- А мое счастье это ты? - даже улыбаюсь слегка, - но я от тебя только один раз убежала. Так что неправильно называть это…
- Нет. Не один, - головой качает, - помнишь, в школе?
- А что в школе? Ты был самым популярным парнем. Я это отлично помню.
- А ты от меня всегда бегала.
Пару раз даже повторяю про себя его фразу. Может не так поняла?
- Что значит, я от тебя бегала?
Его рука медленно и осторожно скользит вниз. Замирает на моем животе. И я тоже замираю. А потом чувствую четкий удар прямо в раскрытую теплую ладонь. Дочь, похоже, решила поздороваться с папой.
- То и значит.
- Ерунду говоришь, - возражаю, - ты был таким красивым, а я толстой и с кучей комплексов.
- Ни одного не замечал. Зато, если бы ты знала, в каких позах являешься ко мне по ночам, все твои комплексы вмиг бы испарились.
Сама не замечаю, как краснею.
- Почему я должна тебе верить? Ты даже слова мне не сказал? Если бы ты меня действительно любил, то…
Язык прикусываю. Так хочется спросить, почему не боролся за меня, но звучит слишком уж наивно. Прямо как в романах, где мужчина обязательно собственник и эгоист. Закрывает свою даму сердца на четыре замка и плевать ему, что она сама при этом чувствует. Но ведь такие женщинам и нравятся.
- Хочешь знать, почему не отбил тебя у твоего мужа? - мысли мои читает. Экстрасенс, блин! - Дурака свалял. Признаюсь. Думал, ты любишь этого ушлепка, - ладонь на моем животе сжимается, - а помнишь, он тогда весь побитый пришел?
- Ты? - даже рот округляю, - но зачем?
- Этот гад заделал тебе ребенка, а жениться не собирался. Я взбесился тогда. Дел наворотил. Чуть в тюрьму не попал. Но сестра как-то это дело замяла. Через Андрея, наверно.
Пару секунд он смотрит в окно. А потом переводит взгляд своих невозможно голубых глаз на меня. В них столько боли и столько… нежности. Утонуть можно. И я тону.
- Не надо было мне его тогда бить. Он бы бросил тебя, а я подобрал. Я тогда дураком был. Наивным благородным идиотом. Думал, так тебе лучше будет. Ошибся. Тебе, Люба, только со мной лучше будет. Поняла?
Его слова звучат жестоко. Но я вдруг понимаю, что именно такая жестокость мне и нужна. Именно такая решимость. Потому что у меня самой ее не хватит. Потому что я всегда буду чувствовать себя виноватой. И мне нужно, чтобы кто-то просто пришел и решил все за меня. Нет. Не кто-то. Мне нужен именно он. Только он один. Мой Руслан!
Эпилог
- Значит так. Я сестре все рассказал, - Руслан гладит мой живот. У него вошло это в привычку. А дочка наконец и правда успокоилась. Перестала пинать меня каждую минуту. Словно только и ждала этой уверенной папиной руки. - Андрей возьмет на себя все проблемы. Тебе и твоему сыну обеспечат охрану. И пусть только эта тварь…
- Руслан! Ты не перегибаешь? Охрана?!
Выгибаю бровь. Рассказать про наш разговор с его мачехой все же пришлось. Иначе как вообще можно было объяснить мой побег. А врать я устала. Больше никакой лжи. Только правда.
- Может и перегибаю, - соглашается, - но лучше так. Кто знает, на что способна эта су…
- Руслан!! - не могу спокойно слушать, когда оскорбляют женщин. Даже если они это заслужили. - Все же она жена твоего отца.
- Надеюсь ненадолго.
Он снова целует мой живот. А мне не верится, что все позади. Что наше расставание закончилось, как страшный сон. Закончилось и больше никогда не повторится. Что начинается новая жизнь. Жизнь, где нет места страхам и горестям. А только счастью.
Но мысль о том, что я могу рассорить его семью, все равно гложет.
- Руслан, может я тогда что не так поняла? Может она…
- Что можно понять не так в угрозе моему ребенку?! - он опять рычит.
- Нашему, - поправляю. - Все равно. Даже если твоя мачеха виновата…
- Да я ее в тюрьме сгною. Андрей поможет составить заявление. Даст адвоката…
- Как будто у мужа твоей сестры мало своих дел?
Руслан тут же мрачнеет.
- Думаешь, я сам не справлюсь? Все еще считаешь меня сопляком?!
Вскидывает упрямый подбородок. Сверкает грозным блеском голубых глаз и золотом волос, которые вспыхивают на ярком солнце. Я понимаю, как сильно обижала его в прошлом своими случайно брошенными фразами, своими поступками, когда не принимала в расчет его самого.
- Я не считаю тебя сопляком, - тяну руку, примирительно провожу ладонью по щетинистой щеке, - просто не хочу доставлять проблем твоей семье. Ты не должен из-за меня ссориться со своим отцом.
- Поверь, - он немного успокаивается - ты тут совершенно ни при чем. Наш папаша тот еще… Помнишь, я рассказывал, как он чуть не проиграл нашу семью. Стал бы так делать нормальный человек. Мы из той дыры выкарабкались только благодаря Томе и ее мужу. И я даже думать не хочу, что пришлось пережить моей сестре, прежде чем все встало на свои места.
- Но сейчас все хорошо, - глажу золото волос. Хочу, чтобы он успокоился. А то даже дочка начала бунтовать внутри.
Руслан тоже это замечает. Опять кладет руку на мой живот. Выдыхает, словно пытается всю злость из себя с воздухом выпустить.
- Прости. Разошелся.
- Кажется дочка очень ревностно относится к своему будущему папе. Похоже, она тебя очень ждала.
- Я даже не представляю, как ты могла сбежать и лишить меня такого чуда, - он снова сердится.
Но теперь лишь слегка ворчит.
- Прости. Признаюсь, что была не права.
- И будешь теперь во всем меня слушаться?
- Вот еще! - хохочу.
- Но я рад, что ты взяла с собой кольцо. Случайно ли или нет. Но знания об этом придавало мне сил. Я продолжал искать тебя, даже когда руки совсем опускались.
- Прости еще раз.
- Люб, хватит извиняться. Я тоже виноват. Надо было лучше о тебе заботиться. Надо было понять все твои тревоги. Надо было…
- Давай оставим прошлое в прошлом и начнем все с чистого листа.
- А тебя не пугает? - рука его замирает на моем животе.
Он поднимает глаза. Смотрит пристально и серьезно.
- Что меня должно пугать?
- Правда. То, что я рассказал. Что влюблен в тебя еще со школы. Разве я не похож на сталкера, на психа? Я помешан на тебе, Люба. Ты мое наваждение!
Слова звучат жутко, но мне вдруг так легко от них становится.
- Если бы это сказал кто-нибудь другой, я бы уже была на границе Беларуси, наверное.
Я смеюсь, но его взгляд тяжелеет. Ищет ответы на моем лице.
- Значит, ты не против, быть моим наваждением?
- Звучит как предложение, - снова улыбаюсь и вскрикиваю.
Он подхватывает меня на руки. Быстро бережно опускает на пол. Встает на одно колено и целует живот.
- Согласна ли ты быть моим наваждением в горе и в радости, в болезни и в здравии, в…
- Я согласна.
Пара слезинок все-таки скатывается по моим щекам.
