Пустое чёрное пространство. Где-то в его глубине пробивается слабое свечение. Оно притягивает, манит взор, заставляя обратить внимание на тонкие прутья, что сплетаются друг с другом, подобно виноградной лозе. Золотые врата замерли в невесомости. И некому оценить их величие.

По тонким прутьям стекают капли золотой энергии. Игриво перекатываясь с одного изгиба на другой, они подбираются к самому низу. И, замерев над пропастью, медленно впитываются в металл.

Всё больше ручейков собирается у порога, всё больше энергии впитывают в себя врата. Прутья засияли ярче, и над створками возник светящийся шар. Словно сок с него капала энергия.

Сфера дрогнула и поплыла в невесомости, постепенно опускаясь ниже. Она вновь задрожала, исказилась и лопнула. Энергия хлынула вниз, пропадая во мраке пространства. На опустевшем месте появилось перо, с его кончика сорвалась ещё одна золотистая капля, и оно плавно коснулось металла. Штрих за штрихом, медленно выводило утончённые буквы. Последний росчерк – и перо растворилось в свете энергии, оставив после себя лишь пару слов:

«МЫСЛЬ-РЕАЛЬНОСТЬ»

Тишину разогнал скрип старых, как сама Вселенная, врат. Темнота отступила, пропуская вперёд новое действо.

Плавающие бусины освещали каменный свод потолка, что нависал над книжными шкафами в центре зала. Их стройные ряды, словно лучи солнца, расходились во все стороны, устремляясь куда-то в непроглядную глубь.

На полках было до ужаса мало книг. Каждая из них подверглась испытанию временем, грозилась вот-вот рассыпаться в пыль.

Всё покрывал толстый слой пыли, что накапливался не одну тысячу лет. Тлеющие страницы были на последнем издыхании. Про это место позабыли все. Оно никому не нужно, никто в него не верит.

В центре библиотеки возвышался книжный пьедестал. Старое дерево, из которого он был сделан, местами разбухло, образовывая зазоры на стыках. Но даже так от него исходило древнее величие. Хотелось коснуться руками, провести кончиками пальцев по поверхности, излучающей слабое тепло.

Чуть погодя, над пьедесталом возникло слабое свечение. Из его тонких нитей сплетались первые страницы новой книги. Чистые, ничем не опороченные белые листы, которых ещё не коснулась синева чернил.

Где-то среди бесчисленных полок раздалось копошение. Неясная сгорбленная тень медленно поднялась и двинулась в центр зала библиотеки. Тень, неспешно шаркая ногами, прошла к центру.

Последние листы опустились в кожаный переплёт. И как только создание было завершено, свечение померкло, исчезнув где-то в середине книги.

А затем с её страниц вновь полилась ручьём энергия, собираясь в сферу, переливающуюся всеми известными людям и нет цветами. Шар чуть вспыхнул, и внутри него стали проявляться очертания силуэтов, что отражали жизнь далёкой Вселенной.

Стройка. Полным ходом идёт работа. Со всех сторон раздаётся скрежет и грохот работающей техники. Сквозь шум кто-то на кого-то кричит, стараясь объяснить, как правильно нужно делать. Железные балки, прикреплённые крепким тросом к строительному крану, летают туда-сюда по чёткой схеме.

В какой-то момент вспыхивает яркий синий свет, но, к счастью или сожалению, никто ничего не замечает. Всполохи синего цвета вновь повторились, и в следующую секунду в воздухе появилась молодая девушка лет 16 в спортивном костюме. Она рухнула на землю, ударившись головой, и тихо застонала от боли.

– Какого чёрта? – жалобно протянула она, перевернувшись набок.

НЕСКОЛЬКИМИ МИНУТАМИ РАНЕЕ

Широкий зал с дощатым полом, размеченным краской на зоны под разные спортивные игры. Стены с высокими окнами, выкрашенные в ярко-голубой цвет. Где-то в углу стоит тележка с мячами. Но примечательней всего были топот ног и крики детей, что играли в баскетбол. На вид им было по 15-16 лет.

Физрук наблюдал за их игрой, время от времени бросая взгляд в дальний угол спортзала. Там девушка с каштановыми волосами, собранными в тугой хвост, с яростью отрабатывала удары на тренировочной груше.

Её совершенно не волновало происходящее. Ни громкие возгласы одноклассников, ни пролетающий туда-сюда баскетбольный мяч.

Каждый раз, наблюдая за её тренировками, физрук сожалел. Когда в первоклашке со стрижкой под мальчика он заметил задатки бойца, рвущегося к победе, он не смог убедить директора школы разрешить заниматься с ней борьбой. А ведь имей он хоть капельку её упорства, смог бы настоять тогда на своём, и сейчас они могли бы завоёвывать первенства по борьбе среди девушек. Он ещё раз окинул взглядом маленькую фигурку девушки с пружинистыми, резкими движениями и природным умением вкладывать всю силу в кулак при ударе.

– А может, и не только девушек, – задумчиво изрёк он вслух свои мысли, сложив руки на груди.

Радостные крики выигрывающей команды подростков выдернули учителя из его размышлений, заставив вновь погрузиться в работу. «Какой уже счёт? 16:10, кажется? Ай, сами разберутся», – передёрнул плечом мужчина и поднёс к губам свисток, чтобы остановить игру и объявить победителей, а после дать им какое-нибудь задание на физическую подготовку. Но затем передумал, решив пожалеть детей сегодня, и вновь привалился спиной к стене, наблюдая за происходящим.

Однако девушка, что раннее отрабатывала свои удары на груше, уже растеряла всякое спокойствие. Теперь она недовольно смотрела на, снующих туда-сюда одноклассников. Они перебегали с одного конца зала в другой всё активнее, при этом скрипя подошвами по полу, отчего девушка каждый раз морщилась от неприятного звука.

В очередной раз мимо пролетел баскетбольный мяч, и капитан лидирующей команды что-то радостно провозгласил, передразнивая соперников.

Девушка выдохнула, стараясь успокоиться и вновь сосредоточиться на своём занятии. Она положила руки по обе стороны от груши, разворачивая её к себе той стороной, на которой был приклеен постер с двумя женщинами-боксёрами, что сцепились в жестокой схватке.

Всякий, кто замечал этот постер, кривился и задавал глупые вопросы, вроде: «Фу, они же уродины. Как такое может нравиться?». Но подобные комментарии лишь ещё больше мотивировали на то, чтобы усерднее отрабатывать свои удары. И возможно даже на лицах неразумных комментаторов, чьего мнения никто не спрашивал.

Девушка встряхнула руками. Глубокий вдох и медленный выдох. Это всегда помогало успокоиться и отвлечься от посторонних звуков, которые действовали на нервы с каждой секундой всё больше. «И почему мне не разрешают заниматься отдельно?» – начинала она закипать от негодования.

Очередной вскрик, а за ним и грохот. Спустя секунду до ушей донеслись чьи-то жалобные всхлипы, перерастающие в тихий плач.

– И чего ты ревёшь, словно маленькая? – раздался противный знакомый голос. – Нам всем иногда прилетает, – недовольно буркнул он и ударил мячом об пол, явно желая продолжить игру.

– А давай я тебе локтем в глаз ударю, а?! – воскликнула, судя по всему, пострадавшая. – А если у меня фингал из-за тебя будет? Его так просто косметикой не замажешь, между прочим!

– А ты уже пробовала раньше? – усмехнулся другой парень.

– Заткнись! Лучше бы прощения попросил!

– Что за столпотворение? – вмешался физрук, разгоняя подростков. – Вставай, – обратился он к девушке и протянул ей руку, чтобы помочь. – Тебя в медпункт отвести надо.

– Ещё бы! – шмыгнула носом девушка и коснулась пострадавшего глаза, после чего тут же ойкнула. – У меня точно будет фингал, – вновь начала завывать она, и правда напоминая маленького ребёнка. – А скоро ведь ба-ал…

Учитель тяжело вздохнул, не понимая трагедии ученицы. А затем оглянулся по сторонам, размышляя над тем, кого бы отправить сопровождать её до медпункта. И на глаза попалась девушка, что, прислонившись головой к боксёрской груше, усердно пыталась сделать вид, будто её здесь нет.