Не скрывая, стремятся реформировать Православие сторонники нового философского течения. «Православный уклад должен будет переделаться. Новый стиль возникает в Православии», – пишет Бердяев. От редакции их органа «Путь» провозглашается: «Образуется новый уклад православной души, более активный, творческий, более мужественный, бесстрашный» («Путь», сентябрь, 1925 г.). Таким образом прямо заявляется, что Православие до сих пор неудовлетворительно со всех сторон. Недостаточно поняли христианское учение Отцы Церкви, недостаточно были бесстрашны и мужественны ее мученики и, вероятно, уже совсем неактивны святые Петр, Алексий, Иона, Филипп и Ермоген Московские, Савва Сербский и Петр Цетинский († 1830), хотя и эти просветители, будучи духовными пастырями, были и выдающимися деятелями в государственно-общественной жизни. Хотят создать новое «православие», с новым учением, новым укладом жизни, даже «новой душой».
Но будет ли это Православием, даже вообще Христианством? Непонятно, как это не замечают некоторые, по-видимому искренне преданные Православию люди? Непонятно, каким образом протоиерей Сергий Булгаков, ревностно совершая богослужение, с любовью изучающий песнопения, проповедует противоположное им. Быть может, он в глубине души чувствует свою неправоту, и этим объясняются колебания в его заключениях, не соответствующие его званию и положению промахи, которые можно не видеть только закрывши глаза. Но если так, пусть он откажется от написанного им и не вводит в заблуждение тех, кто читает его произведения. Пусть остановятся желающие переделывать Церковь, которая есть «стóлп и утверждéние и́стины» (1Тим. 3:15). Будем надеяться, что они услышат если не наш голос, то голос апостола Павла: «О, Тимофéе, предáние сохрани́, уклоня́яся сквéрных суеслóвiй и прекослóвiй лжеимéннаго рáзума, о нéмже не́цыи хвáлящеся, о ве́ре погреши́ша» (1Тим. 6:20–21). Но если все же продолжится искание новой веры и новой премудрости, верные сыны Церкви да останутся непоколебимы в Православии, воспевая единым сердцем и едиными усты: «Не мудростью и силою и богатством хвалимся, но Тобою, Отчею Ипостасною Мудростию, Христе, несть бо свят паче Тебе, Человеколюбче » (ирмос 3-й песни канона Св. Апостолам Петру и Павлу).
Учение о Софии, Премудрости Божией.33
«Еллини премýдрости и́щут; мы́ же проповéдуем Христá рáспята, Иудéем ýбо соблáзн, éллином же безýмие, самéм же звáнным Иудéем же и éллином Христá, Бóжiю си́лу и Бóжiю премýдрость» (1Кор. 1:22–24).
В своих книгах «Неопалимая Купина» и «Друг Жениха» проф. прот. о. С. Булгаков излагает учение о Богородице и Иоанне Крестителе34, которое, в сущности, есть только развитие разделяемого их автором учения о Софии и «Софийности». Учение это получило довольно большое распространение в кругах, близких к Религиозно-философской академии и Парижскому Богословскому институту, и требует внимательного разбора, ибо затрагивает и искажает самые основы нашей веры.
I
София – греческое слово, значащее «мудрость», «премудрость». Премудрость – одно из свойств Божиих. Бог един премудр (Рим. 14:26; 1Тим 1:17). Он только Один дает действительную мудрость людям, а мудрость земная есть мудрость бесовская (Иак. 1:5, 3:15; 1Кор. 12:8). Так как каждое свойство Божие, кроме личных, принадлежит Каждому из Лиц Святой Троицы, то премудр Отец, премудр Сын, премудр и Святой Дух. Но когда слово «Премудрость» употребляется как имя собственное, то под этим подразумевается Второе Лицо Святой Троицы на основании богодухновенных слов апостола Павла, что мы проповедуем «Христá, Бóжiю си́лу и Бóжiю премýдрость» (1Кор. 1:22–24).
С первых веков Христианство Премудростью Божиею называло Второе Лицо Святой Троицы, и относило к Нему все тексты Священного Писания, где о Премудрости Божией говорится не только как о свойстве, а также как и о личном начале. Но в последнее время появилось религиозно-философское течение, желающее видеть в Софии-Премудрости нечто иное, чем испостасное Слово Божие. Создается целое особое учение о Премудрости-Софии. «Божественная София, – пишет прот. Булгаков в «Неопалимой Купине», – есть предвечное самооткровение Пресв. Троицы, Слава Божия, Божественный мир вечных сущностей, Божественное Все, Откровение Отца в Единородном Сыне и в Духе Святом»35. Премудростью Божиею создан мир, а потому он есть, по выражению автора, «тварная премудрость». А «в Богоматери соединились Премудрость небесная и тварная, Дух Святой, живущий в Ней, с тварной человеческой ипостасью»; поэтому «эта тварная Премудрость, на небе прославленная и увенчанная как Царица Небесная». Таким образом, по автору, Богоматерь Прославленная «есть тварь, но уже и не тварь», соединяет в Себе Божественное и тварное начало36. Но Поелику автор проводит мысль, что полнота человека – соединение мужского и женского образа, то в книге «Друг Жениха» он в соответствие Богородице ставит Иоанна Предтечу, который есть «сама человеческая Софийность, Премудрость в человеке», а как избранное чадо Премудрости, «глава» человеческого рода. Предтеча и Богоматерь представляют Церковь, «представляют Премудрость в человеческом естестве», возглавляют собою «всех чад Премудрости». А так как автор утверждает, что боговоплощение возможно лишь при богоприятии и боговстрече, «они выражают собой человеческую сторону боговоплощения»37.
Давая такое новое истолкование понятия Премудрости, прот. Булгаков естественно сталкивается с установившимся уже пониманием Премудрости как Второй Ипостаси , основанном на Священном Писании и святоотеческих творениях. Поэтому, чтобы доказать, что его учение церковно и православно, он утверждает: 1) что в богослужебных песнях и у святых Отец под Премудростью Божиею не всегда подразумевается Вторая Ипостась Святой Троицы, и 2) что такое понимание Премудрости Божией не согласуется и даже прямо противоречит не только некоторым церковным молитвам, но даже Священному Писанию. Он считает «положительное учение об этом вопросе неразрешенной еще задачей православного богословствования» и старается расчистить путь для решения его в желательном ему духе.
Протоиерей С. Булгаков говорит, что учение о Премудрости Божией только как Сыне и Слове Божием есть, в сущности, арианское учение. Ариане-де, чтобы подтвердить Священным Писанием свое учение о том, что Сын Божий создан, отнесли к нему стих, где от имени Премудрости сказано: «Господь созда мя». А св. Афанасий Великий и за ним другие святые Отцы вместо того, чтобы указать, что эти слова вовсе не относятся ко Второй Ипостаси, начали лишь объяснять, как надо понимать здесь выражение «созда». Таким образом, арианское объяснение будто бы вошло в святоотеческие творения38.
Но возможно ли подумать, чтобы никто из святых Отцов не обратил внимания, что здесь о Христе просто совсем не говорится, а все, объясняющие этот текст, занимались напрасным пустословием, не затрагивая вопроса по существу? И естественно ли предположить, что борцы за Православие, обсуждавшие тщательно всякое выражение и постановку слов, чтобы в них не было арианской мысли, вдруг с такой легкостью приняли арианское толкование и, не будучи убеждены в его правоте, даже не постарались тщательнее его исследовать? Ведь благодаря употребленному в греческой Библии выражению «созда», объяснение этого текста было не так просто, и потребовалось много контекстов, чтобы выяснить, как надо понимать этот текст в связи со всеми остальными, говорящими о Христе. Было бы гораздо проще указать, что он к делу не относится, чем и прекратить спор около его понимания.
Однако сам прот. Булгаков признает, что не одни только ариане, но и сам св. Афанасий ни на минуту не сомневался отнести это место непосредственно к Слову. Правда, св. Афанасий говорит о мудрости, являемой в творениях, отпечатке Божией Премудрости, но это нисколько не стоит в противоречии с тем, что Божия Премудрость есть Сын Божий.
