– Ты прекрасно знаешь, что я не могу оставить её, – спокойно произнёс Орлов, упрямо глядя в чашку чая. – Ксения, этот дом и эти земли – всё это принадлежало моему отцу. Здесь я вырос. Я не могу всё это потерять.

Ксения молча ковыряла ложечкой в розетке с вареньем. Она понимала. И это было хуже всего.

– Тогда мне, наверное, лучше покинуть этот дом.

Орлов молчал и всё так же не смотрел на неё.

Ксения сделала последний глоток и встала.

– Я соберу вещи, – сказала она.

Ксения сделала шаг по направлению к двери, и тут же объятия Орлова окружили её, пробуждая жар, которого она несколько дней была лишена.

– Перестань, – в самое его ухо прошептал Орлов. – Я люблю тебя, Ксения. Я хочу быть с тобой.

– А если я этого не хочу? – Ксения сделала слабую попытку вырваться, но не смогла справиться с собой – тело тянулось навстречу Орлову. Тот развернул её лицом к себе и приник губами к губам Ксении. Ксения снова почувствовала, как растворяется в нём. Как тают и исчезают все печали и сомнения. В тот день обед и ужин им подавали в постель, и только поздно вечером – перед самым сном – Ксения подумала, что, кажется, уже не может без Орлова. Тот стал для неё наркотиком – и уже не имело значения, что представляет из себя сам Орлов. Ксения не могла без этого чувства, когда Константин обнимал её, когда губы Ксении растворялись в его губах.

С этими мыслями она уснула и словно наяву увидела, как стреляет – и пуля попадает Анастасие в лоб.

Проснулась Ксения в холодном поту. До рассвета ещё оставалась пара часов, но графа не было в постели.

Ксения встала и выглянула в окно. С дороги доносился стук копыт и ржание лошадей. Карета остановилась около подъезда, и оттуда вышел мужчина в просторном плаще.

Ксения закрыла глаза и прислонилась к стене. Она была почти уверена, что это граф – что он отправился на встречу с Анастасией, оставив её одну. Что сейчас он спасал Анастасию – едва покинув её постель.

– Вы не спите? – за спиной Ксении скрипнула дверь, и вошёл Орлов – в одной ночной сорочке и домашнем халате, накинутом поверх.

– Я испугалась, обнаружив, что вас нет, – сухо сказала Ксения. Орлов подошёл к ней со спины и, обняв за плечи, поцеловал в висок.

– Я здесь, – шепнул он и замер, уткнувшись носом в ухо Ксении. Та почувствовала, как в животе снова разгорается пожар.

– Кто приезжал? – спросила Ксения, ощущая, как разделяется на две части всё её существо. Одна половинка таяла в руках любовника, другая будто бы взирала на это со стороны, но оставалась при этом равнодушна и холодна. И эта разорванность причиняла ей боль.

– Я расскажу вам потом, – Орлов снова поцеловал её – теперь уже в ямочку под ухом, и Ксения прогнулась, позволяя губам графа коснуться шеи, а затем и ключицы.

Сделав усилие, она вернула контроль над телом той половине, что до сих пор стояла в стороне, и оторвала от себя лицо Орлова.

– Граф, я хочу, чтобы вы меня поняли.

Орлов замер, внимательно глядя ей в глаза.

– Мне мало вас. Мало того, что происходит между нами сейчас. Я всё ещё люблю вас, но я хочу вас целиком. Я не могу смириться с тем, что мне не достанется всё.

Орлов молчал. Руки его, казалось, стали холодней.

– Ну ответьте же мне хоть что-нибудь! – не выдержала Ксения.

– Через два часа, – произнёс тогда Орлов. – Вы собираетесь убить девушку, которая ни в чём не виновата. Если у вас есть ко мне претензии– говорите со мной. Но сейчас меня волнует только то, что вы собираетесь загубить две жизни – её и свою.

Ксения закрыла глаза, вздохнула и обмякла.

– Я не могу отказаться, – устало сказала она. – Меня засмеют.

– Этого не произойдёт. Она тоже не придёт. Вам нужно будет просто забыть обо всём. Сделать вид, что ничего не произошло.

– Ну, хорошо, – Ксения устало вздохнула и уронила голову ему на плечо.

Орлов приподнял её лицо и снова поцеловал. Потом ещё и ещё. Он подхватил Ксению на руки и опустил на кровать.

Колени Ксении расступились в стороны под его напором, и, стремительно избавившись от одежды, Орлов вошёл в неё – Ксения была упругой внутри и сладкой на вкус. Её бёдра обнимали бёдра Орлова, вжимая его в себя, а руки скользили по его спине. Они так и уснули – обнимая друг друга. И когда солнце взошло, никто не открыл глаз. Только в десятом часу камердинер принёс на серебряном подносе шампанское и гусиный паштет с булочками, только что вынутыми из печи.

– Я никуда не хочу идти, – сказала Ксения, прижимаясь к плечу любовника, и Орлов тоже погладил её по плечу.

На подносе рядом с булочками лежало письмо, и теперь только Ксения заметила его.

– Что там? – спросила она.

Орлов нехотя взялся за конверт и, открыв, пробежал взглядом по строкам, а затем устало прикрыл глаза.

– Вам не нужно этого знать, – устало сказал он.

Ксения напряглась.

– Но я всё-таки хотела бы знать, – жёстко сказала она. – Это пишет Анастасия?

Орлов поджал губы.

– Она просит, чтобы я устроил карусель… – Орлов сделал паузу. – И особенно хочет видеть на ней вас. Я говорю вам это потому, что вы всё равно наверняка получите от неё письмо.

– Карусель! – Ксения подняла брови. – Что ж, очень хорошо! – она выпуталась из рук Орлова и, опустив ноги на пол, потянулась. – Любопытно, а где она сама?

– Я отправил её в поместье к отцу.

– Очень хорошо! – поддержала его решение Ксения, хотя Орлов её радости не понимал. Взявшись за колокольчик, Ксения позвала слугу и потребовала принести мундир.

– Вы куда? – спросил Орлов, наблюдая за ней со стороны.

– В манеж. Что-то я давно не сидела в седле.

В своём манеже в загородном поместье Орлов каждый месяц собирал гостей на «карусель». На «каруселях» гости — и первой среди них всегда была Анастасия – перед восхищенными взглядами собравшейся публики на всём скаку копьем выдёргивали вбитые в деревянные щиты кольца и разрубали чучела кочевников в тюрбанах.

Такую карусель и просила провести его Анастасия.

Уже наступала осень, и деревья в парке покрылись золотой листвой, а звон фонтанов за шпалерниками походил на трепет призрачных колокольчиков. Море шелестело прибоем далеко внизу, и звук этот Ксения слушала всю ту первую ночь, что она провела в загородном дворце Орловых.

Большинство гостей останавливалось на постой в небольшой деревушке поблизости от поместья. Самые званые — в нижнем дворце, выходившем фасадом на пенное море.

В главном дворце остановились только трое — Орлов. Она сама. И Анастасия.

Ксения и не знала, что внутри неё может жить подобная злость.

Они с Орловым расположились в одном крыле, между двумя их комнатками был небольшой, мало кому известный переход — два коридорчика, ответвляясь от каждой из спален, сходились вместе в комнате для игры в шахматы, окна которой смотрели на густые заросли каштана. Кроме этих двух дверей, других комната не имела.

Впрочем, комната мало чем могла им помочь. С самого утра внимание графа полностью занимала Анастасия. Едва проснувшись — вопреки любому самохвальству вставала она на удивление рано — она поднимала на уши весь дом. Заставив всю прислугу бегать кругом её спальни, уже через час Анастасия выбиралась из нее и, постукивая тросточкой о каменный пол, направлялась к апартаментам графа. Затем они с Орловым уезжали на прогулку в лес.

Поначалу граф звал с собой и Ксению — но та отказывалась, считая абсолютно глупым складывающийся таким образом тройственный союз.

Через некоторое время, впрочем, ей надоело сидеть с книгами во дворце, и она сама предложила поехать с ними.

Орлов принял предложение насторожённо — но отказать не посмел.

Анастасия же всю дорогу не могла перестать улыбаться — улыбкой, похожей на улыбку ржавой механической куклы, которой никак не удавалось сомкнуть рот.

— Вы любите охоту? — спрашивала она, в упор глядя на Ксению.

— По крайней мере, стрелять по дичи не боюсь.