Но подожди, не пугайся. То, что я говорю о себе, тебя никак не обязывает. В любом случае, у тебя есть самый простой выход – не верить мне. И я тебя прошу – не верь мне. Так тебе будет проще и легче. И я на тебя за это не обижусь, просто я останусь со своим пониманием, со своей верой, а ты – со своей, той верой, которая тебя больше устроит.
Но я говорю о тебе. И я хочу, чтобы ты знал – как бы ты не поступил, что бы ты не решил о наших отношениях, они есть, они были. Пусть нас потом и разведет в стороны – как два портрета в картинной галерее, которые на секунду оказались рядом, а потом их разнесли по разным залам или даже по разным хранилищам.
А теперь к делу. Что же, мы с тобой вроде бы неплохо перекусили. Что дальше?
Ну, я бы может, предложил…Вообще-то ты меня как-то ошеломила.
Словами? Забудь их сейчас. Теперь они все равно останутся в тебе на всю жизнь. И я еще раз повторяю тебе: то, что мы встретились, провели вечер вместе, никак и ни к чему тебя не обязывает. И что бы мы не решили, это никак не обязывает поступать против своей воли, или вообще думать, что должен поступать так-то и так-то ради меня, или ради тех обещаний, которых ты мне еще и не дал…
Ани, я готов тебе обещать…
Спасибо, мне очень приятно это слышать. Но твои обещания – это обещания, которые ты даешь себе, я их могу выслушать, но не считаю, что они даются мне. Ты можешь их дать и ты можешь их взять. Я же ценю то, что у меня уже есть, и то что у меня еще будет. А если не будет – что же, значит, мой портрет пора убирать в кладовку.
И все же давай поговорим о том, что мы делаем дальше. И, вообще, будем ли мы ждать кофе здесь или ты удовлетворишься кофе моего приготовления, в твоей квартире.
Слушай, не знаю, что тебе сказать. Конечно, я тебя приглашаю.
Тогда – приглашаю вас. Я тебе уже говорила – если ты еще не забыл, что у меня дочка не кормлена, сейчас мы ее забираем и едем к тебе.
Но, мне кажется, что было бы лучше, если бы мы…
Были вдвоем? Рони, пойми, милый, мы сейчас с тобой ни о чем не договариваемся и ничего не решаем. Мы просто делаем то, о чем мы оба согласны. А то, о чем не согласна одна из сторон, мы не делаем. Вот так всё просто.
И мы еще говорим обо всем, что мы делаем – просто для того, что быть уверенными, что мы правильно понимаем друг друга. Да, конечно, ты меня совсем не знаешь…
Но это не мешает мне верить тебе…
Вот, верь и доверяй мне – я тебя не обижу. Это-то, хотя бы, ты понял из моих рассуждений?
Ани, пожалуйста, не надо так говорить.
Тогда просто поверь мне – все будет как надо.
Да, я доверился Ани – хотя и не мог тогда даже представить, во что все это выльется.
Милу мы прихватили по дороге – Анна позвонила ей по телефону и объяснила, где она должна нас ждать. И мои опасения окончательно развеялись, когда я увидел ее в светлом платьице и во всем остальном, что положено. Правда, я тогда не мог еще предвидеть, что будет дальше.
Мама представила дочку мне: это – Мила, а меня дочке – да, мама, я его помню – и предложила называть меня Рони (Рон, ты ведь не против?). Милу мы поместили на заднее сиденье, Анна устроилась рядом со мной и мы поговорили, так, ни о чем, пока автопилот не доставил нас прямо к подъезду.
Прибыв в мою холостяцкую квартиру, я сразу пошел по комнатам проверить – все ли в порядке, а своим гостьям предложить осваиваться в гостиной и. на кухне, где Анна сразу же принялась хозяйничать. Некоторое беспокойство у меня оставалось в отношении холодильника – но Анна прокричала, что она нашла там, все что ей нужно, ну и в отношении постельного белья. Женских пижам у меня не было, но положился здесь на Анну – для дочки она что-нибудь придумает, а себе подберет из моих пижамных компонентов или просто из моих рубашек и маек.
С готовкой так все и вышло, а в последнем я сильно промахнулся.
Мила – как я заметил мимоходом, устроилась в гостиной, в большом кресле, перед телевизором, в котором передавали какую-то оперетку – или, может, мюзикл – я в этом плохо разбираюсь, а я проследовал прямо на кухню. Посмотреть, как идут дела, и не нужна ли моя помощь.
Помощь, оказалась нужна, но не Анне, а мне. На ногах я, в целом, удержался, но для надежности все же оперся на холодильник. Анна заканчивала сервировать передвижной столик – прекрасно, надо сказать, выглядящий со всеми закусками и большим блюдом равиолей (полагаю, для Милы), но кулинарные изыски давно перестали вводить меня в транс.
В транс меня погрузила Анна – она была совершенно обнаженная, даже и без верха, и все, что на ней было из «одежды», если так вообще можно сказать – это нитка черного жемчуга, прекрасно гармонировавшая, следует признать, с цветом ее коэи. Жемчуг был явным добавлением к ее утреннему наряду, но зато кофточка и все остальное – исчезло. Также как и туфли на ногах.
Рони, что ты смотришь, мы у себя дома всегда обходимся без тапок. Так что не трудись искать для нас домашнюю обувь.
Ну как, у вас тут скоро?
В кухню заглянула Мила.
Как удачно, что около холодильника оказался прочный стул. Он меня и спас от опасного падения лицом вперед, прямо через дверной проем, в кухню, где, как всем известно, острых углов и всяких твердых поверхностей более, чем достаточно.
Мила в своем вечернем туалете от мамы отличалась только в одном: на ней не было жемчуга.
Мама, Рональд сильно устал, приготовь ему выпить чего-нибудь бодрящего.
Да, ему сейчас не помешает. Мила, кати столик за нами, все уже готово, а я помогу Рональду добраться до его кресла.
Конечно, именно до моего любимого кресла!. И всем спасибо – и за кресло, и за прекрасный коктейль. Конечно, можно было бы не портить его всем этим типа воды, льда и сока.
Ладно, Рони, давай поговорим серьезно. Что ты возбудился…
А я возбудился?
Ладно, пусть – встревожился. Ведь не далее, как несколько часов назад ты уже видел нас в этом же виде. А из того ресторана ты ушел на собственных ногах – мы все это видели.
То есть, это для тебя – не новость. Следующее – мы обе тебе абсолютно доверяем – я так чувствую, а Мила мне всегда верит.
Дальше, Мила совсем не боится мужчин – ни в каком виде, она видит в них защитников – она так воспитана. И Мила знает, что ни один мужчина не предложит ей того, к чему она не готова. А когда будет готова – то все равно последнее слово будет за ней.
И еще одно. Может, ты не знаешь, но у нас, у северных народов, в обычае принимать баню всем вместе, и мужчины, и женщины, и у нас даже для маленьких девочек в мужчинах нет никаких секретов. А Мила уже женщина, маленькая, но женщина – хотя еще и не взрослая в полном смысле этого слова. И как женщина, она хорошо знает, чего и когда ей нужно ждать от мужчины. И как женщина, она знает, что настоящее счастье каждой женщины – в мужчине, который о ней заботится и который готов обеспечить ее всем необходимым, в том числе и сексом в постели.
Тебя что-нибудь шокирует из того, что я говорю, Мила?
Ну, мама, я не собираюсь вдаваться в детали, но я знаю, что женщины и мужчины – разные, и что для женщины настоящее счастье – это встретить нужного ей мужчину, и я надеюсь, что смогу сразу понять правильность моего выбора. В любом случае, я уверена, что понять такое возможно – если не спешить и верить своему сердцу, и что полагаться на случай, допуская в свою постель череду разных мужчин – это плохо и для женщины, и для пользующихся этой возможностью мужчин.
И, мама, скажи Рони, что я его не боюсь, я ему доверяю, и он может также раздеться и чувствовать себя с нами совершенно непринужденно. И пусть он не думает, что своим видом он может как-то оскорбить или задеть мое девичье воображение. Да, и если вы с этой темой закончили, можно я начну есть мои любимые равиоли?
Что ты думаешь в отношении предложения Милы? Ведь, в конце концов – это твоя квартира, ты в ней хозяин, а мы – всего лишь твои гостьи. Поэтому подумай, а пока просто расслабься и чувствуй себя как дома.