– Что случилось? – испуганно спросила Сара. – Почему ты затормозил?

– Старика Бартона сегодня нет за столом, – пробормотал Майкл, – странно, уж не случилось ли чего.

Сара посмотрела в сторону дома Томаса и, разглядев знакомый силуэт в окне, облегченно вздохнула:

– Ты слишком много работаешь, дорогой. Моросит дождь, и старик отсиживается внутри.

– О, черт! Я и правда не заметил дождя, – отозвался Майкл, нажимая на педаль газа. Потом как бы невзначай обронил:

– Когда у тебя дом со встроенным гаражом на три машины, не замечаешь таких мелочей.

Сара улыбнулась и погладила его по руке. Их особняк, действительно, был самым большим и самым красивым на этой стороне улицы.

Томас проводил взглядом удаляющуюся «теслу» и посмотрел на часы. У него появилось странное ощущение, что кто-то или что-то начинает вмешиваться в привычный ход вещей. Например, вчера невесть откуда явился этот странный почтальон. Сегодня вроде бы все шло по плану, но Томаса не покидало чувство, что каждый день теперь будет вносить небольшие коррективы в утреннее расписание и что-то еще должно произойти.

Он одним большим глотком допил кофе и встал из-за стола, не дожидаясь появления школьного автобуса. Что ж, раз так, то, пожалуй, он тоже не будет следовать своему обычному распорядку. Томас захотел назло сделать что-то такое, чего от него, возможно, не ждут. Назло кому, он толком не знал сам, но как первый шаг к возможным переменам он решил осуществить свой план прямо сейчас, не откладывая до вечера. Он не любил прогулки под дождем, а еще больше его раздражали зонтики: пока раскроешь, весь вымокнешь, и к тому же они постоянно выворачиваются наизнанку при ветре. Мужчина посмотрел в окно. Дождь не собирался прекращаться и, похоже, даже пошел сильнее. Немного подумав, Томас вытащил из шкафа в прихожей полиэтиленовое пончо с капюшоном и резиновые сапоги. Теперь ему не страшны были ни дождь, ни даже ветер, способный превратить дождинки в водяную пыль.

Выйдя на улицу, Томас направился вдоль домов в ту сторону, откуда вчера появился необычный почтальон. Ему казалось, он помнил, в чьи ящики тот бросил почту. Поравнявшись с одним, Томас остановился. Да, именно сюда вчера было брошено письмо или что-то другое. В любом случае, как говорила Мэри, это «что-то» не могло быть рекламным флаером. Газеты и журналы на их улице ради карманных денег разносит компания школьников под предводительством деловитого Паскаля, сына одного из соседей.

Томас подошел к двери дома и решительно надавил на кнопку звонка. Подождав какое-то время, он позвонил еще раз. За дверью послышались торопливые шаги, дверь распахнулась, и на пороге появился мужчина лет пятидесяти, в домашнем халате.

– Доброе утро, – поздоровался Томас. Мужчина взглянул на небо и поморщился, явно не разделяя мнения, что с такой погодой утро может быть действительно добрым.

– Чем могу? – спросил он несколько напряженно.

Только сейчас Томас с ужасом понял, что как следует не подготовился к визиту. Он мялся, не зная, с чего начать. Спрашивать у незнакомого человека, получал ли тот вчера странные письма, связанные с прошлым, было бы нелепо. Так, пожалуй, можно угодить в лечебницу для умалишенных или в лучшем случае в полицию. Никуда из этих двух заведений Томасу не хотелось. Пауза между тем затягивалась. На лице мужчины проскользнуло раздражение.

– Чем могу? – повторил он громче.

– Извините за беспокойство, – неуверенно начал Томас, – я живу на этой же улице… Вчера ждал важную корреспонденцию, но ее так и не принесли. Мне показалось, что вчера примерно в это же время к вам заходил почтальон…

– Вы ошибаетесь, – прервал его мужчина, – никого не было.

Томас готов был поклясться, что видел, как почтальон в фуражке что-то бросил вчера в ящик этому человеку. Возможно, тот просто не успел проверить.

– А вы открывали почтовый ящик? – продолжал допытываться Томас.

– Да, открывал… – начал мужчина. Затем, сменив тон, резко сказал:

– Какое вам, собственно, дело до того, открывал я ящик или нет? Повторяю, почты не было. Вам ясно? Уходите или я позову полицию!

Томас еще раз извинился и понуро вышел за калитку. Похоже, этот мужчина все же получил какое-то послание, но не желает говорить об этом. Да оно и понятно почему. Томас ругал себя последними словами за то, что не придумал подходящую легенду. Можно было показать свое письмо, которое лежало у него в кармане. Но неизвестно, как бы мужчина на это отреагировал, он и так выглядел достаточно взвинченным.

Дождь тем временем полил еще сильнее. Ручьи бежали с такой силой, что Томасу, идущему вдоль дороги, всякий раз приходилось делать шаг в сторону, чтобы его не обдавали брызгами проезжающие мимо случайные машины. Он дошел до следующего дома, куда, по его подсчетам, тоже было доставлено письмо. Стоя возле калитки и прикидывая, как лучше расспросить хозяев, он не заметил, что один конец пончо подвернулся, из-за чего вода теперь тоненькой струйкой стекала ему в резиновый сапог. Томас так погрузился в свои мысли, что не почувствовал этого. Неожиданно дверь дома отворилась, и Томас смог разглядеть на пороге миловидную женщину примерно одного с ним возраста.

– Вам помочь? – громко спросила она и, прежде чем он успел ответить, замахала руками.

– Идите скорее сюда! Вы сейчас промокнете!

Томас, закрыв за собой калитку, послушно приблизился к крыльцу.

– Вы зря беспокоитесь, мэм, – начал он, – я признателен вам за заботу, но, уверяю, вы напрасно…

Вместо ответа женщина указала на его сапог, и только сейчас Томас почувствовал, как внутри хлюпает вода.

– О, черт! – воскликнул он.

– Проходите, проходите, вам просто необходимо обсохнуть, – затараторила хозяйка и буквально втащила Томаса в дом. Там мужчина снял пончо и сапоги. В одном из них была вода. Маргарет, так звали женщину, заставила его снять носки и надеть большие мохнатые домашние тапки в виде кроликов.

Томас смущенно прошел в гостиную и огляделся. Небольшая уютная комната, где царил идеальный порядок и у каждой вещи было свое место. Диван с накинутым покрывалом, на котором не было ни единой складки, маленький столик, комод и большое кресло у камина. Томаса удивило, что, несмотря на ранний час, в камине пылал огонь. В комнату вошла Маргарет.

– Садитесь ближе к огню, не стесняйтесь, – улыбнулась она, – а я сейчас принесу горячий имбирный чай. – И, предупреждая возможные возражения, добавила:

– Вы промочили ноги, и вам просто необходимо обсохнуть и согреться. Имбирный чай – идеальное средство, чтобы не подхватить простуду.

Томас сдался, сел в кресло и пододвинулся к огню. Маргарет принесла поднос с чаем, и Томас помог ей переместить столик ближе к дивану. Взяв чашку и закинув ногу на ногу, она поудобнее на нем расположилась. Мужчина развернулся в кресле так, чтобы видеть лицо своей собеседницы. Ему от горячего чая и близости огня стало тепло и уютно, правда, он чувствовал некоторую неловкость из-за смешных мохнатых тапок. Томас лихорадочно думал, с чего лучше начать важный для него разговор, чтобы не вышло, как с тем мужчиной, и боялся слишком затянуть паузу. Наконец, он уже собрался нарушить нависшее молчание, но тут заметил, что Маргарет, полностью погрузившись в свои мысли, смотрит на огонь. Томас решил сосредоточиться на чае и повременить с расспросами.

Когда он поставил пустую чашку на столик, ее стук вывел Маргарет из задумчивости.

– Извините, – сказала она, – я, наверное, очень плохая хозяйка. Вместо того чтобы уделять внимание гостю, задумалась о пустяках. Когда смотришь на огонь, он завораживает…

– Вы ни в чем не виноваты, – поспешил заверить ее Томас, радуясь тому, что разговор начал не он. – Спасибо за чай. Очень вкусный.

Затем, чуть поколебавшись, он спросил:

– А вы всегда топите камин в это время?

– Только когда идет дождь, – ответила Маргарет. – Не люблю, знаете, сырость. И еще дождь нагоняет скуку. Скуку и однообразие. А с огнем… не знаю, как сказать.