Мы с Томасом закатили глаза.

– Как вы можете спорить, когда есть Гарфилд? Это же просто идеальный Паук!

– Ха, вот, Эванс понимает меня! – Томас приобнял меня за плечи. Потянувшись к своему рюкзаку, он выудил оттуда шейкер, который всегда носил с собой, и протянул мне. – За это надо выпить!

– Выпить? Э-э-э… – стушевалась я.

– Нет, Эванс, даже не вздумай отказываться.

Три пары глаз с интересом смотрели на меня, и я решилась. Я сделала глоток, но тут же закашлялась. Томас похлопал меня по плечу.

– Ничего, тебе ещё понравится!

Он тоже сделал глоток, после чего передал шейкер Стефани, минуя Джера. Ему ещё предстояло везти нас обратно. Спор разгорелся с новой силой, когда мы заговорили про девушек Паука: то ли потому что тема была слишком горячей, то ли из-за передаваемого по кругу шейкера с таинственным содержимым. Томас, решивший во что бы то ни стало доказать Джеру свою правоту, достал телефон.

– Сейчас я тебе покажу, почему… – Он вдруг замолчал на полуслове, уставившись в экран. У него до сих пор был открыт план парка у озера, и Томас слегка приблизил изображение. – Вот дерьмо! Собирайтесь, быстрее!

– Что случилось?

– Объясню по дороге!

Мы быстро натянули вещи на всё ещё мокрое нижнее бельё и помчались к забору. Доски пирса скрипели под нашими ногами, когда мы ускорили шаг, чтобы слышать Томаса:

– Я думал… Думал, что парковка находится где-то рядом с центральным входом. Но отец, он рисовал этот план! Это была парковка для… охраны!

– Значит, они могут увидеть мою машину? Чёрт, Томас! Лучше бы мы взяли лодку…

Томас немного сбавил темп: парк по-прежнему выглядел безлюдным, а значит, охранники нас не искали.

– Ты-то чего переживаешь, золотой мальчик? Это у меня есть привод в полицию.

– Что-о-о? – Мы со Стефани обе не смогли сдержать удивления.

Мы почти дошли до забора, оставалось только миновать освещённую аллею. Притаившись у густого кустарника, мы шёпотом продолжили беседу, не сводя глаз с дорожки:

– Глупая была история. Около года назад я решил впечатлить одну девчонку…

– Синди Уэбстер? – Стеф даже не спрашивала, а утверждала.

– Да, её. Короче, мы проникли в парк аттракционов после закрытия, и нас поймала охрана.

– Ну ты и идиот!

Томас только пожал плечами.

– Кажется, всё чисто.

Но рисковать всё равно не решились: пригнувшись, стали пересекать дорожку. До забора было рукой подать… как вдруг мы заметили двух охранников, притаившихся в тени деревьев.

– Стоять! Стойте на месте! – скомандовали они, и я сделала именно то, что было велено. Оцепенев, я застыла посреди аллеи, наблюдая за тем, как мои друзья убегают к забору. Стефани, наконец, обернулась:

– Эй, ты чего?! Быстрее!

Она рванула ко мне, а я – к ней. Но было уже поздно. Один из охранников удержал меня за руку. Пока я пыталась вырваться из его лап, Стефани боролась с Томасом, который никак не хотел отпускать её ко мне. Джереми уже перебрался через забор и, бросив на меня тоскливый взгляд, прыгнул в машину.

– Шон, догоняй остальных, а не то они уедут! – крикнул охранник практически мне в ухо, а затем пробурчал: – Говорил же, что надо ждать возле машины. Ну что за идиот!

Свет фар от машины вдруг ослепил нас обоих – меня и охранника. Я на несколько секунд лишилась зрения, и всё, что могла, это слушать вопли Стефани, которая никак не хотела уезжать без меня. Но всё-таки сдалась… И, когда скрипнули шины, я поняла, что нет смысла сопротивляться. Я осталась один на один с двумя охранниками.

– Ну, вот ты и попалась, тупица!

В полицейском участке было холодно. Если бы здесь оказался мой брат, который просто не переносил холод, он бы мигом выдал им всё, лишь бы выйти отсюда. Но нет, здесь, в полицейском участке Бетесды, на неудобной скамейке оказалась я – гордость школы, девчонка из уважаемой семьи и самая дружелюбная соседка. Последнюю характеристику придумала себе я, когда смогла уговорить ворчливого мистера Штайнера, отставного офицера, который никак не хотел отдавать нам мяч, попавший на его территорию, где он заботливо выращивал какие-то голубые цветы.

Но все остальные прозвища не были изобретены мной. Гордостью школы меня называла Стефани, и, надо сказать, небезосновательно. Про уважаемую семью не уставала напоминать бабушка, пока в прошлом году не скончалась от сердечного приступа. Теперь же я собиралась обзавестись новым титулом – «хулиганка». Интересно, отец скажет про меня именно так или выберет более необычное слово?

– Эванс, решила, кому будешь звонить?

К решетке подошёл молодой офицер, который уже минут десять терпеливо ждал моего ответа. Я думала, это хорошо, что именно он приехал забирать меня. Он ведь и сам вчерашний подросток, так что наверняка знает, как трудно признаваться родителям в своих ошибках.

Сперва я думала позвонить отцу: он бы точно смог убедить офицеров в том, что предупреждение будет достаточным наказанием для меня. Но мало того, что отца могло и не быть в городе, потому что он часто отлучался по делам, так ещё и сам он будет читать мне лекции о правильном поведении всю дорогу до дома. Хотя, на самом деле, мы оба будем знать причину, по которой он мог бы злиться на меня, – дочь-преступница стала бы серьёзным ударом по его репутации!

И потому я продиктовала номер мамы. Я знала, что ей сегодня нездоровится: если бы не это, то я без раздумий позвонила бы ей. Она всегда понимала, когда ей врут. Наверное, и сегодня тоже поняла, что ни в какой кинотеатр мы не собирались. Но она не стала бы читать мне лекции. Для неё было бы достаточно того, что я побывала в полицейском участке. «Страх перед наказанием куда хуже самого наказания», – часто говорила она.

Приготовившись быстро объяснять ситуацию маме, я с нетерпением поглядывала на офицера, что уже приложил телефон к уху. Я слышала только гудки, и с каждой секундой моё сердце начинало биться всё сильнее. Не прошло и минуты, а я уже забыла всю речь, которую подготовила для мамы!

– Не отвечает. Давай номер отца.

– Н-нет, д-давайте… Давайте подождём немного! Папа очень занят, понимаете? Много работает… Да, очень много работает!

– Перезвоню ей через десять минут. – Офицер хмыкнул, но настаивать не стал.

Он вернулся к себе в кабинет, а я с тоской взглянула на часы, висящие на стене. У меня плохо получалось определять по ним время, но я прикинула, что должно было быть уже часа три утра. Если мама отключила телефон на ночь, то ждать мне осталось не так уж и много.

Я сняла кроссовки и уселась с ногами на скамейку, обхватив колени ладонями. Пытаясь убедить себя в том, что Стефани не бросила меня, а вынуждена была уехать, я старалась не думать о Джереми. Это ведь он был первым, кто сел в машину. Он даже не попытался помочь мне. Ещё бы! Идеальный капитан спортивной команды, который не должен рисковать своей репутацией ради какой-то девчонки. Плакать не хотелось, но я всё же не сдержала слёз. Мой идеальный парень оказался фальшивкой.

Меня клонило в сон. Стянув с себя куртку, я подложила её под голову и вытянулась на скамейке, даже не ожидая, что усну на таком неудобном ложе. Но усталость одержала верх. Сквозь беспокойный сон я слышала, как начинался день в полицейском участке Бетесды. Туда-сюда бегали, шелестя бумажками, люди, отовсюду доносились голоса, на кухне кто-то заваривал очередную кружку кофе. Но окончательно проснулась я от громкого звука: Диггинс, стоящий за решёткой, прочистил горло.

– Эванс, чего разлеглась?

Я потёрла глаза, совсем не чувствуя себя отдохнувшей.

– Я… Просто устала.

– Ага, устала она. Не дозвонился я до твоей матери. Может, ты мне специально какой-то фальшивый номер дала, а?

– Ну да, конечно. Всё ради того, чтобы провести незабываемую ночь в этом роскошном отеле.

Диггинсу, кажется, дерзость пришлась по вкусу. Он криво усмехнулся.

– Наш отель пользуется популярностью по субботам, так что пора тебе выселяться. Давай номер отца, ничего он с тобой не сделает. Ну, кто подростком не совершал ошибок?