Я отмер и кивнул:

– Конечно, знаю. Пойдем.

Мы вышли из павильона для проб и не спеша двинулись по улочке.

– Киностудия была основана в тысяча девятьсот двадцать первом году, а само здание было построено в начале тридцатого года двумя братьями: Вацлавом и Милошем Гавел…

Элишка удивленно воскликнула:

– Вацлав Гавел же был президентом Чехии?

– А вот и не этот Вацлав, а его сын станет первым президентом Чехии. Сегодня «Баррандов» – одна из самых крупных и старых киностудий в Европе. Четырнадцать огромных павильонов, которые ты видишь впереди, построены по аналогу с Голливудом, даже место для студии братья выбрали из-за сходства.

– Ничего себе! Как интересно, – кивнула девушка, чем подбодрила меня, и я продолжил:

– Братья Гавел были хитрецами, на мой взгляд, потому что продумали все факторы при создании киностудии, – я жестикулировал, а воробышек жадно слушала, наивно хлопая ресницами.

– Расскажешь?

– Первый плюс – ландшафт студии. На территории есть ровные участки, есть холмы, поле с видом на лес и разрушенные многочисленными войнами стены замка – в общем, все, что только можно представить. Некоторые холмы созданы природой так, что если снимать их с определенного ракурса, то не будут видны линии электропередач или намеки на современность. Исторические фильмы на природе снимают спокойно без выезда куда-то за территорию киностудии. – Я остановился на минуту, чтобы оценить реакцию собеседницы, и снова продолжил: – Еще один плюс – расположение в черте города. Когда в фильмах участвуют большие звезды, они всегда живут в отелях Праги, а так как оплата у них немаленькая и почасовая – скорость, с которой они могут добраться от гостиницы до съемочной площадки, играет немаловажную роль.

– Согласна насчет плюсов. Ну, вот меня поселили, – она взглянула на визитку, которую держала все это время в руке, – в отеле на окраине Праги. Эх, значит, до большой звезды мне еще расти и расти, – пошутила она, и я засмеялся.

После кастинга намечалось собрание всей съемочной группы, чтобы утвердить новый график, поэтому, отбыв положенное время, я решил вечер посвятить прогулке. Легенды Праги, иронично рассказанные случайно нанятым гидом днем, словно оживали с наступлением сумерек. Ночной город служил переходом между реальным миром и другим, мистическим. Не хотелось спешить домой – там все равно никто не ждал, да и особый повод пройтись по мрачным улочкам мне не требовался. Прага ночью словно оголялась, отбрасывая стеснение, притворство и мишуру.

Я понимал, почему в чешскую столицу зачастили американские киношники. Прага оказалась многолика, словно вобрала в себя все эпохи и стили мира, легко, будто по щелчку становясь тем городом, который хотел бы видеть зритель.

Странно, но мне все чаще мерещилась девушка из сна: в отражении витрин сувенирных магазинов, в автобусных окнах и даже на экране мобильного. Являлось ли это наваждением или так выражался стресс от переезда, я не знал, но, помня о болезни бабушки, решил записаться к психологу.

Чешская столица ассоциировалась с моей родственницей: мудрой и стильной. В детстве я представлял ба самым настоящим драконом, который испепелил все ужасы жизни, оградил меня от страданий. Прага напоминала ту же драконицу: черепичные красные крыши были ее крыльями, а брусчатка – гладким серым брюхом.

Я вдыхал запахи бурлящей Влтавы и мог подолгу наблюдать за смешными драками лебедей и уток, стремящихся получить кусок булки от щедрых туристов. За время, прошедшее с прилета, я исходил каждую улочку старого города. Иногда брел бездумно, теряясь в узеньких проходах, иногда двигался по навигатору, целенаправленно идя к костелу[5] или другой достопримечательности.

Здесь я часто нырял в воспоминания о своем детстве. Возможно, в сравнении с тем, как жил сейчас, я вспоминал соседский стол на лужайке. На нем всегда стояли джем и свежие хлебцы. А я тогда часто ничего не ел сутками. Проходя мимо того стола, сглатывал голодную слюну. Стыдливо оглядываясь крался, чтобы зачерпнуть чайную ложечку джема. Но останавливался, зная, что воровать плохо, и, втянув аромат персиков, плакал и шел домой. То время прошло, но воспоминания о голодном детстве все еще терзали меня, поэтому теперь я покупал что-то вкусное, пока гулял, и всегда возвращался в съемную квартиру с едой про запас.

Два дня спустя

Подземный архив Ватикана

Мужчина, сидевший за столом, окруженный книжными стеллажами и обложенный папирусами, походил на живую статую. Его лицо застыло. Он слушал собеседника, чей нервный баритон раздавался из динамика телефона. Лишь некогда яркие синие глаза мужчины недовольно сузились, прежде чем он ответил:

– Ты должен был найти мальчишку, а не доводить миссис Чейз до срыва.

– Он в Праге. Все сложилось, как и должно было.

– Пришло время вручить Дэниэлю его наследство. Я вылетаю ближайшим рейсом…

Дэн

Новый день на киностудии принес странные новости. Все началось с короткой планерки и репетиции серии с пани Черновой. Элишка великолепно играла, а я, вместо того чтобы наслаждаться, прокручивал сон с рыжеволосой девушкой, которая вновь появилась с наступлением ночи. Тогда все казалось таким реальным. Я слышал прерывистое дыхание, когда сжимал тонкое горло, ощущал сладковато-дымный аромат ее локонов.

«Черт!» – я помотал головой и сел за аппаратуру, но не успел сделать ни одной правки, как раздался звонок с проходной.

– Мистер Чейз! Вас хотят видеть два пана. Говорят, они из адвокатской конторы.

– Эм… – растерялся я, перебирая в памяти сразу все свои нарушения правил на чешских дорогах. Стоп. Это же адвокаты. Не дорожная полиция. – Можете впустить, я встречу.

– Дэн, ты чего? – мечтательно улыбаясь, подошел Фил.

Похоже, игра мисс Черновой зацепила друга, и он уже строил планы на новый служебный роман.

– Сейчас узнаем, – кивнул я на сторожа, который вел двух мужчин в одинаковых похоронных костюмах. Отличие составляли лишь круглые очки на переносице одного и портфель в руках у второго.

– Дэниэль, Филипп, прошу, не задерживайтесь! Вы нужны на площадке, – крикнул главный, спеша на съемку.

От нас зависело многое, и когда спрашивали, в чем состояла работа на площадке, мне хотелось ответить: «Абсолютно во всем». Режиссер должен был продумывать ответы на вопросы: как выглядят герои в кадре, что происходит с их мыслями и эмоциями в этот момент, какая музыка будет звучать и когда. И это только часть. Еще нужно обсудить со всеми членами команды, как это реализовать. Умножьте все вышеперечисленное на сто страниц сценария и получите приблизительное представление об объемах работы режиссера.

– «Людей в черном» напоминают, – шепотом прокомментировал друг, чем отвлек меня от размышлений.

Мужчины молчали, ожидая моих действий. Я смутился, впрочем, как и всегда, когда мне было не по себе.

– День добрый, господа. Чем обязан? – кивнул я им наконец.

– Мистер Чейз, полагаю? Дэниэль Чейз? – официальным тоном уточнил «портфель».

Я сдавленно кивнул. Сколько ни старалась ба, но меня трясло каждый раз, как я видел людей в строгих костюмах. Грета Чейз провела не один день в разговорах со мной, пытаясь убедить, что страх – это нормально и естественно, как и мужество с ним встретиться.

– Можно ваше удостоверение личности? Хотелось бы говорить с вами конфиденциально, – произнес мужчина в очках.

Я замялся, а Фил выступил вперед, закрывая меня от них, точно адвокаты представляли для меня угрозу.