что понял, было достаточно, чтобы сказать Егору:

– Принимай номер счета.

– Чего? – переспросил он, явно не поняв, в чем дело. Он, кажется, ожидал увидеть, как перед нами материализуется чемодан с наличными.

– Телесвязь включай в режиме защищенного соединения.

Егор включил телесвязь, мы установили защищенное соединение, и я передал данные во внешнюю память Егора. Он спросил:

– Это что?

– Номер счета. Счет рублевый, количество денег на нем не ограничено. Класть деньги на счет нельзя, получать информацию – тоже. Снимать можно без ограничений. Пин-кода нет, счет на предъявителя.

– И в каком банке такая услуга появилась?

– Не знаю. Честно говоря, и знать не хочу. Думаю, такого банка не существует и счета тоже не существует. Но деньги снимать можно.

– Как?

– Что как?

– Деньги как снимать?

– Обычным образом, как с любого нормального счета, только пин-код не вводишь.

– Это все оно тебе сказало?

– Какое оно?

– Ну это, которое… ну которое не ты.

– Оно. Только не сказало, а… да не важно это.

Егор надолго замолчал. Я подумал, что он мне не поверил, что он думает, будто я над ним издеваюсь. Прошло несколько минут, может, две, а может, и все пять. Мы молча сидели и тупо смотрели в телевизор, который переключился на финансовый канал, я и не заметил когда. Егор курил, я пил пиво, телевизор сообразил, что показывает что-то не то, и погнал эротику. Я удивился, и телевизор переключился на мультики, сериал про Тома и Джерри, говорят, его показывают уже почти сто лет, и люди все еще смотрят.

На кухне раздалось позвякивание, Егор поднялся и через минуту вернулся с охапкой «Гиннеса». Он выглядел удивленным, даже чуточку прибалдевшим. Сказал:

– Сработало, однако.

Мы выпили за то, чтобы чудеса происходили почаще (я уточнил: хорошие чудеса), потом мы выпили за то, чтобы плохие чудеса происходили пореже, потом Егор предложил выпить за наше с Маринкой семейное счастье, а я послал его куда подальше, и дальше мы пили без тостов. Егор заказал натуральные креветки по штуке за килограмм, я сварил их в микроволновке, они оказались ничуть не лучше трансгенных, но все равно, когда кушаешь натуральные продукты, чувствуешь себя крутым, я поделился этой мыслью с Егором, он сказал, что это все пальцы веером, и вообще, по его мнению, «Гиннес» – отстой, а я с ним не согласился, потом мы стали заказывать разное дорогое пиво, по две бутылки каждого… Последнее, что я помню, это как Егор сказал мне:

– Игорь, если тебе нужен апостол, я к твоим услугам. Меня это рассмешило, Егор тоже посмеялся. Я подумал, не убрать ли опьянение, а потом подумал: «Какого хрена?» и ужрался окончательно.

Ночью мне приснились дети-мутанты. Пасмурное небо, холодное серое море, пронизывающий ветер, но мне почему-то совсем не холодно. Холодный серый пляж, не песчаный и не из гальки, а словно из обломков серого кирпича. Или гранита, с такого расстояния не разберешь. Дети, их немного, не больше двадцати, я не различаю подробностей, я просто знаю, что это мутанты. Они стоят неровной шеренгой и неподвижно смотрят в море. Они чего-то ждут. Я смотрю на них со стороны моря, но я не в воде, а над водой. Невысоко, всего в одном-двух метрах, впрочем, я не смотрю вниз и поэтому не могу точно оценить высоту. Вдали невысокие серые горы. Нигде ни травинки. Ничего не происходит.

Суббота. Утро. Я дома, в родной постели. Мне хреново. Я обращаюсь мысленным взором внутрь себя, на секунду меня передергивает, я словно вздрагиваю внутри, и вот уже не осталось никаких следов похмелья. Я бодр и весел.

Иду на кухню и вижу мрачного Егора. Я протягиваю к нему руки и говорю «рэкс-пэкс-пэкс». Егор вздрагивает, кофейная чашка выпадает из его пальцев, он подпрыгивает, не удерживает равновесия и грузно шлепается на пол. Я хохочу. Приятель ругается, встает и некоторое время стоит неподвижно. Я беру тряпку и вытираю кофейную лужу. Егор говорит: