Улица-богородица 1 я живу на Краснобогатырской (речь идёт об улице моей) ну а мог бы жить на Краснопрудной Красносельской (Верхней или Нижней) Краснопресненской Красноармейской Краснопролетарской и т. д. ну а мог бы жить на Богородской (ради Пресвятой родившей Бога) и трамваем от Преображенки не трястись а в лодочке уютной плыть домой по Яузе-реке если бы префекта-гамадрила невзначай идея осенила улицу пере — именовать и вписать в её пейзаж прекрасный фабрику гандонов цех колбасный и назвать не Краснобогатырской и отнюдь не Краснобогородской а какой-нибудь Красногандонной иль Красноколбасной Например но идеи фикса у префекта к счастью возникают очень редко жаль одно что не на Богородской а на Грязнобогатырской я живу 2 Бог, затырканный красным, проживает по адресу: Краснобогатырская ул., д. 21, кв. 283, шестой подъезд, двенадцатый этаж, кода нет, звонок не работает, просьба – стучать, а вокруг: коррида трамваев, быки-иномарки, кровавые разборки, бритые затылки… и так – день за днём очередью автоматной, а Бог расхристанный, но не распятый, жвачку жизни жуёт (живёт), ему бы в хрущобах пешком на пятый, а он – отращивает живот и, глядя на улицу из окна, не может понять в свои тридцать три: почему — Бога родила Она, а вы — Бога — тыри. Стереть и забыть
Как будто со лба испарину, Движеньем ладони – дерзко Время стёрло из памяти Событья далёкого детства. Трущобы забыл коммунальные, Учителей упрёки, Но помню, что криминальные Давала мне жизнь уроки. Забыл я соседку бешеную, Вредительские нападки: Её бельецо развешанное Капало мне на тетрадки. Что видел я в жизни вздорной, Помимо квартиры загаженной: С одною на всех уборной, С коптящей колонкой газовой?.. Хоть было обочиной проще мне Пройти отчий путь с беспечностью, Но незачем безотцовщине Быть сыном тому отечеству, Где столько совместно прожито Обиды и безучастья, Что в это суконное прошлое Не хочется возвращаться. Богородский храм От надбровья до переносицы На путях времён За трамвайным звонком проносится Колокольный звон. Там под пряжей рассветной путаницы, В перехлёсте драм На углу Миллионной улицы — Богородский храм. Дважды сруб деревянного зодчества Сквозь кромешный дым Из огня, выгорая дочиста, Выходил живым. Рукавами к земле прижатая, Словно к сердцу шрам, Не смогла каланча пожарная Уберечь тот храм. Но из пепла, в завесе муторной, Он воскрес и вот С колокольни звонит к заутренней, Прихожан зовёт. Слышу осень с распевом Всенощной, Выйдя на балкон, Где с трамвайным звонком соперничает Колокольный звон. Но забыв, что весь опыт прошлого В каждой щели скрыт, Строят храмы теперь задёшево — Из панельных плит. Богомольни растут в юдоли той, Будто на дрожжах, Не на крови, годами пролитой, А на гаражах. Окружила себя хоромами Нечестивых прыть, На строительстве наворованное Можно вмиг отмыть. Ряд частиц перепутать с целыми, Со святыней – хлам, С крупноблочными новоделами — Настоящий храм. Красные ворота На Красных воротах налётом блестит известковым Тот снег, что вовек белизны мостовым не вернёт, А в сердце Москвы, что кольцом пережато Садовым, Одно лишь названье осталось от Красных ворот. Тот снег вдоль высотки прошёлся маршрутом нечётким, На Красных воротах облазил он все тупики: Свернул в Хомутовский, в Басманный и по Каланчёвке Бомжистой походкой к вокзалам побрёл от тоски. Сквозь клочья тумана тот снег видел прошлого абрис, Топтался на месте, чтоб мысленно выбрать пути, Как будто искал затерявшийся в памяти адрес И вдруг понимал, что не вспомнить уже, не найти… Чистые пруды А на Чистых прудах, а на Чистых прудах Изощряется осень в напрасных трудах, И с разбега ныряет сухая листва Под колёса трамвая по имени «А». И от мутных дождей на бульварах темно, Как в рентген-кабинетах и в залах метро. И уже в переулках сгущается тьма, И во тьме цепенеют жилые дома. И гадаю, как прежде: была – не была, Доверяя надежде любые дела, Но внезапно, окурок зажав в кулаке, В отходящий трамвай я сажусь налегке. А на Чистых прудах за оградой витой, Как в эдемских садах – облака над водой, Где пунцовые клювы седых лебедей Хлеб хватают из рук проходящих людей, Где кофейные запахи сеет с веранд Гордость Моспищетреста – кабак «Джалтаранг», Где мелькают солдатским шинелям сродни — Друг на друга похожие ночи и дни. Где холодный каскад средь гриппозной хандры, Словно белый халат медицинской сестры… И глядит «Современник» (читай «Колизей») Молодыми глазами умерших друзей. |
