«Вся́ тéм бы́ша, и без негó ничтóже бы́сть, éже бы́сть» (Ин. 1:3), и, творя, Зиждительное Слово на все накладывало Свою печать. Человек, созданный по образу и подобию Божию, в душе своей, вдохнутой в него Богом, имеет и отпечаток Троичности; но указывать на его душевные способности вовсе не значит изменять учение о Первообразе. Нельзя смешивать понятие премудрости как свойства и Премудрости как Лица. «Словом Господним», или «Божиим», называется иногда изъявление воли Божией. Словом выражает и человек свои мысли и желания. Но неужели из-за этого отображения Божества в человеке проф. С. Булгаков будет отрицать, что Ипостасное Слово Божие есть Второе Лицо Святой Троицы, и еще искать корней такого учения у святых Отцов, – хотя Церковь определенно верует и исповедует, что Сын Божий есть Его Предвечное Слово? Святой Афанасий Великий так определенно учил, что Премудрость Божия есть Ипостасное Слово, что искать у него другого учения напрасно. Говоря, что являемая в нас мудрость есть образ Божией Премудрости, он добавляет: «как слово наше есть образ истого Слова – Сына Божия». Таким образом, если проф. Булгаков склонен думать, что проповедует то учение, которое разделял и Великий Афанасий, то он должен или признать, что Премудростью Божиею именуется Вторая Ипостась Святой Троицы, или же под словами «Слово» и «Сын Божий» разуметь нечто от Второго Лица.

Так же определенно под Премудростью Божиею разумели Второе Лицо Пресвятой Троицы свв. Василий Великий и Григорий Богослов. Им было известно, что некоторые в имени Премудрость видели лишь олицетворение безличного свойства; но они отвергли подобное толкование.

«Но не будем отвечать подобным сему образом, – говорит св. Григорий Богослов, – хотя некоторые прежде нас выдавали сие за нечто твердое. Напротив того, положим, что это слова (произносимые от имени Премудрости) Самого Спасителя – истинной Премудрости». Таким образом, он считает, что учение, не признающее Премудрости Божией за Лицо, можно лишь выдавать за истинное, а в основание своего толкования Священного Писания кладет (он не говорит «предположим», но утвердительно: "положим" ) учение, что Премудрость есть Сам Спаситель.

Прот. С. Булгаков знает и даже приводит эти слова, опровергающие его учение; но вместо того, чтобы признать, что он учит противоположное тому, чему учили святые Отцы, он продолжает утверждать, что они, не желая сами разбирать вопроса о том, что есть Премудрость, с какой-то непонятной легкостью приняли арианское объяснение, по всем остальным вопросам в то же время ожесточенно борясь с извратителями истинной веры. Еще непонятнее, почему это «арианское» учение настолько внедрилось в святоотеческие творения, что проф. Булгаков нашел только двух Отцов Церкви, у которых Премудростью назван Дух Святой, а вообще и всегда Премудростью называется именно Сын Божий.

Однако эти два святые Отца – Феофил Антиохийский, сказавший о Святом Духе, что Он, будучи «началом и премудростью и силою Всевышнего, сходил на пророков», и Ириней Лионский, выразившийся, что Отцу всегда присуще «Слово и Премудрость, Сын и Дух», во-первых, не имели в виду дать здесь точного учения, что есть Премудрость Божия; а, во-вторых, и Бог Отец, и Святой Дух могут называться Премудростью без всякого противоречия и в полном согласии с тем, что Премудрость как Ипостась (Лицо), есть именно Второе Лицо Троицы, Сын Божий.

Почему и в каком смысле Дух Святой может называться Премудростью, ясно объяснил блаженный Дидим Слепой, перевод чего на латинский язык был сделан блаженным Иеронимом. «У Духа Святого, говорят они, одна общность природы и воли с Сыном, Троица нераздельна и неразлучна. Поелику Дух премудрости и истины неразлучно пребывает с Сыном, и Сам Он по существу есть Премудрость и Истина. А Сын, будучи по существу Премудрость и Истина, неразделен от Отца, Который Словами Писания провозглашен единым Премудрым и Истиною. Послан от Премудрости и Истины Дух Святой, имеющий нераздельное существо с той же Премудростью и Истиною». Таким образом, единство и нераздельность природы делают общими все свойства Божия, кроме личных особенностей (рождение и исхождение). Поэтому, приписывая какое-нибудь свойство Одному из Лиц Троицы, мы приписываем его Всем Трем Лицам.

Именование Сына Божия Ипостасною Премудростью есть не отрицание, а утверждение того, что и Бог Отец, и Дух Святой суть премудры и Премудрость. Но в то же время, называя премудрыми Отца и Духа, мы этим не отрицаем, а утверждаем, что Ипостасная Премудрость как Лицо есть именно Сын Божий.

Многие свойства и имена Божия, принадлежащие всем Трем Лицам, приписываются по преимуществу Одному из Них. Бог – Отец, Бог – Сын, Бог и Святой Дух. Однако в трисвятой молитве Богом называется Отец как Начало Всего; Крепким называется Сын как победивший диавола, хотя Крепкими могут называться также и Отец, и Дух; а Дух Святой именуется в этой молитве Бессмертным как дающий всему жизнь, хотя одинаково бессмертны и Отец, и Сын. Так что, несмотря на то, что каждое из этих трех имен одинаково могли быть относимы к каждому из Лиц Святой Троицы, ко всей Троице или к одному из Ее Лиц, Церковь, обращаясь с этой молитвой к Троице, называет каждое Лицо особым именем и осудила как ересь добавление к этой молитве слов «распныйся за ны», с отнесением ее лишь ко Второму Лицу. Прибавка эта, сделанная монофизитами, до сих пор содержится отколовшимися от Православной Церкви армянами, иначе давно уже отвратившимися от монофизитских заблуждений. Подобно в молитвах «Пресвятая Троице» , «Сподоби Господи» и «День прешед» (Вел. повечерие), Господом называется Бог Отец³⁹, Владыкою – Сын, а Святым – Дух, хотя Каждый из Них является и Господом, и Владыкою, и Святым. Но если эти имена Лиц Святой Троицы в таком смысле употребляются только в некоторых молитвах, а в других многие из них безразлично относятся к каждому Лицу Троицы, то и те имена, которыми по преимуществу и даже исключительно называется Одно из Лиц, часто выражают свойство Каждого из Них.

Собственно говоря, только имена Отец и Сын точно определяют отличительные свойства Того, «из Негóже вся́ко отéчество на небесéх и на земли́ именýется» (Еф. 3:15), и Его Истинного Единородного Сына. Но этого уже нельзя сказать об имени Третьего Лица. Дух есть и свят Бог Отец, Дух и свят рожденный от Него Сын, свят и исходящий от Бога Отца Дух.

Однако, хотя Каждое из Трех Лиц, как и Вся Троица, могли бы именоваться Святым Духом, это наименование по преимуществу усвоено Третьей Ипостаси, Утешитель Бог Отец, « Бóг вся́кия уте́хи, утешáяй нáс о вся́цей скóрби нáшей» (2Кор. 1:3–4), Утешитель Бог Сын⁴⁰, Утешитель Дух Святой (Ин. 14:16–17, 26, 15:26). Но этим именем, согласно словам Самого Иисуса Христа, называется Третье Лицо Святой Троицы. Именно к Нему православные христиане обращаются с молитвой «Царю Небесный» , – и, хотя все имена и эпитеты в ней могли бы быть отнесены к Каждому Лицу и ко всей Троице, кажется, здесь едва ли возможен вопрос или спор о том, к Кому обращена эта молитва. Подобно этому, и Премудростью хотя и могли бы называться как Каждое из Лиц, так и Вся Святая Троица, но по преимуществу это имя усвоено Тому, Кто именуется и Словом. Бог Отец все творит Своим Сыном. Поэтому Сын, через Которого все сотворено, называется, кроме прочих имен, Словом, Силою Божиею и Премудростью⁴¹. Словом называется потому, что через Него Триипостасный Бог выразил Свою волю. Силою – потому, что через Него Божия воля исполнена и исполняется. Премудростью – потому, что Им и в Нем открылась и появилась, сначала в творении мира, а потом в воплощении, многоразличная премудрость Божия (Еф. 3:9–11). В творении мира явилась премудрость Божия, ибо Бог «вся́ премýдростiю сотвори́л еси » (Пс. 103:24), и, когда исполнилась земля твари Его, «премудростию устроил человека, да владеет сотворенными от Него тварями и да управляет мир в преподобии и правде» (Сир. 9:2). Вся сия быша Словом «и без Негó ничтóже бы́сть, éже бы́сть» (Ин. 1, 3). Но вполне открылась премудрость Божия во Христе Иисусе, когда через Него была открыта тайна воли Божией, сокрывавшаяся от вечности в Боге (Еф. 1:9, 3:9), и Он сделался для нас «премýдрость от Бóга, прáвда же и освящéние и избавлéние» (1Кор. 1:30). Возглавляемая Им Церковь в многочисленных молитвах и песнопениях исповедует Премудростью именно Его, а не кого другого, называя так Спасителя потому, что именно через Него открылась та многоразличная премудрость Божия, возвещать которую призвана Церковь (Еф. 3, 10).