– Разногласия? – новая усмешка. – Когда Ребекка узнала, то кричала, что выгонит меня из дома и швырялась чемоданами, – Вивьен впервые искренне улыбнулась, что сделало её похожей на девчушку с фото, – я ведь тогда даже не обсудила с ней это решение. Просто забрала документы и переподала в другой вуз.

– Какие у вас были отношения с тетушкой? – мягко спросил Тед, и улыбка на лице девушки погасла.

– Хотите знать, не убивала ли я её?

– И это тоже, – честно ответил я.

– Ребекка взяла меня под свое крыло, когда мне было одиннадцать, моя мама была её родной сестрой и лучшей подругой, отец – одним из верных партнёров по бизнесу. Родители погибли в автокатастрофе, тетушка сразу удочерила меня и растила, как родную. Своих детей у неё не было, думаю, Ребекка была бесплодна, но мы с ней об этом никогда не говорили. Ребекка дала мне всё: заботу, дом, лучших учителей и образование, всегда была рядом, всегда находила нужные слова. Как думаете, мистер Ясудо, какие у нас с ней были отношения? – последняя фраза звучала едко, даже слишком.

– У вас были прекрасные отношения, но порой вы шли наперекор её воле, а она пыталась выгнать вас из дома, – добавил я, не сводя с зеленоглазой пристального взгляда. – Не хочу задеть Ваши чувства, просто следую логике.

Девушка понимающе кивнула, сделала долгую затяжку и только тогда ответила.

– У нас были настоящие отношения мать-ребёнок. Ребекка не подарок, я – ещё хуже, и часто мы сталкивались лбами. Тетушка могла кричать, я могла кричать в ответ, она швыряла чемоданы, я разбивала её любимую посуду. Мы друг друга стоили. Но каждый раз, успокоившись, мы всё обсуждали, я делала нам горячий шоколад и мы смотрели «Красотку» или «Мулен Руж», – от её ответа стало не по себе, словно ты заглянул и увидел то, что тебе не предназначалось, – отвечая на ваш вопрос, мистер Ларсен, скажу – мне было бы проще отрезать себе руку пилочкой для ногтей, чем убить Ребекку.

Громкое заявление, мы с Тедом одновременно подняли глаза и посмотрели в лицо Бёрнел. Девушка стояла, как оловянный солдатик, вытянувшись по струнке, на лице ноль эмоций. Но почему-то, за всей этой непроницаемой оболочкой, мне виделась маленькая перепуганная девочка, стоящая перед лицом двух взрослых мужчин одна. Я тряхнул головой, пряча движение за поправлением причёски.

Нельзя проникаться сочувствием к подозреваемым, Адриан. Никаких эмоций, только рассудок.

Я сделал несколько затяжек, чтобы привести мысли в порядок и снова приступил к допросу.

– Расскажите, где вы находились на момент убийства тётушки и что видели?

Девушка, поморщившись, затушила сигарету и принялась за рассказ. Я и Ясудо всегда старались слушать, не перебивая, лишь изредка задавали уточняющие вопросы.

– Празднование началось около четырёх, Элен и Дэймон не живут в поместье, поэтому приехали заранее, около двух, – мне сразу вспомнились двое беловолосых манекенов в гостиной, – я приехала позже. Ездила в город, чтобы забрать торт из кондитерской, была в поместье в половине третьего.

– Мисс Бёрнелл, – девушка тихо кашлянула, и я тут же поправился, – Вивьен, уточните, кем вам приходятся Элен и Дэймон, и где они проживают?

Зеленоглазая обняла себя руками, наверняка, ей было прохладно в одном платье на тонких бретелях – в Торнхилле явно экономили на отоплении.

– Дэймон и Элен – дети дяди Уинстона, родного брата моей матери и Ребекки, несложно догадаться, что они мне приходятся двоюродными братом и сестрой. Дэймон – родной ребёнок Уинстона от первой жены, а Элен – приёмная, её взяли из приюта, когда ей было три. По правде говоря, мы сейчас не очень много общаемся, поэтому я точно не знаю, где они живут и чем занимаются. Знаю только, что Дэймон пытается пробиться в большое кино, а Элен, кажется, работает в каком-то бутике в Сохо.

– Спасибо, Вивьен, продолжайте, – я принялся крутить в руке зажигалку, что зеленоглазая так и не забрала.

– Да, прошу прощения за сбивчивый рассказ, обычно мысли так не путаются, – девушка окинула взглядом собственные туфли.

– Может, вам присесть? – Тед кивнул на диван, брюнетка благодарно улыбнулась и последовала его совету.

Спина прямая, руки сложила на коленях – старая вышколенная привычка или напряжена?

– Когда я приехала в Торнхилл, почти всё было готово, мы с Элен помогли Мари накрыть на стол, подарили Ребекке свои подарки. Ужин проходил, как обычно, Дэймон травил байки о своём успехе, Элен поддакивала, а тётушка с Уинстоном тихо переругивались. Когда мы доели первое блюдо, Ребекка сказала, что хочет объявить нам об изменениях в завещании, какие именно она внесла изменения, я не знаю, но могу догадываться. В последнее время тётушка часто заводила разговор о наследстве. Честно говоря, мне было все равно, я никогда не хотела получить её деньги.

Малыш Тедди оторвался от записей, внимательно слушая рассказ Вивьен, по его лицу то и дело пробегала тень. Признаться, у меня самого с каждой новой деталью возникало лишь больше вопросов.

– Вы упомянули, что тётушка ругалась с братом, – осторожно начал Тед, что же, я бы тоже сперва потянул за эту ниточку. – Вам известно, из-за чего произошел конфликт?

Вивьен тихонько рассмеялась, закидывая ногу на ногу, отчего её платье слегка задралось. Точно, сумасшедшая – девчонка искренне веселилась, будучи главной подозреваемой в убийстве тёти.

– Простите, – произнесла зеленоглазая, отсмеявшись, и поправила выбившийся локон волос, – просто ссоры Уинстона и Ребекки – это настоящий спектакль длинною в несколько лет. Уинстон – лудоман, постоянно просаживает деньги в казино, берёт в долг у странных личностей, не может вернуть и бежит плакаться Ребекке. Тётушка ругается, проклинает его и всё равно неизбежно закрывает все его долги, чтобы этого идиота не убила мафия, Уинстон клянётся исправиться, целует ноги и снова несёт деньги в казино. Бесконечный круг, – девушка начертила пальцем окружность в воздухе и снова тихо засмеялась.

Похоже, помимо этой сумасшедшей у нас нарисовался ещё один серьезный подозреваемый – братец убитой, любитель азартных игр и нелегальных займов. Я перевёл взгляд на Ясудо – тот усердно вносил записи в свой блокнот, хороший мальчик.

– Из всего рассказа меня особо интересует часть, касающаяся завещания, – едва услышав мои слова, сумасшедшая издала новый смешок, откидываясь головой назад.

– Как и всех, мистер Ларсен, как и всех, – Вивьен смотрела мимо меня, явно не фокусируясь ни на чём, уплывая в собственные мысли.

– Вы упомянули, что не знаете содержания завещания и вам никогда не хотелось получить наследство тётушки, которое, к слову, принадлежит вам, как по закону, так и по совести. Вы сами сказали, что миссис Болейн воспитывала вас, как родного ребёнка. – Я говорил прямо, не пытаясь срезать углы, и что-то подсказывало мне, что именной такой ход беседы больше всего располагает англичанку, – учеба в Имперском Колледже Лондона удовольствие не из дешевых, не говоря уже о том, что вы явно привыкли к роскошной жизни. Простите, но мне слабо верится, что вы были готовы отказаться от состояния тёти.

Я верил в то, что говорю, однако, также отметил одну деталь: Вивьен не оставила себе фамилию матери, которая, уверен, открывала многие двери. В отличие от остальных обитателей Торнхилла.

– Вы правы, мистер Ларсен, – бесстрастно заметила девушка, – Ребекка действительно воспитывала меня, как родную дочь, и с детства прививала любовь к труду и самостоятельности, чему она сама всегда была ярким примером. У меня есть собственные сбережения, которых хватит на пару лет жизни, а учеба в Колледже оплачена вперёд, спасибо за беспокойство.

По выражению лица Теда было похоже, что он в шаге от того, чтобы встать и разразиться аплодисментами.

Эх, наивный малыш Теди, такая девушка, как Зеленоглазка, прожевала бы тебя за завтраком и выплюнула, даже не заметив.

– Спасибо, продолжайте рассказ про события ужина, – я сделал пригласительный жест, мысленно жалея, что не захватил из машины вторую пачку сигарет.