Я распахнул глаза и повернулся. Рыжая по пояс вылезла из зеркала. Я застыл в ужасе, чувствуя себя прикованным к месту.

Содрогнулся и с усилием шагнул в сторону от Черновой. Мое тело покрылось холодным потом, а пульс ускорился до боли в груди. Зажмурил глаза, но открыв их, увидел, что рыжеволосая никуда не исчезла. Она молча смотрела на нас, склонив голову, словно собиралась выйти из зеркала полностью.

– Элишка, я… мне… мне нужно идти, – заикаясь, прохрипел я, выталкивая слова, будто каждое весило целую тонну.

– Дэн, что случилось? Тебе не нравится?

Чернова не видела рыжеволосую, а значит, ее появление – плод моего больного воображения или сломанной психики. Девушка хотела прикоснуться к моей ладони, но я отдернул руку и, бормоча извинения, вытолкал ее из зеркальной комнаты.

– Дэн? Да что происходит! – повысила голос Элишка, вмиг покраснев от злости или разочарования.

– Эли, мне правда нужно идти, – пробормотал несвязно, понимая, что схожу с ума.

Я выбрался из костюмерного павильона. Весь съемочный персонал ушел, здания «Баррандова» безлико освещали лишь фонари. Жадно глотая свежий воздух, я побежал на трамвайную остановку.

Кардинал-епископ Грегор Ниотинский

– Ваше Преосвященство, потомок сел на рейс до Рейкьявика, – отрапортовал служитель Ордена, потирая сонное лицо.

Охранять Грегора было тяжело еще и потому, что кардинал мало спал ввиду особенностей организма и божьего расположения.

– Отлично. Сегодня мы посмотрим тайники Дома Фауста, – бодро ответил Ниотинский. Глава Ордена только что принял душ и пребывал в отличном расположении духа.

Для Грегора все складывалось наилучшим образом: Дэн шел туда, куда его подталкивали, хлопот не создавал. Наивность парня, с одной стороны, радовала, заставляя кардинала думать, что ввести его в Орден будет легче легкого. С другой – парень начинал раздражать моральной слабостью и вопиющей предсказуемостью.

– Вы уверены, что они поддадутся?

– Дэниэль принял наследство, а значит, Дом откроет свои секреты. Фауст слыл тем еще авантюристом, уверен, там должно быть что-то против хозяина Ада. Не мог же чернокнижник и правда продать души потомков ради спасения своей и не оставить ни лазейки.

Рыжеволосая из снов Дэниэля

– Расскажи мне о Фаусте, – попросил мой собеседник.

– Доктор Иоганн поддался мне с первого дня, слабак. Людская история о нем неправдива. Немецкий чернокнижник действительно заключил сделку с дьяволом. Однако условия договора были совершенно иными, нежели привыкли считать собиратели легенд и преданий… – Я провела пальцем по стойке регистрации и продолжила: – Да и не нужны Повелителю слабаки, не нужны легко ломающиеся души. Ему нравятся стойкие, чистые, невинные, те, что долго держатся, а после – презирают себя столетиями. Таких подчинять – одно наслаждение. Становясь слугами Господина, «новенькие» сладко мучатся чувством вины, понимая, что ничего не вернуть. Именно они, прежде святые барашки, возвышаются и в будущем становятся бесподобными демонами ада. Так было и со мной, хотя я пыталась забыть то время, когда была человеком.

– А подробнее о тебе – человеке?

– Обойдешься! Так вот. Фауст поддался, и мне бы заподозрить неладное, но, довольная быстрым результатом, я не поняла его просчитанной наперед партии. Мало того что он оставил в дураках Повелителя, так еще и потомков умудрялся предупредить с помощью дневника и проклятого Ордена. Так что словосочетание «потомок Фауста» вскоре стало звучать проклятием.

Мой собеседник растянул губы в едкой усмешке и удалился на охоту.

Я могла следить за мальчишкой сквозь зеркала и другие отражающие поверхности. Зеркала нравились больше всего, а вот, к примеру, экраны смартфонов раздражали глупыми звуками уведомлений и звонков.

«Зашуганный мальчик, зачем он Господину?» – думала я, презрительно наблюдая за последним потомком Фауста. Однако каждую ночь жалкий человечишка сопротивлялся мне, борясь с собой. Я решила дожать Дэна после того, как парень узнал о наследстве, но сделала только хуже.

После сцены с кормлением Фауста мальчишку чуть не стошнило прямо во сне. Отвращение ко мне ясно читалось на его лице. В следующую ночь я не смогла войти в сон. Прах его возьми! Вечером подвернулся момент, чтобы попытаться еще раз. Хотела подтолкнуть его к жажде насилия, а вместо этого нанесла мальчишке психическую травму.

Мне оставалось выжидать подходящий момент. Занимаясь делами отеля «Дахштайн», я пропустила весь полет Дэна и, отразившись в иллюминаторах самолета, наблюдала, как он почти бежал к синей машине на парковке за взлетным полем, возле которой ему энергично махал темнокожий парень.

«Ну-ну, сладкий, посмотрим, что ты накопаешь, и понравится ли тебе правда?»

Прыгнув на стекло машины, я стала заложницей общения двух впечатлительных ботаников. Едва познакомившись, они сразу нашли общий язык. Мальчишка широко улыбаясь пожал протянутую смуглую руку:

– Дэниэль. Очень приятно.

На улице свистел ветер, играя шевелюрой потомка. Дэн то и дело откидывал с глаз пряди волос.

– Лион. Давай на «ты»?

– Согласен. Спасибо, что встретил.

– Скажу честно, я удивлен, что профессор во время раскопок решил взять расшифровку. Ты либо счастливчик, либо Уилла зацепила твоя история! – прокричал Лион, стараясь перекрыть шум ветра.

Он открыл натужно скрипнувшую дверь и резво уселся за руль. Дэн, не мешкая, устроился рядом на пассажирском сиденье. Я переместилась в зеркало заднего вида. Мне до зуда хотелось проявиться, чтобы немного попугать мышонка, который так забавно боялся, но я сдержалась.

Машина помчала по основной трассе, ведущей через весь остров. Дэн мечтательно уставился в окно. Я чувствовала злое предвкушение, почти трепет оттого, что собираюсь с ним сотворить. Мысленно представляла внешний вид потомка после того, как он поддастся мне.

– Нравится? – понимающе усмехнулся Лион.

– Земля начала времен, – восхищенно ответил мышонок. – Облака так близко. Ощущение, что до неба можно дотронуться рукой.

Меня чуть не стошнило единорогами от искренней радости потомка. С ним определенно придется долго работать, выбивая эту дурь.

– Понимаю!

– И воздух! Вкусный! Травы, нагретые солнцем, осенний ветер и соль океана. Я точно в раю.

Услышав в его голосе детский восторг, я мученически закатила глаза. Не выдержав, все же отразилась на лобовом стекле, чтобы увидеть, отчего так счастливо пищал Дэн. Авто проезжало бархатный покатый луг. Исландия мне понравилась. Она была первобытной, не скованной цивилизацией, не изморенной мегаполисами. Буйство всех оттенков зеленого. Я и забыла, что это мой любимый цвет. Был. Теперь остался только черный.

– Ледник обнимает горизонт, – кивнул Лион. – Занимает десять процентов всей территории страны.

Белые языки ледника расползались во все стороны по зеленым лугам, словно тающее мороженое. На его фоне паслись коренастые лошади с большими головами, косматыми челками, длинными гривами и хвостами. Сизые облака плыли низко, делая картинку совсем уж идеальной.

– Впечатляет! Ты на практике у профессора?

Мальчишке и правда было интересно. Он совершенно не умел скрывать эмоции, а может, не считал нужным этого делать. Глаза Дэна блестели, когда он склонил голову, повернувшись к собеседнику. На губах расплылась улыбка, а ранее нахмуренные в задумчивости брови расслабились.

– Нет. Я его ассистент. Работаю и пишу докторскую, решил закончить ее здесь.

Я прервалась из-за шума в «Дахштайне». На заднем фоне послышались хрипы постояльца. Я с сожалением покинула Дэниэля и вернулась в отель. Прошла в номер, смежный с моими апартаментами. Мужчина на кровати захлебывался кровью, но все никак не умирал, издавая противные звуки. Его шея была разорвана, сквозь месиво из крови и плоти проглядывали позвонки.