— Точно, — пробормотал Рон.

— И мы никогда не стремились к одним и тем же целям в одно и то же время. — Гермиона продолжила. Она так долго держала это в себе. — Моя карьера. Твоё отсутствие таковой. Твоя нелюбовь к переменам. Отсутствие у тебя интереса к чему-либо, кроме квиддича и воскресного обеда, который готовит твоя мама.

— Эй, не…

— Это правда! — Гермиона широко раскинула руки.

— Видишь, ты именно так и поступаешь, ты наседаешь на меня, чтобы я не успел вставить ни слова! — Рон тоже раскинул руки.

— Тогда что ты хочешь сказать, Рональд? Ты проделал весь путь сюда во всей своей напыщенностью и обстоятельствами. — Гермиона отвесила саркастический поклон. — Я умолкаю и даю тебе возможность высказаться.

Рон смотрел на неё несколько секунд, а его глаза напоминали осколки стекла.

— Лорна беременна, и мы собираемся пожениться в феврале. На этой неделе в «Пророке» появится статья об этом.

Гермиона вскинула руку и схватилась за столешницу. Она уставилась на пол, и он, казалось, устремился к ней.

Беременна.

Брак.

Что?

— Но ты никогда не хотел… — Гермиона услышала свои собственные сбивчивые слова словно издалека, весь её праведный гнев внезапно утих. — Ты не хотел детей. Или жениться.

«А если у нас не будет детей, то незачем тратить деньги на свадьбу. Брак — это просто бумажка, Миона». «Гарри и Джинни всё правильно рассудили». Гермиона вспомнила эту радостную фразу Рона, как будто это произошло вчера, а не несколько лет назад, после того, как у них состоялся «разговор» через несколько лет их отношений. И, да, она согласилась, но не потому, что хотела того же, а потому, что знала, что альтернативой может стать его потеря. Она сделала этот выбор, и он оказался мучительным.

— Люди меняются. — Слова Рона и его пожатие плечами вернули Гермиону в настоящий момент, и она почувствовала внезапное желание ударить его, расцарапать лицо. Вместо этого она крепче ухватилась за стойку.

— Ты не меняешься, — прошептала она. — Ты просто не хотел этого со мной. Ты не хотел жениться на мне. Ты не хотел иметь от меня детей.

Рон закрыл глаза.

— Боги, Гермиона!

Он отвернулся, и Гермиона вдруг почувствовала странное смешение эмоций: с одной стороны, безразличие, потому что этот человек, этот незнакомец, больше не входил в её жизнь, а с другой — рана, такая глубокая, как ни одна из тех, что она пережила.

Над всем этим довлело глубочайшее потрясение.

Не со мной. Не со мной.

— Мы были вместе девять лет, — прошептала она.

— Гермиона, перестань! Мы не подходили друг другу. Вот в чём суть. И может быть, то, что я всё откладывал и утверждал, что не хочу этих вещей, было незрело, но в каком-то смысле я пытался защитить нас. Уберечь от того, из чего мы не смогли бы выбраться.

Грёбаный самодовольный трус.

— Это уже слишком, — еле слышно прошептала она, почти про себя. — Я потратила девять долбаных… а ты просто… — Она подняла глаза, окончательно сбитая с толку.

Но потом шорох бумаги заставил её вновь опустить взгляд. Она сжимала в одной руке записки Драко.

Драко.

Мысль о нём ворвалась в её сознание, как луч ясного света в густой туман. Она продолжала смотреть на лист пергамента, глаза бегали по жирным росчеркам его пера, губы шевелились в такт простым словам, которые он писал.

— Гермиона? — Рон направился к ней, но она отпрянула в сторону.

— Чайник закипел.

Она засунула записки в ящик и начала открывать шкафы и коробки с печеньем, в голове царил полный сумбур.

— Послушай, Гермиона, я хочу попытаться помириться. Поэтому я и пришёл. Ну, и Джинни сказала… Но дело не в этом. Я сейчас здесь и хочу приложить все усилия, чтобы оставить разногласия позади. И разобраться с Гарри тоже. Пока не стало слишком поздно. Я не хочу, чтобы это разлучило нас навсегда.

Руки Гермионы замерли, а глаза закрылись.

— Согласна, — произнесла она. — Я тоже хочу, чтобы всё осталось позади.

— Правда? Мы пережили столько лет вместе, чтобы просто выбросить их на ветер. Наверное…

Но мысли Рона были прерваны, когда в дверь позвонили во второй раз за утро.

***

Драко вдохнул полной грудью холодный лондонский воздух и немного ускорил шаг. Он уже добрался до улицы Гермионы, и его нетерпение увидеть её бурлило в нём, как мощная доза бодроперцового.

Он улыбнулся, и пожилая ведьма, проходившая мимо с маленькой собачкой, перешла на шаг, когда увидела его.

— Доброе утро, — сказал Драко, сияя.

— О, Боже. — В ответ на её взволнованный ответ Драко слегка покачал головой, но не сбавил шага и, наконец, обогнул поворот и увидел дом Гермионы. Он взглянул на зимнее солнце, находившееся невысоко в небе. Возможно, было ещё рановато, но Пэнси сказала вчера вечером, что Гермиона была уставшей, и Драко решил, что она рано легла спать и рано встала.

И, честно говоря, он не мог ждать ни минуты, чтобы увидеть её.

Малфой похлопал по тонкой коробке под мышкой. В ней лежал шарф, купленный им в магазине Пэнси несколько недель назад. Приближалось Рождество, и у него был повод преподнести подарок Гермионе. Драко желал увидеть шарф на её прелестной шее, пока они будут прогуливаться по парку или наслаждаться роскошным обедом. А потом он хотел отвести её в квартиру и снять шарф, может быть, увидеть его в другом месте — обернутым вокруг её запястий или столбика кровати, ниспадающим на её…

Драко прочистил горло, когда подошел к её двери. Он хотел провести с ней время, прежде чем поддаться похоти. Выслушать, как прошло собеседование, узнать новости о гнусных гриндилоу, которые снова утащили её на этой неделе — хотя записка, которую она прислала, чтобы сообщить ему о своём отъезде, оказалась милой и согрела сердце Драко сильнее, чем он хотел признать.

Ухмылка снова промелькнула на его лице, когда он протянул затянутый в перчатку палец, чтобы позвонить в звонок.

Один гулкий звон, затем дверь распахнулась, и появилась она.

Красивая, в пижаме и халате, с собранными на макушке волосами, рассыпавшимися по голове, с несколькими локонами, касающимися шеи. Драко сосредоточился на одном из них и на нежной коже, которую он щекотал. Ему захотелось поскорее поцеловать это место.

— Привет, — произнёс он, приподняв уголок рта. — Я просто был неподалеку от твоего района.

— О! — Резкий выдох Гермионы вывел Драко из фантазий и заставил сосредоточиться. Он заметил, что она выглядит испуганной. Не просто испуганной. Встревоженной.

В его груди зашевелилось беспокойство, и улыбка померкла.

— Надеюсь, я не…

— Нет! Я… — Она оглянулась через плечо, и беспокойство Драко усилилось.

— Всё в порядке? — Драко вытянул шею, чтобы заглянуть ей за спину.

— Всё хорошо. — Она снова оглянулась. — Просто сейчас не лучшее…

— Миона, где твой «Тетли»{?}[Тетли (англ. Tetley) — чайный бренд, который насчитывает более 60 видов чая и продаётся в 40 странах мира. Компания Tetley Group является подразделением Tata Tea Limited, входящей в Tata Group, и вторым в мире производителем и дистрибьютором чая.]? Ты же знаешь, что я не люблю этот низкопробный рассыпчатый.

Драко замер, когда в поле зрения появился долговязый рыжий парень. Малфой почувствовал, как кровь отхлынула от его лица, когда он в полной мере проникся этой домашней обстановкой.

Что, мать вашу, происходит?

Гермиона, казалось, тоже застыла, а её взгляд метался между Драко и Уизелом, который заметил Драко, и его глаза сузились до щелок.

Он шагнул прямо за Гермиону и окинул её взглядом, в котором чувствовалось что-то собственническое, торжествующее.

— Что он здесь делает?

— Рон! — Гермиона повернулась и уставилась на него, пока Драко боролся с сильным желанием обойти её и врезать этому слишком высокому ублюдку.

— Ты в порядке, Гермиона? — спросил Драко, заставляя держать себя в руках, но чувствуя, как внутри у него всё кипит.

Она обернулась, и выражение её лица смягчилось.

— Я в порядке, да. Просто сейчас не лучшее время.